здоровьем?
– Бессонница и признаки тревожности, – нехотя признался Зусман, только я ему не поверила.
– У нее-то бессонница? Ее на занятия домкратом не поднимешь.
Доктор пожал плечами и достал из нагрудного кармана новую самокрутку.
– Знаете, Маргарита, у всех свои способы бороться, и ваш может не всем подходить.
– О чем вы?
– Ректор сообщил, что вы сбежали из карцера, и просил позаботиться о ваших ссадинах и убедиться, что завтра вы сможете продолжить учебу.
То есть, он знал? Знал и палец о палец не ударил, чтобы нас остановить. Я окончательно перестала понимать, что творится в голове нашего высокопоставленного дракона. Если это какой-то дьявольский план по выведению меня из себя, то Миллхаус Дрей на верном пути.
Нет, сейчас нужно сосредоточиться на более актуальных проблемах.
– Я не могу оставить Кирру в покое. Она моя подруга.
Зусман не стал меня больше отговаривать, и я покинула медкабинет, пропахшая полынным дымом насквозь.
В комнате Кирры не оказалось. Я чувствовала себя виноватой, правда, пока не знала, в чем, просто чувство такое неприятное, никуда от него не денешься. Я села на кровать и раздраженно постучала по браслету.
– Кирра, – позвала я, не дождавшись соединения. – Ответь, пожалуйста. Если я сделала что-то не то, скажи мне. Я все исправлю.
Подруга хранила молчание, и я зашипела вместе с копной своих змей. Ну что за день такой?! И сама себе ответила – не день такой, Рита, а уже много-много дней, просто я и не заметила, как все скопилось во мне настолько, что только спичку поднеси. Протяжно выдохнув, я скрестила ноги, имитируя позу для медитации, закрыла глаза и честно попыталась расслабиться. Представить бабочки там, цветочки всякие.
Что должно меня успокоить?
Оторванная голова Амилоты?
О, нет! Его я вообще некстати припомнила!
Плюнув на медитацию, я снова постучала по браслету, на этот раз «звоня» Морису. Как-то так получалось, что, оказавшись в сложной ситуации, я первым делом вспомнила про него. Так и привыкнуть можно.
– Да?
Я увидела перед собой магическую голограмму кислого кракеновского лица.
– А у тебя что случилось? – спросила я вместо того, чтобы начать, как планировалось, жаловаться на жизнь.
– Депрессия, – мрачно ответил Морис. И когда успел затосковать?
– Не знала, что ты таким страдаешь.
– А я что, не человек, что ли? – вяло огрызнулся он, и в «кадр» попало щупальце, которое поднесло ко рту Мориса кружку. – Скажи еще, тебя все это не утомило.
– Все это? – уточнила я.
– Угу. Это, – он развел руками, едва не задев кружку, которую щупальце все еще держало возле его лица. – Мы тут без году неделя, а я уже задолбался как собака.
– Аналогично, – протянула я и подперла щеку кулаком. – Учебы как таковой ноль, только беготня и бесконечные наказания-отработки. Это точно академия, а не филиал ада? Не помню, чтобы столько нагрешила при жизни.
– А я вроде нагрешил, – нахмурился Морис. – Но точно не помню.
Мы замолчали каждый о своем, потом он кашлянул и неуверенно предложил:
– Может, напьемся, а? С горя.
– Идея мне нравится. Но как ты себе это представляешь?
– Погоди, подключу Рэнди. А ты – Кирру.
Я, наверное, изменилась в лице, потом что Морис приблизился к своему браслету, заняв лицом все пространство картинки передо мной.
– Вижу тень сомнения на твоем личике, – протянул он. – Уж не это ли причина твоего внезапного звонка?
Мне уже расхотелось ковыряться в этом, но раз уж речь все равно зашла, то я призналась:
– Я столкнулась с ней у медкабинета, и она была какой-то… странной. Мне показалось, она на взводе, огрызнулась на меня и убежала. Я вот все думаю, я ее чем-то обидела? Знаешь, я ведь на самом деле могу ляпнуть что-то такое, глупое, и даже не заметить.
– Знаю, – хмыкнул Морис.
– Я вообще-то рассчитывала на поддержку!
– Будет тебе поддержка. Я уверен, если ты в чем и виновата, то не настолько сильно. Может, у Кирры тоже депрессия? Накатила тоска, а тебя рядом не было.
Я была то тут, то там, а Кирре, может, просто нужно было с кем-то поговорить.
– Не знаю, как мы это организуем, но вечеринке быть! – постановила я. – У тебя деньги есть?
– А у тебя что, нет?
– Откуда? – удивилась я и хлопнула себя по лбу. – Точно! Начальный капитал на карте, которую мне так и не дали.
– Погоди, – Морис посмотрел вниз, что-то там сделал, я не видела, что, и рядом появилось лицо Рэнди. – Пить будешь?
Рэнди, разумеется, сразу ничего не понял, но после короткого пояснения, горячо закивал.
– Я тоже без сил. Кстати, только что видел Кирру на улице. Могу вернуться и поговорит с ней.
Так было решено отправить Рэнди на переговоры с лисицей, а мы с Морисом сначала заглянем в бухгалтерию, чтобы мне уже, наконец, выдали карту, а потом сходим в магазин. Местом вечернего сбора выбрали подвал Рэнди, там звукоизоляция лучше, и соседа у него не было.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я парней. – Вы лучшие.
– Надеюсь, не потому, что единственные? – ехидно уточнил Морис, а Рэнди возмутительно ярко покраснел.
– Ты… Мы… – залепетал гуль, как будто я только что призналась ему в любви. – Я…
– Позвольте мне удалиться и не слушать, как этот ущербный вспоминает знакомые слова, – закатил глаза Морис. – Рит, встретимся у вас на крыльце. И не благодари так больше. Если и ты закиснешь, кто еще будет трепать ректору нервы?
Он прервал связь, а следом за ним ушел и красный, как вареный рак, Рэнди. Я упала спиной на кровать, закинула руки за голову и потянулась до хруста в позвоночнике.
Киснуть и правда некогда, слишком много всего нуждается в моем участии. Даже если оно этого не хочет!
Глава 19
Под бухгалтерию явно не поскупились выделить отдельный лабиринт с собственным минотавром, точнее, быкоподобной женщиной с такими роскошными рогами, что я порадовалась отсутствию у себя в гардеробе красной одежды. Если бы не природное очарование Мориса, я бы заполняла бланки до конца света. Сложилось ощущение, что в промахе куратора виновата лично я, хотя картой меня должен был обеспечить он. Кактус чертов…
– Ничего, главное, дело сделано, – утешил меня Морис, когда мы покидали безликие путаные коридоры.
– Он надо мной издевается, – без прежнего запала посетовала я, вертя в пальцах черный пластиковый прямоугольник с выбитыми красными буквами и цифрами. Буквы складывались в мое ФИО, а цифры, как пояснил уже Морис, в мой личный номер, под которым я внесена в картотеку академии. Можно сказать, меня пронумеровали, как те пипидастры, которыми мы накануне размахивали.
– Амилота? –