– Я знаю, что Эффи может раздражать, но все-таки она самая добрая и сердечная женщина, какую только можно себе представить. Кстати, ты сам всегда говорил мне это, - осмелилась Кейт осторожно ему напомнить. - Я причинила ей столько беспокойства за все эти годы. И теперь мне бы не хотелось огорчать ее больше, чем это необходимо.
Вэл нахмурился. Было видно, что он раздражен. Но тем не менее он только пожал плечами и кивнул.
– Хорошо. Можешь объясниться с Эффи сама, если пообещаешь после этого встретиться со мной.
– Где?
– Возле церкви. Мы вместе пойдем к викарию. Неважно, если даже Эффи не даст своего согласия. Ты достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения. Сколько, ты говорила, тебе лет? Кажется, около… тридцати?
Кейт попыталась улыбнуться на его поддразнивания. Но для нее все изменилось как-то уж слишком быстро, ей было необходимо время, чтобы…
Она моргнула, в полном изумлении от собственных мыслей. Кейт Фитцледж пытается быть не слишком импульсивной? Хочет остановиться и подумать? Так, может, не только Вэл изменился в результате любовного Колдовства, совершенного ею в Хэллоуин?…
Однако Вэл был настолько непреклонен, что у нее не было выбора, как только согласиться с ним, хотя она и вымолила дать ей немного времени.
– У меня есть кое-какое дело, которое мне надо сначала уладить, - сказала она, имея в виду пропавшую книгу заклинаний.
– Хорошо. - Вэл помедлил у садовой калитки. Взяв в ладони ее руки, он сначала нежно поцеловал одну, затем Другую. - Приходи к церкви вечером, но не слишком поздно. Сейчас темнеет рано, и я не хочу, чтобы мы встречались после захода солнца.
– Но с этим нет никаких проблем! Я часто гуляю по деревне в темноте. Здесь, в Торрекомбе, довольно безопасно, и я…
– Я сказал, нет!
Неожиданная ярость в его голосе застала Кейт врасплох.
Вэл сжал ее руки, все еще лежащие в его ладонях,
– Позволь мне кое-что прояснить для тебя, Кейт. Ни при каких обстоятельствах не смей приходить ко мне после захода солнца!
– Что-что? - Кейт уставилась на него, не веря своим ушам. - А что тогда произойдет? Ты превратишься в чудовище или в вампира?
Но он не ответил на ее шутку. Его рот по-прежнему был крепко сжат, а в глазах горел тревожный огонь.
– Я говорю серьезно, Кейт. До тех пор, пока мы не поженимся, держись от меня подальше.
– Но…
– Черт возьми, хотя бы раз сделай так, как я тебя прошу! - Он до боли стиснул ее руки и, лишь когда Кейт поморщилась, немного ослабил хватку и сказал уже другим, более мягким тоном: - Просто обещай мне, Кейт.
– Ну-у… ладно. Обещаю, - сказала Кейт неохотно, хотя все это по-прежнему не имело для нее никакого смысла.
– Вот и хорошо.
Вэл поцеловал ее еще один раз на прощание и торопливо ушел, а Кейт в полном смятении так и осталась стоять, прислонившись к садовой калитке. Она была помолвлена! По-настоящему помолвлена с Вэлом Сентледжем! Ее рот все еще чувствовал боль и сладость его поцелуев, тело горело от того жара, который он разжег в ней. Так почему тогда какая-то часть ее души ощущала некий странный холод и даже страх?…
Вэл вел себя очень странно, даже если принять во внимание, что он находился под действием любовного заклинания. Откуда взялись эти бешеные вспышки ярости, неуправляемых эмоций, какой-то отчаянной горечи? В его глазах вместе со страстью и желанием порой появлялась смертельная мука. Как у человека, который ведет неравную борьбу с самим собой.
Так, может, Виктор Сентледж - не единственный, кого необходимо освободить от власти любовного заклятия?…
Но одна только мысль, что ей придется отказаться от Вэла, наполнила ее душу отчаянием, и в горле застыл болезненный комок. Кейт поняла, что просто не сможет этого сделать, особенно сейчас, когда она подошла так близко к своей заветной цели - стать невестой Вэла, найти наконец толику счастья не только для себя, - для них обоих. И разве Вэл сам не сказал, что сойдет с ума, если потеряет ее?
«Да, конечно, сказал, - подумалось ей. - А чего иного ты от него ожидала? Ты ведь заколдовала его так же, как и Виктора!»
Кейт попыталась подавить сомнения, вызванные холодным голосом рассудка. Все будет замечательно, как только они с Вэлом поженятся. Он успокоится и станет вновь самим собой.
Если он сейчас несколько возбужден, то это все только из-за того, что в ее колдовство закралась ошибка. Она заставила его ревновать и сердиться на Виктора. Как только она освободит этого молодого олуха от своего заклятия, все снова встанет на свои места. Вэлу не надо будет больше ревновать, и он сразу станет спокойнее. По крайней мере Кейт очень на это надеялась.
Дело осталось за немногим - найти способ исправить весь тот кошмар, который она сотворила. К сожалению, теперь, когда книга заклинаний пропала, остался только один человек на всем свете, который может ей помочь. Вернее, не совсем человек…
Кейт невольно вздрогнула. Что ж, ничего не поделаешь, придется обратиться к нему - если, конечно, великий колдун еще раньше не обратит ее саму в кучку пепла.
11.
Черные облака нависли над древней башней, воздух был пропитан густым тяжелым запахом приближающейся грозы. Даже солнце, казалось, поспешило на всякий случай спрятаться, когда Кейт подошла к каменной винтовой лестнице, пронизывающей толстые стены башни.
Холодный серый свет, просачивающийся сквозь узкие щели бойниц, с трудом рассеивал мрак, который казался еще более неприветливым и грозным, чем в ее первый визит сюда. Кейт осторожно ступала по вытертым каменным ступеням, и больше всего на свете ей сейчас хотелось развернуться и никогда больше сюда не приходить. Может быть, ей повезет и она обнаружит, что Просперо уже покинул башню и вернулся в свой таинственный мир, где обитал все это время?… Но Кейт тут же укорила себя за трусость. Ей было очень нужно, чтобы колдун оказался здесь. Ей была просто необходима его помощь.
Но что же ей, черт возьми, ему сказать? «Помните ту книгу, которую вы запретили мне трогать? Ну, так вот, я… в некотором роде, ее позаимствовала, а затем… в некотором роде, ее потеряла?»
Кейт почувствовала тошноту. Она запиналась и путалась в этих объяснениях, даже произнося их мысленно. А что же с ней будет, когда она предстанет перед Просперо и будет вынуждена объясняться под его пронзительным взглядом? Скорее всего, она сможет выжать из себя только что-нибудь совершенно нечленораздельное.
К тому времени, как Кейт добралась до верхней площадки, она окончательно пала духом. Странный, неземной огонь сверкал в глубине огромного каменного очага. Языки пламени отбрасывали на стены какой-то неестественный золотисто-голубой отсвет, но они не давали жара, и комната казалась такой сырой и холодной, что Кейт пробрала дрожь. Тем не менее этот жуткий призрачный огонь освещал замысловатую кровать под балдахином, полки с таинственными склянками и всевозможными снадобьями, книги, маленький письменный стол. Средневековое убежище, в котором остановилось время и которое выглядело почти не изменившимся, но совершенно нереальным - как и человек, паривший в воздухе возле высокого узкого окна.