— Бежим! — хватаю Катьку за руку.
— Эй, а ну полегче! — налетаю я на какого-то слоняру на входе. — Смотри куда прешь! О! Да ты же тот дисквалифицированный.
— Ага, — признаю я в огромном куске мяса, зрителя четверокурсника. — Извини спешим.
Пять человек вылетают следом с криками и матом.
— Вот он! Падла! Иди сюда!
— Эй, чего такое?! О-о! Какие люди! Это же артиллерия! — довольно натягивает по локоть рукава олимпийки толстяк.
Толстяк четверокурсник пришел не один, пара товарищей довольно скалится словно «Мясники» обнаружившее в вагоне электрички парочку «коней». Все уже изрядно выпившие, как наши, так и артиллерия.
— Что за проблемы?
— Поговорим еще с вами! — быстро отступив на приличное расстояние и уж после медленно удаляясь, обещает пятерка вероятных курсантов артиллерийского училища.
— Поговорят они, тфу, ссыкуны. — плюет им вслед толстый и уже мне. — Что за конфликт, то?
— По беспределу наехали, без особых разговоров. Видно девушку отбить хотели.
— Твоя?
— Да, в нашем же взводе.
— О, как. Ну пошли, с нами тогда, выпьем за знакомство и милицейское братство.
Катька нашла в сумочке наши билеты, чтобы не платить повторно за вход. Устроившись в одном из углов чуть употребили за знакомство.
— Артл! Артелисты… Арте… Короч! У нас с ними давняя вражда. У меня уже все выпуск на носу! Вот теперь вам молодым эстафету принимать. А они вообще учатся по сто лет в своем училище. — засмеялся стеклянеющими глазами Толстый. — Посмотри как-нибудь сколько нашивок на рукаве у некоторых из них, в увале в форме, если встретишь. И все это время они в казарме! Каждая нашивка год! — показывал он мне на пальцах. — Всю жизнь в казарме, писец, я бы так не смог.
— А мы чего не шьем нашивки? — поинтересовался я из вежливости, все же наш градус внутри был слишком разным. Я хоть и нетрезв, но они совсем уж в хлам. Трезвый пьяному не товарищ, грубо говоря.
— У нас так не принято. — пожимает тот плечами. — Традиции.
Вскоре ребята ушли по своим насущным вопросам, а именно цеплять телок. Собственно, вели они себя не слишком-то дипломатичнее недавних артиллеристов. Оставив нас вдвоем дергаться под модные ритмы. Которые сменились выступлением той самой группы «Карт-Бланш», обычная попсовая группа, никому не известная, таких коллективов тысячи по стране, но не все раскручиваются как «Руки Вверх», например. Эти вот приехали из Кемерово, видимо слегка заработать, хотя что можно заработать на студенческой местячковой дискотеке? А может просто продвинуть свою известность? Парочка песен была забавной, остальные чего-то мне не зашли совсем, многие стали расходится, мы то же свинтили и пошли к Катьке домой.
— Слушай, а чего тебя начальник стал Мишей называть. Ты вообще Миша или ты Мансур? — поинтересовалась по дороге Катя, внезапной трансформацией.
Шеф аж собрание сделал для младших командиров где прояснил ситуацию. То ли ему сверху прилитело, то ли сам проявил бдительность и осторожность. В общем теперь и сам говорил Михаил и остальных очень убедительно попросил.
— Тут, долгая история.
— Так расскажи?
— Ладно, — пришлось мне немного прояснить ситуацию.
— А мне как тебя называть?
Называй меня зайкой, называй меня котёнок, Называй меня львёнок, называй меня слонёнок, Называй меня, как хочешь, Только будь со мною рядом, И я сделаю тебя самой счастливой в награду. Напел я ей смешную песенку, что пел сегодняшний любительский гастролерский коллектив. Чем изрядно рассмешил Катюху, я же еще и танцевать пытался при этом. Дальше мы уже орали вместе, оглашая пустые ночные улицы своим воем.
Плюшевый я, плюшевый. О-о-о-о, о-о-о-о Плюшевый я, плюшевый. О-о-о-о, о-о-о-о Затем у нас была совсем уж волшебная часть вечера. Даже соседки по квартире не помешали. Оказалось, для экономии девчонки тоже кооперируются. Надо же они совсем как мы, а я думал они инопланетяне. Несмотря на короткий сон, и состояние, настроение было отличное даже с утра. А утром, мы в припрыжку бежим в школу. В школе естественно разделяемся, чтобы как будто не вместе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Называй меня львенок, называй меня слоненок, — напеваю я под нос, заходя на курс все еще самым счастливым курсантом в этой школе.
— А! Вот и он! Явился наш слоненок! — едва открыв дверь я попадаю под прицел начальника. — Где вы были товарищ курсант?!
— В увольнении. — пожимаю я плечами, думая чего это за вопросы?
— Да?! И по каком же это адресу?!
— А какая разница? — все еще пытаюсь сообразить в чем подвох.
— Что значит какая разница! А если бы курс по тревоге подняли?! А если бы всю школу по тревоге подняли?!
Я шарю глазами по взлетке, вопросительно ловлю взгляды дневального и офицеров, вывалившихся поглазеть из канцелярии. Так была тревога что ли? Или нет?
— Пишите объяснительную товарищ курсант!
— За что?! В смысле есть!
— За что?! — хмыкает начальник. — За то, что не указали верный адрес при уходе в увольнение. А если завтра война?! С объяснительной ко мне в кабинет потом. — говорит мне начальник и заходит обратно в свой кабинет.
Блин как он узнал? Дяде что ли позвонил? По идее я указывал дядин адрес. Фишка в том что если у тебя нет адреса, то и увал только до вечера, бомжевать тебе никто не разрешит. Как и приходить в школу среди ночи. Поэтому или до половины десятого край или до утра, но с адресом. Еще дяде теперь объяснять где был. Решит что я пьянствовал, а я не… не совсем пьянствовал. Я успеваю сделать несколько шагов по взлетке и дойти до ленинской, потянув дверь на себя, как позади открывается входная дверь.
— Называй меня зайкой, называй меня котенок! — слышу я позади себя милый поющий и веселый голосок и поворачиваюсь.
Из кабинета тут же высовывается усатая голова и изумленно наблюдает пришествие на курс счастливой Катюхи. Маленькие черные глазки начинают бешено вращаться, усы шевелятся. Он смотрит на нее! Потом изумленно на меня! Снова на меня и снова на нее! На его лице гримасами отражается работа мысли.
— Оба ко мне в кабинет! — взрывается начальник.
Из канцелярии снова выглядывают любопытные офицеры, впрочем, как и курсанты из своих кубриков. Кто оказался в зоне событий смотрят во все глаза. Черт! Спалились?!
Глава 23
Ух! И устроил Шеф, бурю в стакане. Уши горели у меня пол дня. А потом еще всем девушкам целую лекцию закатил в Ленинской комнате, правда неясно чего он там говорил, не слышали. Изредка только комната взрывалась девчачьим смехом. Ну это все уже после занятий, после обеда. До обеда лекции по расписанию у нас другие.
— Так, ты за старшего, я в третьем корпусе, если построение за мной отправь кого-то или звонок в корпус если пропустят. — сообщает Пудовый.
— А чего там?
— По курсовой надо проконсультироваться.
— Какой еще курсовой?
— По культурологии.
— Так по ней же нет курсовой?!
— У меня есть.
— Сам что ли взял? Вот делать нефиг, совсем в ботана превращаешься. По всем предметам жопу рвешь.
— Пудовый в ботаны подался! — присоединился Костя.
Я увернулся от щелбана Пудового, Костян от леща. Спрятался за Стасяна, потолкали Стасяна как мячик, по кубрику. Стасян, собственно присоединился к этой развлекаловке, подыгрывая и изображая не то мячик, не то шар для боулинга. Устроили небольшой бардак достали парочку курсантов, вывели их из себя и под лай пришедшего офицера разбежались. Кто в курилку, кто в умывальник.
— Я слышал тех прапоров уволили, — улучив момент сообщает мне Стасик. — Ну, с оружейного, — кивает он, в сторону склада.