Читать интересную книгу Возвращение республиканца - Вадим Полищук

Вольдемар опять задумался.

– Есть другой вариант. Кадровый отдел штаба передает эти данные фонду ветеранов и инвалидов флота, ведь рано или поздно все отставники становятся ветеранами и им требуется медицинская и иная помощь. Надеюсь, управляющий фондом не откажет в такой малости одному из самых щедрых спонсоров. Но где взять деньги?

– Ну вот, уже лучше. А деньги… – Фабин повернулся к коммуникатору, нажал какую-то кнопку и произнес только одну фразу: – Зайдите ко мне.

Буквально через полминуты в дверях появился маленький, ничем неприметный человечек, напомнивший Вольдемару серую осторожную мышь.

– Проходите. Сколько у нас зависло в «Инвест-капитале»?

Человечек бросил вопросительный взгляд на Вольдемара.

– Ничего, – разрешил Фабин, – при нем можно. Господин Дескин у нас не из болтливых.

Мышь запустила лапку во внутренний карман пиджака дешевого серого костюма. Достала большой серый блокнот, непонятно как поместившийся в карман, полистала и выдала:

– Четырнадцать миллионов двести сорок пять тысяч.

– Оформите господину Дескину доступ к этому счету.

Неприметный человечек молча кивнул и бесшумно исчез за дверью.

– Никак не может привыкнуть, что проверка контрольного комитета сената нам уже не грозит, – пояснил Фабин, – председатель теперь наш человек.

– А что это за деньги? – поинтересовался Вольдемар.

– Да так, одна серая схема, прибыль прятали четыре года назад. Но зашевелилась налоговая, пришлось все свернуть, а деньги так и висят.

– А как же интересы акционеров и вашей компании? – не удержался Вольдемар.

– Акционеры про них ничего не знают. И, надеюсь, не узнают. – Фабин выразительно посмотрел на Дескина. – А компания обходилась без них четыре года и дальше обойдется. Кстати, вы в курсе, на сколько вам хватит этих четырнадцати миллионов?

– Нет, никогда не имел дел с финансами.

– Тогда спешу сообщить вам, что этого хватит только на организационные расходы. Когда начнется ремонт, потребуются десятки миллионов, а на ведение боевых действий улетят сотни миллионов, а скорее миллиарды.

– Но где их взять?..

– Да не расстраивайтесь так, – улыбнулся Фабин, – что-нибудь придумаем, организуем какой-нибудь фонд помощи борцам за независимость, рекламную кампанию проведем, деньги будут. Я обещаю.

– Подождите, флот ведь должен платить вам за утилизацию техники.

– Естественно. Но это деньги компании, надеюсь, на них вы не претендуете?

– Нет, конечно, нет.

– Тогда идите, оформляйте банковские документы и приступайте. История вас не забудет.

– У меня есть еще одна просьба, – вспомнил Вольдемар. – После лечения на Леде у меня остался долг клинике. Не мог бы фонд ветеранов выплатить его?

Фабин удивленно взглянул на Вольдемара:

– Вам же дают четырнадцать неподотчетных миллионов. Заплатите из них.

– Не могу. Эти миллионы мне дают не для оплаты личных долгов, а на совсем другие цели.

– Странный вы человек, Дескин, – только самый внимательный уловил бы в голосе Фабина уважительные нотки. – Ладно, я поговорю с председателем, давайте документы.

– То, что нам позволили ковыряться в куче военного хлама и даже отвалили почти полтора десятка миллионов, еще ничего не значит, – охладил энтузиазм присутствующих Дескин. – Нас только проверяют. Сумеем чего-то добиться – поторгуются и дадут еще, не сумеем – давать будет некому. Времени у нас нет, действовать надо решительно. Господин министр, завтра от имени правительства Сагитториуса снимите офис на пересадочной станции Астгартуса, будем там собирать добровольцев.

– Почему на пересадочной станции? – удивился Эскалера.

– Во-первых, оттуда труднее дать задний ход, поэтому прибудут те, кто твердо решил встать на нашу сторону. Во-вторых, добровольцев будем набирать не только на Астгартусе, незачем их возить на планету.

Вольдемар поймал взгляд Амаэль.

– Госпожа Лабаре, как только получим списки отставников, начинайте рассылку предложений за моей подписью, текст я сейчас набросаю.

– После подавления мятежа у тебя в офицерской среде очень неоднозначная репутация, – вставил свое мнение Табер.

– Именно поэтому внизу будет стоять моя подпись. Тех, кого моя репутация не устраивает, лучше отсечь сразу. Завтра я отправляюсь к бывшему месту службы. Буду клянчить последние разведданные по астенскому флоту и просить отправить к Каппе Андромеды корабль дальней разведки. Нам нужны данные о силах противника и космонавигационная обстановка в системе.

– Думаешь, пошлют? – усомнился Табер.

– Думаю, что приказ уже отдан. Я достаточно долго протирал штаны в этой конторе, чтобы разобраться в принципах ее функционирования. Командование не может не послать разведчика во вновь открытую систему. Просто так, на всякий случай, обстановку уточнить.

– Рискуем потерять внезапность.

– Вот я и буду валяться у них в ногах, чтобы послали самый современный разведчик с самым опытным командиром, а также дали ему соответствующие инструкции о проведении скрытой разведки. Но даже если его обнаружат, то лучше потерять внезапность, чем соваться вслепую. Не забывайте, нам будет противостоять не самый худший во вселенной военный флот, а мы пойдем в бой на списанной технике, и взаимодействие будем отрабатывать уже в бою. Вся надежда на боевой опыт добровольцев. Что еще?

– Продовольствие, топливо, – подсказал Табер.

– Это придется купить, деньги пока есть.

– Оружие, боеприпасы?

– Не проблема, – отмахнулся Вольдемар, – сейчас склады завалены огромным количеством уже ненужного оружия и ракет с истекающим сроком хранения. Производство военного времени по упрощенным технологиям, долго храниться не может. Утилизировать это все дорого, поэтому с большим удовольствием скинут нам. Через два дня я отправляюсь на пересадочную станцию, буду встречать добровольцев.

– А мы? – обожгла его взглядом Амаэль.

– У вас через шесть дней важная встреча, а до нее общение с отставниками. Когда закончите здесь, жду вас на станции.

Температура в комнате существенно снизилась. Во всяком случае, взгляд женщины уже не обжигал кожу, а только согревал сердце.

Прежде чем отправиться на пересадочную станцию, Вольдемар, поставленный в тупик поведением Амаэль, решил поговорить о ней с человеком, знающим ее намного дольше его, – с министром Эскалерой. Выбрав момент, когда они остались наедине, Вольдемар решился начать разговор:

– Господин Эскалера, у меня к вам есть… э-э-э… личный разговор о… э-э-э…

– Уж не о моей ли секретарше вы решили поговорить со мной?

– Ну-у… да. А откуда вы…

– У нас, стариков, очень чуткий сон. Ладно, уж если пошло такое дело, то предлагаю перейти на «ты» и называть друг друга по имени.

Вольдемар только кивнул. Прикидываясь стариком, хотя это было далеко не так, Эскалера мог намного свободнее вести разговор, чем неискушенный в таких делах и сильно закомплексованный Дескин. Неудивительно, что именно он взял на себя ведущую роль.

– Ты хочешь понять, почему Амаэль ночью спит с тобой, а утром делает вид, будто ничего не было и держит дистанцию?

– Ну, да. Я не понимаю…

– И не пытайся понять женскую логику, особенно в таких делах. Это как древняя деревянная кукла, раскрываешь одну, а под ней вторая, а дальше третья, четвертая и так далее. Если у тебя хватит настойчивости и глупости докопаться до последней, то обнаружишь, что своими действиями ты все разрушил и сам в этом виноват. Я тридцать лет женат на одной женщине. Лет через десять после свадьбы у меня хватило ума перестать выяснять отношения и копаться в причинах ее поступков. Я просто воспринимаю ее такой, какая она есть, и мы счастливо прожили еще двадцать лет. Надеюсь, проживем еще столько же. Что, не терпится повторить ошибки старого Тьера? Вот тебе первая кукла. Ей скоро двадцать пять, и по нашему закону она обязана родить второго ребенка.

– Так у нее уже есть один?

– Ты информацию по общественному строю Сагитториуса внимательно читал?

– Ах да, там же все это есть. – Вольдемар вдруг вскинулся: – А я, значит, нужен только как производитель?

– Не кипятись, Вольдемар. Тут мы переходим ко второй кукле. Если бы ей был нужен только ребенок, то она могла выбрать не тебя, а Табера…

– Или вас… то есть тебя.

– Не смеши меня. А вот прибегнуть к услугам врачей она вполне могла. У нас многие делают так. Но выбрала она именно тебя.

– И я не понимаю почему.

– Хорошо, давай откроем третью. Для Табера она будет только одной из многих, конечно, он от нее не откажется, но перспективы у их отношений нет. Он к ней равнодушен, и она это чувствует, а тебе она нравится.

– Это так заметно? – удивился Вольдемар.