9 апреля в дивизии насчитывалось 8 «Штурмгешютцев»[309].
Входившие в состав II танкового корпуса СС 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» и 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» находились на формировании во Франции уже больше года. Одной из основных проблем для них стала нехватка личного состава — недостаток людских ресурсов ощущался в Третьем рейхе все острее. Значительную часть рядовых для новых дивизий дал сбор добровольцев, этнических немцев с юго-востока Европы. Многие из добровольцев были 1925–1926 гг. рождения. Компенсировалось это сильным офицерским и унтер-офицерским составом, в большинстве своем из ветеранов Восточного фронта. К концу марта 1944 г. формирование обеих дивизий было закончено, и они считались полностью боеготовыми. Одной из особенностей эсэсовских дивизий в тот период являлась их многочисленность в сравнении с армейскими соединениями. Если в танко-гренадерских полках обычных танковых дивизий было по штату по два мотопехотных батальона, то в эсэсовских дивизиях — по три таких батальона. В итоге по состоянию на начало марта 1944 г. «Фрундсберг» насчитывал 487 офицеров, 2722 унтер-офицера и 16 104 рядовых, т. е. всего в соединении числилось 19 313 человек. Однако проблемой и «Фрундсберга», и «Гогенштауфена» стал еще находившийся на формировании I батальон танкового полка, на «Пантерах». Обе дивизии отправились на Восточный фронт без этих батальонов, ожидавших технику на западе. Отсутствие «Пантер», несомненно, сказалось на ударных возможностях дивизий II танкового корпуса СС.
Решение Гитлера о переброске корпуса Хауссера на восток было практически немедленно принято к исполнению. «Гогенштауфен» с юга Франции и «Фрундсберг» из Нормандии темпом 72 поезда в сутки отправились в расположение группы армий «Юг». Погрузка была настолько плотной, что автомашины грузили передними колесами на одну платформу, а задними — на другую. Уже 2 апреля 24 эшелона с частями «Фрундсберга» и 14 — «Гогенштауфена» прибыли в район Львова. Скорость перевозки можно продемонстрировать на примере разведбата «Фрундсберга», который погрузился 27 марта на станции Лизье, а уже 3 апреля выгрузился в Золочеве. Помимо угнетающих снегопадов и пронизывающего ветра после весны в южной Франции высаживающиеся из вагонов солдаты видели вселяющие тревогу приготовления станционных сооружений и стрелок к подрыву на случай прорыва советских войск.
Одним из первых эшелонов 1 апреля во Львов прибыл штаб II танкового корпуса СС. Штаб Хауссера начал работу по планированию деблокирующего удара. Предварительная ориентировка штаба группы армий гласила:
«4-я танковая армия переходит в наступление сколь возможно ранее силами ударной группы Хауссера (II тк СС с 9-й и 10-й тд СС, 367 пд, 100-й лпд, 506-м тяжелым танковым батальоном, II батальоном 23-го танкового полка и возможно более сильными частями армии) на юго-восток, в общем направлении на Чортков»[310].
Как видно из этого приказа, частично резервы для деблокирующего удара были собраны в группе армий «Юг» за счет восстановления снятых с фронта частей. Так, еще 1 марта 1944 г. в район Львова был выведен 506-й батальон тяжелых танков, передавший оставшиеся в строю 7 танков 503-му батальону. В период с 29 марта по 8 апреля 1944 г. батальон получает с завода 45 танков «Тигр». Поступление техники шло довольно быстрыми темпами. Уже на 1 апреля в строю насчитывается 21 тяжелый танк. На следующий день, уже с 22 боеготовыми «Тиграми», 506-й батальон перебрасывается в район Поморяны и придается 100-й егерской дивизии. Три недели спустя после «тигриного» батальона, буквально за день до начала советского наступления, 20 марта, был выведен в тыл II батальон 23-го танкового полка («Пантеры»). Личный состав на грузовиках отправился во Львов получать новые танки. Однако 59 «Пантер» прибыли только 14 апреля и в прорыве на соединение с 1-й танковой армии уже не участвовали.
После выгрузки из эшелонов частям деблокирующей группировки предстоял марш в районы сосредоточения по заметенным недавними снегопадами дорогам. В истории 100-й егерской дивизии отмечается: «В низинах дороги были заметены, на высотах они были свободны от снега, но покрыты гладким льдом». Это приводило к тому, что даже специально созданные для условий Восточной Европы тягачи RSO буксовали на ледяных горках. Разведбат «Фрундсберга» от станции разгрузки в Золочеве своими боевыми частями уже к вечеру 3 апреля вышел к Бережанам. Его тыловые части на автомашинах прибывали в течение всего дня 4 апреля. На преодоление примерно 35 км им потребовалось более 14 часов. Необходимо отметить, что эти передвижения не остались без внимания советской авиации. Под ударами штурмовиков прибывшие из Европы части понесли первые потери.
Командир 100-й лпд генерал-лейтенант Виллибальд Утц.
Первоначально районами сосредоточения для «Фрундсберга» и «Гогенштауфена» являлись Бережаны и Рогатин соответственно. Это отвечало плану наступления 4-й танковой армии в том виде, в котором он был сформулирован 3 апреля 1944 г. — прорыв двумя танковыми дивизиями на рубеж реки Стрыпа по параллельным маршрутам. Однако штаб Хауссера выработал свой план действий. Хауссер решил направить «Гогенштауфен» на юг через Галич на другой берег Днестра с целью усилить так называемую «сдерживающую группу Пюхлера» в Станиславе. Опасения командира II танкового корпуса СС можно понять — прорыв советских войск южнее Днестра угрожал выходу в тыл его частям. В итоге на Бучач предполагалось наступать «свиньей»: одной дивизией СС «Фрундсберг» в центре, прикрытой с флангов 367-й и 100-й легкой пехотными дивизиями.
Танк «Тигр» 506-го батальона в бою. Позади виден горящий «Студебекер» с орудием на прицепе.
В предстоящей полосе действий II танкового корпуса СС, на внешнем фронте окружения армии Хубе, занимал оборону советский 18-й гв. стрелковый корпус. На тот момент он был подчинен 1-й гв. армии. Возглавлял корпус 40-летний генерал И.М. Афонин. Несмотря на возраст, он был уже достаточно опытным штабистом. Окончив в 1936 г. Академию им. М.В. Фрунзе, Афонин занял должность начальника оперативного отдела 1-й армейской группы и в этом качестве участвовал в боях на р. Халхин-Гол. Впоследствии служил в штабе округа, командовал стрелковым полком, потом дивизией. В феврале — марте 1943 г. состоял при Г.К. Жукове для особо важных оперативных поручений. 18-м гвардейским стрелковым корпусом И.М. Афонин командовал с апреля 1943 г. Командующий 13-й армией Н.П. Пухов в характеристике генерала по итогам боев на Украине писал: «…в проведенных боях Афонин показал себя хладнокровным, смелым командиром. Пользуется большим авторитетом у подчиненных». Эти качества вскоре понадобились генералу Афонину, когда его дивизии оказались на пути деблокирующего удара.
«Тигры» 506-го батальона в готовности атаковать совместно с пехотой 100-й егерской дивизии.
Положение 18-го гв. стрелкового корпуса 1-й гв. армии в