— Просто решил вбить в твою башку малость ума, — ответил гном ровным голосом. — Ты что думаешь, отсюда можно просто так взять и свалить? Мы сейчас в походе, парень! Пусть меня и зовут Бешеным Коротышкой, но я побывал во многих передрягах почище этой и сумел выжить там, где других давно зарыли. Жизнь — штука суровая, — продолжал он, тыча коротким толстым пальцем в грудь Элвина, — пора вырасти и привыкнуть к этому! На войне нельзя все бросить и убежать к маменьке! Тут все просто: либо ты один из нас, либо один из них!
— Из кого это — из них?
Йимт, с отвращением покачав головой, выпрямился во весь рост.
— Из покойников. — Он вскинул на плечи «костолом» и опустил ладонь на рукоять друкара. — Спроси у Мерри.
С этими словами гном зашагал прочь. Элвин остался сидеть на земле. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким и неуверенным.
Глава 25
Солдаты получили приказ идти и шли, однако с самого начала стало ясно: далеко им не уйти.
Люди измотались физически и душевно. Они походили на истертую веревку, грозящую лопнуть от порыва ветра.
В каждой тени им мерещились фаэрауги. Бойцы успели проткнуть штыками и изрубить в куски столько лиан и веток, что кто-то, по всей вероятности гном, высказал опасение, как бы полк не переименовали в «Железных садовников». По всей колонне то и дело разносились насмешливые крики: «Давай коли его, гада!» Эльфидам-погонщикам приходилось все время быть начеку, сдерживая мурафантов. Они бешено размахивали перышками и явно жалели об отсутствии под рукой какого-нибудь более эффективного средства. Например, увесистой дубины. Солдаты шарахались от взбудораженных животных, без конца сбивая строй. Конова упрямо тешил себя надеждой, будто все обойдется и наладится, но тут Джир, встопорщив загривок, с ревом атаковал колыхнувшийся впереди листок.
— Сэр, если так пойдет и дальше, у нас появятся новые жертвы! — доложил майор принцу.
К его немалому удивлению, наследник престола не вспылил, а лишь коротко кивнул. Очевидно, его мысли витали где-то в другом месте.
Конова приказал разбивать лагерь. Оставшуюся часть дня бойцы вырубали лианы на сто ярдов вокруг. Посреди лагеря разложили огромный костер из сухого хвороста, а с наступлением темноты по периметру разожгли еще несколько — поменьше. Сегодня ночью ни один фаэрауг не подберется к ним незамеченным!
Проверив, всели сделано правильно, Конова заполз в палатку, установленную для него солдатами. Там майор сбросил кивер, расстегнул верхнюю пуговицу мундира и провалился в сон.
Он стоял перед серебристым волчьим дубом, единственным серебристым дубом в лесу. Крона дерева высоко вздымалась над остальными. Эльфу даже пришлось задрать голову, чтобы разглядеть макушку. Ночной ветерок слегка шевелил листья, полная сияющая луна проглядывала сквозь ветви.
«Проклятье, — подумал Конова, — очередной поганый сон!»
По крайней мере, на сей раз его угораздило оказаться не на лугу новорожденных. Стремительный Дракон находился где-то в Великом лесу, и кроме того ночью. Он напрягся, поскольку точно знал: отсюда все пути ведут исключительно вниз.
Год, проведенный в одиночестве, с бенгаром в качестве единственного собеседника, дался ему не сказать, чтобы легко. Другой эльф, послабее, наверное, сошел бы с ума от всех ужасов, являвшихся ему после захода солнца как во сне, так и наяву. Но с другой стороны, тот эльф, наверное, не стал бы и преследовать своих преследователей, ночь за ночью убивая их с такой яростью, что поутру просыпался с сорванным от боевого клича голосом.
Удар грома сотряс кроны. Лунные зайчики испуганно заметались по земле. Тонкая нить молнии прошила ночное небо, предвещая надвигающуюся грозу. Страх затопил лес. Деревья стенали от ужаса, наполняя им разум Коновы. Кругом воцарился настоящий хаос из голосов. Они шумели и вопили, требуя быть услышанными и понятыми. В конце концов эльф, отчаявшийся разобрать что-либо, попытался заставить их умолкнуть.
Тут в его разум ворвался новый голос. В отличие от остальных, он звучал совершенно спокойно. Новая молния рассекла тьму, однако голос мгновенно утихомирил испуганный хор. Конова расслабился. Он взглянул на могучий серебристый дуб и с изумлением узнал в нем то самое хилое растеньице с луга новорожденных. «Как такое может быть?» — удивился Стремительный Дракон. Дуб же гигантской сетью раскинул над лесом ветви, защищая более слабые деревья от ярости бури.
Молния полыхнула прямо над головой. Там, куда она угодила, с треском взметнулся фонтан белых искр, могучий ствол вздрогнул, а на землю посыпались обломки сучьев с серебристой корой. Голос на миг прервался от боли, но дуб тотчас снова воззвал к остальным деревьям. И те ответили на зов, делясь с ним собственной силой. Подпитанный ими, он сделался выше и могущественней. Тщетно ярилась буря в попытке сломить защитника леса.
Наконец последние грозовые тучи уползли прочь. Луна снова появилась в небе, озарив серебристый волчий дуб. На высоком и прямом стволе буря не оставила ни единого следа. По коре струился лед. Что-то было не так!
— Разве это не прекрасно? — Из-за дерева выступила эльфийка и протянула к Конове руки.
Он попятился. С трудом оторвав взгляд от полыхавших черным ледяным пламенем глаз, эльф снова посмотрел на волчий дуб. Ствол стремительно корежился, серебристая кора делалась прозрачной, позволяя увидеть струящийся под ней вязкий темный ихор. Скорченные ветви с ломкими зазубренными листьями расползались зигзагами во все стороны. Голос дерева по-прежнему взывал к лесу, но теперь вовсе не казался мирным и успокаивающим.
— Отчего ты противишься? — Темная Владычица с любовью коснулась изуродованного ствола. — Я спасла его, могу спасти и тебя!
— Неужели ты сама не видишь, что сотворила? — еле слышно прохрипел Конова. — Это отвратительно! Его нужно уничтожить!
Он торопливо отступал назад, но, сколько шагов ни делал, образ перед ним оставался прежним. Изо рта вырвались клубы пара. Конова задрожал от холода. Темная Владычица наступала. Она тянулась к Стремительному Дракону, и на кончиках Ее пальцев трепетали холодные черные огоньки.
Руки приближались. Пламя разгоралось с каждым шагом. Конова сделал попытку выхватить саблю, однако закоченевшее тело отказалось слушаться. Совсем чуть-чуть, и Она коснется его. Эльф отвернулся.
В следующий миг он почему-то летел над вершинами деревьев. Это было так прекрасно! Конова расправил крылья, позволив теплым восходящим потокам поднимать себя все выше и выше. Ветер гудел в перьях. Восхитительное ощущение полной свободы охватило его, а через секунду он понял, в кого превратился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});