Появление эльфов, один из которых командовал воинами еще при отце Себастиана, а второй — был советником по магии, едва не усложнило положение. Первый увидел во мне соперника его будущему влиянию на юного правителя, второй… так же, как наставник племянника, подозрительно смотрел на Сэнара. Пришлось, взяв клятву молчания, частично рассказать о том, что творится в веере. О самом Храме, Вилдоре, второй Дариане я умолчал, упомянув только, что моей жене, магу Равновесия и воинам Хаоса необходимо нейтрализовать древний артефакт, который может если и не уничтожить веер, то нанести ему значительный вред.
Откровенность, пусть и не до конца, себя оправдала, послужив еще одним доказательством уже известного: общая беда объединяет. И хотя окончательного решения мы так и не нашли, сошлись на том, что запас по времени у нас есть. Вряд ли в ближайшую луну на Верее начнет происходить что-либо кардинальное.
Договорившись, что как только вся эта эпопея закончится, вернусь сюда и возьму на себя переговоры с правителем светлых, я уже более непринужденно попрощался с лордами.
Обсуждение затянулось до позднего вечера, пришлось пожертвовать и осмотром замка и сном. Обе причины моего появления в этом мире были слишком важны, чтобы пренебречь хотя одной из них. Племянник это понимал, так же, как и сестра.
Через тот же портальный зал в подземелье мы попали….
Ничего подобного я увидеть не ожидал.
Со всех сторон нас окружали горы. Серые, мрачные, голые. Над некоторыми вершинами курился дымок, навевая странные ассоциации. Разум убеждал, что к аду, о котором как-то рассказывала Лера, отношения это не имело, но принять его утверждения было сложно.
Найди я взглядом хоть худосочный кустик, мог бы назвать место, где мы находились, долиной, но вокруг было лишь каменное крошево и смрад, от которого хотелось бежать.
— Хаос. — Как-то слишком спокойно произнес Сэнар, и достал из-под полы набиру (он вернул себе привычный облик, как только мы вернулись в крыло, где находилась библиотека) короткий жезл, с двумя углублениями для ладоней.
История становилась все более занимательной.
По официальной версии Варидэ о воскрешении четверки даймонов во главе с ее сыном, осведомлена не была. Но наличие у моего новоявленного телохранителя этого артефакта заставляло в этом сомневаться.
Я, конечно, мог бы предположить, что мать Вилдора передала эту игрушку Закиралю, а уже тот — Сэнару, но… двое последних встречались только в моем присутствии.
Хотя… усмешка не коснулась моих губ, я не хотел, чтобы отправившийся со мной Себастиан, заметил ее горечь. Когда речь шла о даймонах, я не мог быть уверен ни в чем.
— Не самое приятное место, — хмуро заметил я, вдруг подумав о том, что одно объяснение действиям Варидэ у меня есть. Закираль как-то сказал, что над их расой довлеет жесткая целесообразность, возведенная на фундаменте приоритета родственных связей. И когда одно с другим вступает в противоречие….
Дальше рассуждать об этом не хотелось. Историй, подобных жизнеописанию бывшего ялтара Дарианы, немало было и у других рас.
Оглянулся на Сэнара, тот не торопился открывать портал в новый мир, и удержал готовые сорваться с губ слова.
Стоял, замерев, отрешенный от всего, что его окружало.
Правильно говорила Лера: абсолютная бесстрастность, холодная бесчувственность восхитительной статуи.
Они казались живыми для нас, но только теперь я смог понять, что испытала моя жена, встретившись с ними впервые. Знакомство с Асией было не в счет. Проведя сотни лет на грани Пустоты, жрица научилась ценить то, что едва не потеряла.
— Здесь погибли последние из них. — Голос Сэнара был тих, словно он опасался спугнуть царившую в этом месте гнетущую тишину.
— Кто? — опередил меня с вопросом Себастиан.
Как-то незаметно он стал «своим» в нашей компании и когда последовал за нами посмотреть на новый мир, я не стал его останавливать. Он был еще слишком юн, чтобы воспринимать опасность со всей серьезностью. Я сам был таким в его возрасте. Риск заставлял кипеть кровь, жизнь казалась прекрасной лишь в страстных объятиях очередной прелестницы на твоем ложе или когда до смерти оставался только шаг. Осознание собственного безрассудства пришло значительно позднее. Во многом, благодаря отцу.
Возможно, смыслом моей встречи с племянником был не тот шанс, который давал нам скрытый за границей Хаоса мир. Я был единственным из мужчин, кто мог показать Себастиану мимолетность бытия и цену чести, которую так легко потерять, совершив необдуманное.
— Воины маров!
Слова даймона прозвучали откровением, но я принял их без малейших сомнений. История, что началась на Земле тысячи лет тому назад, требовала своего завершения.
Мы знали, где эта древняя цивилизация встретила свой рассвет, так почему бы не найти, где именно они проводили свой последний закат?!
Наверное, я должен был что-то ощутить в этот момент? Наверное…. Я ничего не ощущал, кроме необходимости идти дальше.
— Открывай!
Повторять мне не пришлось. Сэнар сжал жезл в ладонях, активируя артефакт.
Туман перехода был не серым, как обычно, а мерцающе-белоснежным. Впрочем, трудно ожидать чего-либо обычного, когда речь идет о марах.
Шаг вперед, следом за даймоном, в морозную свежесть. Кожу обожгло снежной крупой, брошенной в лицо резким порывом ветра, и мы вышли на небольшое плато.
Прямо над головой растеклись туманными нитями облака, внизу, по склонам и у подножия гор расстилалось безбрежное зеленое море.
— Разумных существ здесь нет, — отвечая на незаданный вопрос, пояснил Сэнар, накрывая нас защитным куполом. Наша с Себастианом одежда несколько не соответствовала погоде. — Нечисти нет.
— Идеальной мир, готовый принять новую жизнь, — тихо, только для себя, произнес я, но даймон меня услышал.
На мгновение обернулся, посмотрел внимательно, словно пытаясь проникнуть в мои мысли. Стремительно отошел к самому краю плато, похожий на гигантскую черную птицу на укрытом снегом поле. Полы набиру крыльями бились на ветру.
А потом он закричал, и его крик унесся вдаль громогласным эхом, ударился о нависшие снежные шапки, которые с низким, тревожным гулом устремились вниз, поражая своей мощью и смертоносностью.
Но не это заставило меня сжаться, а те слова, что он бросил в небо, вырвав из своей души.
— Будь проклято сделанное вами!
Их уже давно нет, но я был готов произнести вместе с ним:
— Будь проклято сделанное вами.
Вилдор
Приучая Леру к самостоятельности, я знал, наступит момент, когда мне самому придется столкнуться с ее настойчивостью. Когда это произошло, не удивился и не потребовал отказаться от принятого решения. Даже осознавая, насколько рискую, и к чему может привести ее ошибка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});