Guns играли песню под настоящим градом предметов одежды — футболок, бюстгальтеров, трусиков, — которые бросали на сцену подростки из первых рядов. Вместо обычной строчки «и вам стоит над этим задуматься», Эксл закончил песню обращением к багровой от гнева команде охраны: «И ВЫ МОЖЕТЕ ОТСОСАТЬ У МЕНЯ!»
Эксл, с трудом переводящий дух и потный, объявил далее «Patience» — как новую песню, написанную Иззи и Даффом, а затем изобразил свою фирменную змеиную походку, заставив девушек в зале завизжать. Иззи подпевал ему в мелодичном припеве. Блюзово-металлическое соло Слэша бросало вызов Джеймсу Маршаллу Хендриксу в манере Джеймса Патрика Пейджа.
Далее Эксл представил группу с фальшивым новозеландским акцентом: «На ритм-гитаре мистер Иззи Стрэдлин. На бас-гитаре Король пива, мистер Дафф „Роуз" Маккаган. На ударных бродяга мистер Стивен Адлер [громкий гул толпы]. И дьявол с „Les Paul"… прямиком из ада… мистер Слэш!.. И сейчас он скажет свое слово».
Слэш подошел к микрофону (сигарета в зубах, волосы закрывают лицо, по обнаженной груди струится пот): «Эй, сраная Филадельфия, вы веселитесь или как? [Исступленный рев толпы.] У меня не так много времени, но я просто хочу сказать: вы, парни, пришли сюда и скупили билеты на оба чертовых концерта… так что… заткнитесь! Тихо! Так, о чем это я… Филадельфия это круто!.. Так что… это мой шанс поиграть на гитаре… Наступает „кокаиновое время" для всех, кто еще не почувствовал, что веселится».
Слэш начал играть зубодробительную версию гитарного вступления к «Sweet Child о' Mine», хиту номер один в Америке. В зале извергся вулкан энергии, разбуженный неистовым танцем Эксла с микрофонной стойкой во второй части песни. В «Spectrum» будто разверзлась преисподняя. Когда номер закончился, Эксл поблагодарил публику: «Что ж, спасибо всем и каждому из вас… Вы сделали нашу мечту реальностью… Вы сделали пластинку, за которую никто не хотел браться, номером один! Именно вы, ребята! Я хочу поблагодарить… вас… за это! И… если вы еще не смотрели новый фильм Клинта Иствуда, даже не утруждайтесь! Это полное дерьмо! Они дали нам денег, мы дали им песню, а потом нас трахнули в задницу! И теперь я говорю вам: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ГРЕБАНЫЕ ДЖУНГЛИ!»
Эксл исполнял песню в своей кожаной фуражке и на словах о змеевике схватил себя за пах. Он вошел в такой раж, что посреди песни упал. Когда группа доиграла, он снова повторил: «У нас с собой много продукции от нашей рекорд-компании… Мы хотим поблагодарить всех работников „Geffen Records", ведь сегодня-завтра „Appetite for Destruction" станет трижды платиновым [то есть будет продано три миллиона копий]. Спасибо!
Так что, думаю, Бобби Долл был неправ, — продолжил Эксл. — Мы любим себя… Мне реально нравится то, что мы делаем… Видите этих парней? Это моя любимая группа! Короче, этот Бобби Долл из Poison, он говорил: „Вам придется сосать, чтобы чего-то добиться"… Что ж, ТЕПЕРЬ ОН МОЖЕТ ОТСОСАТЬ ВОТ ЭТО! [хватает себя за пах]»
Последним номером перед выходом на бис прозвучала «Used to Love Her» в кантри-аранжировке. Эксл был в ковбойской шляпе и сорвался на хрип во время строчки «но мне пришлось убить ее». Текст Эксла после соло Слэша заставил часть зрителей рассмеяться: «Она так доставала меня, / Она сводила меня с ума, / Но теперь мы гораздо счастливее».
Жестокая группа для жестоких времен
6 августа 1988 года. Guns N' Roses разогревали Aerosmith в «Saratoga Performing Arts Center» неподалеку от Нью-Йорка. Открытый стадион был до краев забит подростками, которые ринулись к сцене, как только Guns начали играть «It's So Easy». Со сцены музыканты видели, как волны юнцов хлынули вперед, пытаясь пробиться поближе к сцене и разбиваясь об тех, кто там уже стоял. Под ними был бешеный водоворот, а напуганные охранники перелезали через ограждения и вытаскивали из этого кипучего вихря девушек в истерике. После «Mr. Brownstone» Эксл остановил выступление и попросил зрителей успокоиться, но каждая новая песня лишь подливала масла в огонь. Перед «Jungle» Иззи подошел к Экслу и шепнул: «Скоро ситуация выйдет из-под контроля». Когда фанаты начали залезать на сцену, группа ретировалась.
После своего выступления они проходили мимо медицинского тента, где врачи помогали тем, кто пострадал в давке. Там были десятки людей, многие с разбитыми лицами. До этого Guns не видели такого бедлама и позже обсуждали это друг с другом. «Когда мы ушли со сцены, пункт первой помощи снаружи был просто переполнен, — рассказывал Слэш. — Ей-богу, все просто сошли с ума. Это напомнило мне, как я ходил на всякие суровые фестивали. Там приходится быть сильным. Когда вся толпа качается, нужно держаться на ногах. Там действительно опасно. Словно мир сейчас взорвется. Увидев этих окровавленных подростков, я вспомнил те ощущения».
Иззи: «Да, в Саратоге едва не случился бунт. Но в последний момент я остановился, когда все чуть не вышло из-под контроля. Там было около двадцати тысяч человек и три охранника. Боже, незабываемые впечатления! Еще немного — и они все забрались бы на сцену».
Aerosmith тем временем воспринимали буйства толпы с благоговейным страхом. Джо Перри признался менеджеру, что Guns вызывают более сумасшедшую и рок-н-ролльную реакцию у публики, чем Aerosmith. Из-за этого они чувствовали себя устаревшими. И не только из-за этого, по словам Тима Коллинза: «В августе у Guns был сингл номер один, альбом номер один и самое популярное видео на MTV. Они взмыли в небеса. Когда к туру присоединился „Rolling Stone", в итоге на обложку попали Guns, а не Aerosmith. Из-за этого я натерпелся от своей группы. С коммерческой стороны мы все нервничали из-за такой ситуации, поскольку ждали, что менеджер Guns захочет пересмотреть условия сделки. Во время каждого шоу мы ждали, что он подойдет и попросит, возможно, тысяч двадцать пять и проценты, но этого так и не случилось. В то же время Алан Нивен явно злился из-за условий контракта и каждый вечер держался все более враждебно по отношению ко мне. Он кричал, придирался насчет расстановки оборудования. Мы говорили ему: „Джои Крамер не будет двигать установку ради Стивена Адлера. Джо Перри не будет двигать свой усилитель ради кого бы то ни было". Случалось много подобных маленьких стычек. Мы согласились бы и на двадцать пять тысяч, но он не просил. Если честно, я думаю, он не менял условия, потому что у него оставалось что-то вроде кодекса чести, гласящего, что сделка есть сделка».
13 августа 1988 года, последний вечер трехдневной остановки в «Pine Knob Music Theater» в Кларкстоне, штат Мичиган, неподалеку от Детройта. Роб Танненбаум, репортер из «Rolling Stone» не без трепета зашел в гримерку Guns, чтобы прочувствовать атмосферу за сценой.
Иззи валялся в углу, допивая вторую бутылку вина и слушая на магнитофоне The Stones. Он поставил музыку на паузу, чтобы сообщить репортеру: «Рок-н-ролл в целом офигенно испортился со времен Sex Pistols». Слэш, ответственный за интервью, еще не просох после выступления; на нем была лишь пара шортов, а в руке он держал початую бутылку виски. Эксл, отдыхающий после шоу, был одет в джинсы, ковбойские сапоги и рубашку с надписью «Добро пожаловать в Детройт — мировую столицу убийств».
Слэш с Экслом попытались дать интервью. Слэш объяснял их старые связи с Aerosmith: «Наши ребята продавали их ребятам наркотики». Иззи прибавил громкость на «Stupid Girl». От напряжения, царившего в комнате, волосы едва не вставали дыбом.
Выступление Guns прошло не особо хоршо. Слэша пришлось выносить на сцену. Когда после концерта его волокли обратно, он вырубился. (По словам членов команды, в этом туре такое положение вещей было скорее нормальным, чем исключительным.) Помимо этого барахлили сценические мониторы. Из-за этого группа закончила шоу на пять минут раньше. Эксл швырнул ботинок в стену. Пока музыканты сидели в гримерке, пытаясь казаться спокойными перед самым знаменитым рок-журналом Америки, в холле разыгрался скандал: звукорежиссер и водитель автобуса были уволены за некомпетентность.
Происшествие смутило Иззи, и он решил устроить для «Rolling Stone» небольшое шоу. Схватив бутылку водки, он заорал: «Вспышка гнева!» — и швырнул бутылку в дальнюю стену. «Вспышка гнева!» — подхватил Эксл, вскакивая с кушетки. Он поднял вазу с розами и бросил ее об стену вслед за водкой.
Битое стекло слабо помогло разрядить обстановку. Дальше Слэш стал рассказывать, что рассчитывает умереть от неизбежной эпидемии СПИДа среди лос-анджелесских метал-групп, «поскольку мы все трахаем одних и тех же телок». Говорил он и о своих проблемах с алкоголем: «Это единственное, что помогает мне раскрыться настолько, чтобы я мог взаимодействовать с обществом».
Тут вошел Дафф и обнаружил, что его бутылка водки превратилась в осколки. Иззи продолжал слушать Stones на полной громкости, чем раздражал Слэша. Дафф развернулся и ушел. «Мы просто развлекаемся, — как-то абстрактно высказался Эксл, добавив: — Наркотики не остались в прошлом. Мы безумно боимся друг за друга, потому что не хотим потерять то, что заменяет нам семью».