Раз за разом кулаки опускались в землю. С каждым ударом выплескивая его гнев и обиду. Он пытался сдерживаться. Пытался остановиться. Но не мог.
— Гил!
Так продолжалось еще очень долго. Удар за ударом, он обрушивал всю свою силу на измерение, заставляя трескаться не только землю под ногами, но и само пространство.
Казалось, оно готово было разорваться вместе с его сердцем.
А потом он просто рухнул. Обессиленный, слабый. В его теле было столько сил, что он мог бы уничтожать миры одним своим присутствием. Но даже чтобы просто подняться, у него не хватало сил. Все, что он мог сделать – сесть, прислонившись спиной к огромной скале.
— Гил…
Он устал. Ему хотелось спать. Уснуть и понять, что это просто сон. Сон, который никогда не станет явью. Ему так этого хотелось…
Но это была реальность.
Все это время наблюдавшие за ним глаза слезились. Джини не могла ничего сделать.
Она боялась. Чувствовала, что нельзя этого делать, но не могла остановиться, шаг за шагом приближаясь к уставшему юноше. Но когда он увидел ее, то даже не накричал. Не сказал возвращаться к Алисе. Не отругал за непослушание прямому приказу.
Если бы он так сделал, ей было бы куда легче…
Но он смотрел на нее безжизненными глазами, в которых не было света. Второй раз в ее жизни эти глаза, яркие словно огоньки в ночи, просто потухли.
— Кажется, дождь собирается… — тихо произнесла Джини, и действительно с неба полилась вода.
В этом мире не шел дождь. Никогда. Это было искусственное измерение. Здесь ночь и день не сменяли друг друга. Здесь погода никогда не менялась.
Но все равно по щекам Виктора потекла вода.
Виктор Громов – суровый, циничный, капризный и очень сильный. Все его таким знают. Но она помнит его слезы в тот день, когда он остался один. Когда семья оставила его. Когда мать оставила его.
Она помнит, за что полюбила его еще тогда.
Виктор Громов суровый?
Просто никто не знает, что он делает для других.
Виктор Громов циничный?
Просто в его жизни слишком много боли.
Виктор Громов капризный?
Просто он боится кого-нибудь потерять.
Виктор Громов сильный?
Просто он никогда не показывал свою слабость.
Теперь остался только один человек, знающий настоящего Виктора Громова… нет, Винсента Грэмми – маленького, слабого мальчика, который молит о помощи незнакомую девочку.
Ах, если бы она тогда стала не Джином, исполняющим его желания, а Феей, делающей его счастливым, то был бы он счастлив больше?
Хотела бы она вернуться в прошлое и помочь ему по-другому. Не забирать из дома, а помочь справиться с трудностями.
Но это маленькая мечта отнюдь не всемогущего Джина. И этой мечте уже никогда не суждено будет сбыться.
Сделать так, чтобы никто не увидел слабость ее возлюбленного – это все, что она могла сделать на этот раз. Ее сил больше недостаточно, чтобы снова стереть прошлое, как она уже сделала это для него.
Если бы она только могла отдать свою душу ради его счастья, она бы, не задумываясь, пошла на эту сделку.
Молча присев рядом с ним, она взяла его руку и крепко схватила. Джини чувствовала, что если отпустит, то навсегда потеряет его. Она больше ни на что не была способна.
— Прости, Вик. Из меня вышел плохой Джин…
Они так и сидели вместе. С неба падали капли дождя, стекая по их щекам и опадая в бесконечный песок. Они не плакали. Он не плакал.
Виктор Громов никогда не плачет. Даже если самый дорогой его сердцу человек навсегда покидает его.
*
*
*
ИНТЕРЛЮДИЯ-1.
**
**
— Отказываюсь, — холодно сказал блондин.
Другой парень его возраста хмыкнул.
— Как-то это не искренне, — ухмыльнулся Исток. — Как говорится, «НЕ ВЕРЮ»! — раскинул он руки. — Ну давай ты, я не знаю, убьешь его проекцию для правдоподобности? — предложил он.
Уголки губ Гаврила разошлись в зеркальной ухмылке.
— Ты не понял, Исток, — без доли того уважения, что была ранее, ответил он. — Я отказываюсь от этого испытания. Мне не нужна твоя помощь, и силу можешь забирать. Я отказываюсь отвергать дорогих людей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Чего? — ухмылка с лица Истока пропала, а в глазах проявилось недовольство. — Отказался от девушки. От влюбленной в тебя подружки. От всего на свете. Но когда дело дошло до Виктора, ты решил вдруг дать заднюю? А ты точно любишь Алису, а не ее брата? — хмыкнул он.
— Я и от Алисы не готов был отказаться, — холодно ответил он. — И от своей сестры тоже.
— А бедную Лилию не упомянул, — заметил Исток, но при этом в глазах его больше не было того веселья.
— Испытание на решимость? — проигнорировал Гил слова Истока. — Брехня. Ты промываешь мне мозги. Тебе плевать, готов ли я отказаться от всего ради силы. Все что было до этого – подготовка! Подготовка к тому, чтобы я смог убить Виктора, — в глазах Гаврила проявился гнев. — Чертов ублюдок, что ты задумал?!
Лицо Истока выровнялось, и недовольство полностью исчезло. В первые секунды он подумывал убить наглеца, но это было бы поспешным решением.
— Не строй из себя героя, сопляк, — холодно сказал Исток, и на Гаврила обрушилось невероятное давление. — Ты просто придаточный груз к Винсенту, не более этого. Твоя задача – попытаться его убить. Если у тебя получится, то он не достоин моего внимания. А если все-таки выживет, то он придет за тобой. Так что советую тебе постараться.
Давление, обрушившееся на Гаврила, было столь сильным, что ему было трудно просто стоять на ногах.
— Я… отказываюсь… — кое-как ответил он, со злостью смотря на Исток. — Я не собираюсь…
— Думаешь, у тебя есть выбор? — ухмыльнулся Исток. — Ты трус по своей натуре. Поэтому, стоит мне уточнить, что без этого ты мне в этой истории не нужен – сделаешь как миленький, — от пепельноволосой фигуры начала исходить невероятная жажда крови. — Гаврил, если ты не убьешь Винсента, я сотру твою плоть и сожру душу.
Золотой Лев ничего не ответил. Ему было невероятно тяжело даже дышать, а все тело дрожало.
Исток ухмыльнулся и демонстративно щелкнул пальцами.
— Рг-ха! — вырвался рык из горла Льва.
— Это мой дар тебе. Ты ведь хотел эту силу? Так получай. Используй ее всю, чтобы предать своего друга. И знай, что единственный способ выжить для тебя – это убить его, — ухмылка парня переросла в оскал. — А теперь проваливай, — еще один щелчок, и Гаврил вернулся в свой мир. — Надеюсь, Виктор не разочарует меня…
*
*
*
— Вик, надеюсь ты поймешь... все это ради силы. Бам.
— Ты что делаешь?
— Ахах, но ведь получилось здорово, не правда ли?
— Это опять твои глупые шутки?
— Нет-нет, что ты, на сей раз все гораздо интереснее.
*
*
*
Молодая фигура пепельноволосого парня восседала на троне и наблюдала за событиями. На его лице проявилось отчетливое раздражение, пока он в руках держал сгусток света.
— Ублюдок, я ведь сказал тебе что сожру твою душу… — вздохнул он, обращаясь к неразумному сгустку энергии. — Бросился в огонь, чтобы спасти друга? И даже не объяснил ему, что происходит, чтобы он ненароком не вздумал мстить раньше времени… — прорычал Исток. — Горд собой, наверное, выродок, — но недовольное выражение лица быстро сменилось оскалом. — Впрочем, ты ошибся, Гаврил Леонов, одна вышедшая из-под контроля пешка никогда не сможет повлиять на мои планы.
Усилие воли, и перед Истоком появилось сообщение:
[Винст, из-за связи Истока с Системой я выяснил подробности случившегося с Гаврилом…
Если коротко, Исток хотел заставить его отречься от всего. Гаврил должен был уничтожить Землю и убить всех на ней. Тебя и Алису в том числе. Но Гаврил отказался это сделать, и потому его съел Исток.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Говорил же, Исток тот еще мудак.
Я проверил, конкретно о тебе Исток не знает. Система хорошо постаралась, заметая наши следы, чтобы ей не перепало. Только вот, все равно рано или поздно он найдет тебя. Ты уже близок к тысячному уровню, после которого он обратит на тебя свое внимание.