Абрам не стал рассказывать о своем открытии, потому что знал, что люди только посмеются над ним и скажут, что он насмотрелся на луну. Он как бы невзначай посоветовал Намиру, чтобы в следующий раз тот отлавливал не только коз, но и козлов, а изготовителю лампад Гури сказал, что его план разводить свиней не так уж и бессмыслен. Однако он рассказал о своем чудесном открытии Марит, и та поверила ему, потому что это было откровением от Богини. Абрам знал, что со временем, когда люди начнут выращивать ослов и собак, коз и свиней, они заметят то же самое, что заметил и он, и придут к такому же выводу.
Наконец стена была построена.
Все собрались, чтобы отпраздновать окончание строительства новой башни, которую они решили назвать «Иерихон», что означает «благословенная луной». И теперь, спустя почти двенадцать лет с того дня, как он взбирался по деревянной лестнице сторожевой башни, расположенной в винограднике отца, Абрам поднимался по новым каменным ступеням.
Тогда он был безусым мальчиком, не имеющим цели в жизни, который заставлял себя взбираться все выше, познавая этот непонятный мир. Теперь это был мужчина, уверенный в себе и знающий жизнь, твердо ступающий по каменным ступеням.
В толпе счастливых зрителей была и Марит, прижимающая к себе их ребенка — здорового тринадцатимесячного мальчика. Рядом с ней стояла Собака, у которой снова вырос живот, в окружении подросших щенков. Неподалеку, щурясь от солнца, Намир — раздобревший и процветающий владелец большого козлиного стада — он послушал совета Абрама.
Гури снова начал проводить свои эксперименты со свиньями, а Луковые Сестры завели у себя на участке уток, заметив так же, как заметил Абрам, что природа гораздо более гармонична, чем он думали, и что все в ней удивительным образом взаимосвязано — как красивая золотая сеть, в которой животные, духи и люди соединены священными узами.
Абрам поднялся на верхнюю площадку башни, и, когда он показался там в ослепительных лучах солнца, толпа восторженно взревела.
Жители Иерихона взирали на дело своих рук с огромной гордостью — теперь они чувствовали себя защищенными, потому что нигде в мире нет таких стен, которые, они знали, не снесут никакие кочевники. Помахав оглушительно ревущей толпе, чувствуя, что его грехи прощены и в душе воцарился мир, Абрам перенесся мыслями за тысячи миль отсюда, к народу Северных Оленей, к Фриде и к ребенку, которого она носила, когда он ушел от них. К его ребенку.
Там, на холодном севере, Абрам оставил свою кровь, — кровь Талиты, кровь Юбаля, которая будет передаваться из поколения в поколение в далеком чужом народе.
Какое-то время спустя
Абрам так и не смог понять, почему именно ему открылся феномен отцовства. Богине лучше знать, и он до конца своей жизни благодарил ее днем и ночью, вознося в своих молитвах хвалу Матери всего сущего.
Иерихон процветал. У Абрама с Марит родились еще сыновья, стадо Намира увеличилось, Собака и ее щенки продолжали приносить потомство, Гури уже не изготавливал лампады, а стал процветающим свиноводом. Они стали сеять больше пшеницы и кукурузы, хлопка и льна, приручили больше животных, у которых брали молоко, яйца и шерсть. Люди, к которым вернулись богатство и удача, начали снова приносить жертвы Богине. Они отстроили ей новый храм, побольше, и у нее появились новые жрицы. Одно столетие сменяло другое, и новые стены уже не были похожи на прежние, потому что на протяжении веков стены Иерихона много раз сносили и заново отстраивали.
В Иерихоне научились изготовлять ткани, появились алфавит и письмо. Через тысячу лет после того, как Абрам с Марит отошли к предкам, человек по имени Азизу как-то крутил свой гончарный круг и нечаянно перевернул его. И, когда он увидел, как тот покатился на ребре, его осенила идея. Путем многочисленных проб и ошибок Азизу удалось соорудить два соединенных осью колеса, которые могли вращаться и на которые он установил тележку. Теперь он мог перевозить в десять раз больше гончарных изделий, чем раньше. Через четыре тысячи лет после того, как Хададезер показывал потрясенному Абраму, как они извлекают из речного русла медные самородки, люди уже добывали из земли медь и олово и переплавляли их в бронзу. А еще через тысячу лет люди нашли железо и научились его обрабатывать, и тогда мир переменился навсегда.
Народонаселение увеличивалось, и поселения превращались в деревни, а деревни становились городами. Из толпы выделялись лидеры, которые называли себя царями и управляли другими. Влияние Ал-Иари усилилось, ее храм превратился в святилище, за которым следили жрецы и жрицы. Ее народ называл себя ханаанеями, а странники, пришедшие из Вавилона и Шумера, узнавали в ней своих любимых Иштар и Инанну. Ей, наравне с Ваалом, поклонялись как богине плодородия, и, хотя с годами ее внешний вид менялся, а статую много раз заменяли новой, древний голубой кристалл по-прежнему сиял в ее сердце.
Так, всеми любимая и охраняемая, она просуществовала на протяжении еще нескольких тысяч поколений после Лалиари и Занта. А затем к ним вторглись племена из долины Нила, возглавляемые жестоким и непобедимым фараоном Аменхотепом, который не только захватил в плен людей, но также увез с собой богов и богинь. Среди них была и богиня-покровительница Иерихона, которую на время, чтобы унизить ее, поместили в храм младшей из египетских богинь, где ее драгоценное сердце и попалось на глаза царице-прелюбодейке.
Когда царица упокоилась в гробнице, роскошь которой трудно себе даже вообразить (причиной тому была неспокойная совесть отравившего ее царя), голубой кристалл положили с ней, и так царица и камень покоились в темной затхлой гробнице, всеми забытые, тысячу лет, пока расхитители гробниц не проломили стены гробницы и не украли синий камень, который вновь явился на свет Божий. И на протяжении многих лет обломок метеорита, эта небесная слеза, переходил из рук в руки: его покупали, продавали, похищали, из-за него дрались и его выигрывали в кости, пока, наконец, он не оказался в Александрии, у важного римского чиновника, который купил оправленный в красивое золотое ожерелье камень для своей жены.
Он хотел наказать ее этим подарком.
Книга четвертая
Рим
64 год н. э.
Госпожа Амелия отчаянно молилась: «Пожалуйста, пусть ребенок родится здоровым».
В домашнем храме было несколько римских божеств, и госпожа Амелия всегда молилась наиболее могущественным богам пантеона. Но в данной ситуации требовалось особое покровительство богини, к которой обычно обращаются, поэтому госпожа Амелия выбрала богиню, которую в народе называли Святой Девой (потому что она зачала ребенка, не познав мужчины) и пережившую смерть сына, которого повесили на дереве, после чего он спустился в преисподнюю, а потом воскрес. Поэтому к ней, сострадательной Матери, к Царице Небесной, и обратила госпожа Амелия свои мольбы: «Пожалуйста, пусть ребенок родится здоровым и без изъянов. Пусть муж моей дочери проявит к нему расположение и примет его в семью».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});