Читать интересную книгу Радуга 1 - Александр Бруссуев

Кеша для порядка все-таки поклянчил какой-нибудь маленький пистолетик из арсенала «людей в черном», чтоб «от одного нажатия на курок деструктурировал дезоксирибонуклеиновую кислоту в радиусе метра». На что Шурик ответил, что оружие, способное денатурировать белок не изобретено.

А Саша строго заметила:

— Чего это вы ругаетесь такими словами? Еще немного и найдется кое-кто, способный докопаться до кремний-углеродной составляющей каждого по-отдельности.

Кеша сразу запрыгнул в джип Шурика, сказал на прощанье «чао!» и умчался налаживать контакты с местным населением.

Оставалось только надеяться на пунктуальность Куратора, его склонность к эффектам и то, что их экспериментальная установка не даст сбой при самом первом своем испытании. Оборотня, просуществовавшего так долго, трудно убить осиновыми кольями в сердце, пулями, стрелами с серебряными наконечниками, святой водой и крестами вкруговую. Всем этим заимствованным из демонической литературы материалом можно слегка ошеломить и отвлечь, но не более того. Реально покончить с существом можно только, если верить байкам далеких ливвиковских предков, убив его дважды. Саша не очень понимала смысл такого убийства, но Шурик глубокомысленно молчал на все расспросы, приходилось довериться ему, главному специалисту по нечистой силе.

Труднее всего, как водится, было ждать. Уже отзвонился Кеша, смешными кодированными фразами известив, что «считывающая фибула подключена к мондибуле, а краниум в готовности», уже часовая стрелка минула седьмое свое деление, сойки в лесу, на несколько секунд затихнув, возмущенно переполошились, но Куратор не показывался.

— Может, что случилось? — спросила Саша, притомившись и слегка озябнув от близкой холодной воды.

Шурик, сидевший на складном стульчике, метрах в десяти от нее, у самого среза воды, только пожал плечами. Если Зверь не объявится, то было решительно непонятно, что делать дальше.

Однако он появился, словно из-под земли вырос: отталкивающего вида невысокий коренастый человек с равнодушным взглядом. Все симуляции ловушек остались позади.

— Вы меня хотели этой ерундой взять? — почти обиженным тоном, нисколько не соседствующим с невозмутимым выражением лица, спросил он.

— Нет! — ответила Саша и приняла наиболее расслабленную позу, сосредотачиваясь на лежащим почти у ног Куратора мечом в ножнах.

— Тогда позвольте мне прежде узнать, почему вы так заинтересованы в том, чтобы я не смог даже на минуту взять этот предмет в руки? — Сатанаил только наметил жест в сторону Пламени. — У вас, смею думать, не убудет. То, что прибудет мне, касается только меня и больше никого. Во всяком случае, на этой Земле. Отчего такая агрессия?

— Потому что ты — Зло!

— Может быть, конечно и так. Но во всяком случае гораздо меньшее, нежели то, что вы, все вместе взятые, завлекли в этот мир. Этот ваш «Демон Дорог» пострашнее меня будет? Так ведь, Шурик? — последний вопрос он прокричал, хотя в тишине вечернего времени слышимость была исключительной.

Шурик в ответ сделал удивительно непонятную гримасу, отдаленно смахивающую на дружеское подмигивание печально размалеванного клоуна.

— Однажды Король Элвис Пресли сказал: «Правда — как солнце. Заслониться от него можно, но от этого оно не исчезает». Итак, вы будете мне противостоять. Ваша участь — ваша гордыня.

Шурик щелкнул ногой по какой-то сокрытой в камнях кнопке, сразу же последовали два события. Первое — меч отлетел к Саше, та ловко его перехватила на лету и освободила от ножен. Второе — волосы на голове Куратора встали дыбом и даже задымились. Он клацнул зубами и затряс головой, преображаясь в монстра, но как-то частично: ноги, изорвав штанины, вывернулись коленями назад, лицо вытянулось вперед, из-под губы выдвинулись два кинжальных клыка.

Саша, встав в оборонительную позицию, не спускала глаз с капель слюны, обильно скатывающейся с клыков. Она сказала, почти прошептала:

— Мама!

Казалось, оборотень сейчас прыгнет вперед, но он усилием воли совладал с собой и сделал шаг в сторону, где к нему начала возвращаться прежняя человеческая сущность.

— Электричество? — спросил он и ладонью провел по торчащим волосам. Послышался характерный треск разрядов. — Аккумуляторные батареи и повышающий трансформатор?

Шурик опять ничего не сказал, только глубоко вздохнул и развел руки: не сложилось, мол. Действительно, дюжина 175 танковых аккумуляторов, выведенная на две прикопанные обильно смоченные медные пластины через повышающий трансформатор были хорошо замаскированы и казались грозными. Но не для Куратора.

— Глупцы! С кем тягаетесь! — он хищно оскалился. — Штаны вот только изорвал из-за вас, щенки. Вы еще не знаете, что такое страх!

— Погоди пугать, тварь! — внезапно сказала Саша. — У меня к тебе есть личный счет. Посмотри под ногой. Ничего не напоминает?

Куратор, увидев на земле какой-то предмет, поднял его и, не узнавая, присмотрелся. Издалека он напоминал старинное витое елочное украшение, только достаточно громоздкое для игрушки. Сколь не поворачивай его, сколь не крути, узор казался уходящим в бесконечность, но, в то же самое время, заканчиваясь в месте касания руки.

— Я не имею к этой ерунде никакого отношения, — сказал Сатанаил, и в этот же самый момент воздух над ним раскололся в ужасном, просто непереносимом грохоте. Все громы мира собрались в одночасье над головой оборотня. Однако, треснул не только воздух, в земле образовался шрам, сиюсекундно развалившийся на две половины. Вся трава и мелкие кусты дисциплинированно полегли в разные стороны от глубокого провала, в недалеком Выборге район порта внезапно обесточился.

— Сила удара в одну электрическую подстанцию, — сказал Кеша удивленно открывшему рот дежурному электрику. — Эпицентр удара пришелся на некого Куратора.

Эхо далекого разряда грома еще гуляло, отражаясь от стен домов, а электрик уже вынес себе смертный приговор и огласил его, использовав в качестве преамбулы несколько десятков самых изысканных выражений. Кеша, поражаясь величию русского языка, выхватил для себя только одно вразумительное слово: «террорист». Он положил перед серым от страха собеседником купюру в одну тысячу рублей.

— Купить меня хочешь, сука! Да я тебя, да мы тебя, жизнь положу… — взвыл тот, теряясь в словах.

Кеша положил еще одну бумажку, на сей раз в пять раз выше достоинством.

— Чего суетишься — никто же не пострадал! — сказал он. — И будка твоя цела! Пошли, проверим! Заодно свой аппарат заберу.

Вся подстанция: кабеля с изоляторами, могучие, залитые маслом, трансформаторы, резисторы и сопротивления, сам шибер и даже предохранители — оказались целыми, но безжизненными. Электричество кончилось.

— Видал! Специалист! — сказал Кеша и вытащил себе обратно из нагрудного кармана электрика деньги, потом, подумав, пять тысяч вернул обратно. — А приборчик-то мой накрылся! Да, безусловно пал смертью храбрых!

Стеклянный сосуд с переплетением внутри слабо светящихся витых колбочек с инертным газом, небольшой эбонитовой коробочки и прилепленного сверху агрегата маленького светодиодного экрана был на внешний вид совершенно неживым. Только экран выдавал какие-то нули и кляксы (оно и понятно, потому что к работе самой шайтан-машины он не имел никакого отношения, даже самого отдаленного — просто бутафория). Кеша безбоязненно отсоединил от электрических шин провода могучего сечения и потащил слабо звякающий от тряски агрегат в джип. Электрик, постепенно приходя в себя, чесал в затылке. Лицо его наливалось красками жизни, а желание полнилось от жадности.

— Эта, — сказал он. — Ты бы надбавил чуток за расстройство. Мне тут еще причину какую-то выдумывать надо, бумажки там всякие писать. Не стану же я тебя с этой твоей дурой описывать!

— Правильно! — обрадовался Кеша. — Слышу речь не мальчика, но мужа! Моя дура хоть и дура, но диагностировала в нужный момент пиковую нагрузку, будто у вас тут поблизости — то ли в порту, а то ли на вашей Красной площади у памятника теоретика марксизма-ленинизма — чуть ли не атомную бомбу собирают. Или того хуже. Так в рапорте и укажу. И ты можешь писать.

— Зачем писать? — удивился электрик.

— Чтобы потом пожизненную подписку о не выезде за границу дать, вступить в программу защиты свидетелей, поменять работу, место жительства, семейное положение, пол, наконец!

— Ты чего? — опять начал бледнеть собеседник.

Кеша вытащил из салона три литровых бутылки «Абсолюта», вложил их в руки электрика, потом добавил еще бутылку коньяку «Кутузов» и сказал:

— Друг! Пусть все останется в тайне. Не наше дело, кто и куда это электричество тратит. Если бы оно по-прежнему Чубайсу принадлежало, тогда — конечно. Мы же патриоты, и честность измеряем в «чубайсах»! Чем выше индекс «чубайсовщины» — тем честнее народ! Короче, прощай и не поминай лихом! Спасибо за кооперацию, в смысле — сотрудничество! Теперь точно диссертацию допишу!