этой грудастой. Претенциозная Леди, встреченная ими в Нью-Йорке, которая только и говорила что об элитарном обществе, и смешной, добрый, энергичный паренек, каким знала Джо своего давнего друга, совсем не походили на пару.
Возможно, Кембридж изменил его больше, чем ей казалось.
Ночью, осознав, что не сможет сомкнуть глаз, Джо отправилась в комнату Эми и велела маме пойти немного поспать.
– Если что, я тебя разбужу, – пообещала она.
Измученная мама поцеловала дочь в макушку и ушла к себе в комнату.
Эми за всю ночь не произнесла не слова, она только кашляла и кашляла. Кашель был таким сильным, что Джо опасалась, как бы у бедняжки не повредились ребра. «Вот оно, – думала Джо. – Настал самый темный час. Тени пришли за Эми, чтобы забрать ее в свой мир, как забрали Бет. Когда-нибудь они придут за Мег, за мной».
Джо закрыла глаза и стала молиться за Бетти и Эми.
Впустила в свое сердце муку, горе и темноту, отдавшись любви и боли потерь. Оплакивала своих сестренок – ушедшую и уходящую, две самые дорогие на свете души для нее.
А когда слез больше не осталось, она легла рядом с сестрой в кровать и уснула, будто сама была одной ногой в могиле.
– Джо.
Голос был настолько тихим, что она едва ли его расслышала.
– Джо.
Она резко села в постели, не понимая, что происходит.
Было утро, Джо видела за окном синее небо. Но она удивилась, увидев проснувшуюся Эми, которая шепотом просилась выйти на улицу.
– Посмотреть… на цветы, – говорила она.
Стояла осень, и все цветы уже завяли, но никто не мог отказать в ее просьбе. Не сейчас.
И уж тем более не старшие сестры.
Матушка помогла дочери спуститься и выйти из дома и усадила на стул возле того, что осталось от Овощной долины.
– Как… долго я… болела? – прохрипела Эми.
– Достаточно долго, – ответила Джо. – Но не очень.
– Не беспокойся об этом, – сказала мама. – Наслаждайся прохладой. Сегодня отличный день.
Эми улыбнулась. День и самом деле был отличным.
Ее укутали в одеяла, чтобы она не переохладилась. Мег принесла чай, а Джо растерла ноги. Эми закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам.
Они наблюдали за ней и ждали. От солнца ее бледная кожа немного порозовела.
Некоторое время они сидели все вместе в саду, а Джо читала книгу. На этот раз «Грозовой перевал».
Год 1801. Только что воротился от своего домовладельца – единственного во всей округе, кто может мне досаждать. Место действительно замечательное! Не думаю, что во всей Англии удалось бы сыскать другой уголок, столь удачно расположенный вдали от мирской суеты. Для мизантропа здесь – сущий рай, а с мистером Хитклифом мы прямо-таки идеальная пара, чтобы разделить между собой уединение. Восхитительный человек! Он и представить себе не может, насколько тепло сделалось у меня на сердце, как только я увидал, как его черные глаза недоверчиво спрятались за бровями, стоило мне подъехать на коне, и с какой настороженной решимостью он засунул пальцы в жилет, когда я назвал свое имя.
– Мистер Хитклиф? – спросил я.
В ответ он только молча кивнул.
Во время чтения Джо несколько раз поднимала на Эми глаза. Казалось, что сестра вовсе не шевелилась. Неподвижная и бледная, словно статуя.
Пару минут спустя Эми глубоко вдохнула и закашлялась. Когда кашель отступил, она произнесла:
– Мне… и правда… намного лучше.
Еще один вдох, и еще. Пауза.
Впервые за целую неделю кашля не последовало.
– Где… моя… кукла… от Лори? – спросила она слабым голосом. – Можно мне… что-нибудь… поесть?
Мег, Джо, матушка и Ханна переглянулись между собой со страхом и надеждой.
– Разумеется, – ответила мама со слезами на глазах. – Все что захочешь, моя хорошая.
Худшего не случилось. Худшее обошло их стороной. Тени разогнало солнце.
Пришедшие справиться о состоянии больной Брук и Лори порадовались за Эми, увидев ее бодрый настрой и возвращающееся здоровье. Она отказалась от приготовленного мамой бульона и попросила вместо него хлеба с маслом, от чего все с облегчением рассмеялись. Эми просидела в саду весь день, дыша свежим воздухом, и к ней постепенно возвращались силы.
Поначалу они опасались, что это лишь временное улучшение, как зачастую случалось с людьми из-за смены обстановки и хорошей погоды. К ней вернулся здоровый цвет лица, а кашель потихоньку отступал. Хрипы в легких заметно уменьшились.
Врач мистера Лоренса заявил, что никогда еще не видал такого чудесного выздоровления.
– Я не хотел это говорить, мэм, – начал он, обращаясь к маме, – но мне не доводилось видеть, как кто-либо выздоравливает от туберкулеза, просто сидя на свежем воздухе. Надо будет опробовать такой метод на других пациентах, вдруг он действительно работает.
В ту ночь, после того как ее занесли в дом, она крепко заснула, а наутро попросила кукурузную лепешку и яблок. Когда ей принесли желаемое, она с аппетитом набросилась на еду и все ела и ела, пока мама не сказала остановиться и повременить, иначе заболит живот.
Джо легонько ткнула ее пальцем в живот.
– Ты опустошила нам всю кладовку, придется теперь ехать в город за покупками.
Все засмеялись. В доме явно разрядилась обстановка. Снова теперь можно было веселиться, когда Эми шла на поправку.
Через два дня, как только все уверились, что Эми не умирает, Лори и Брук объявили о своем отъезде. Лори нужно было возвращаться к учебе, а Бруку – к студентам, в Бостон. После свадьбы они с Мег планировали обосноваться там.
– Теперь, когда мы знаем, что разлучаемся с тобой не навсегда, можно и уезжать, – сказал Лори и ущипнул Эми за нос.
– Лори! Не трогай! – вскрикнула Эми, улыбаясь.
«Как здорово снова видеть их в таком игривом настроении», – подумала Джо.
За этой мыслью последовала другая, более мрачная: доведется ли ей еще когда-нибудь наблюдать эту сцену. Эми выздоравливает, и Лори здесь больше ничего не держит. Его ждет учеба, приготовления к свадьбе, Хэрриет и Бостон. Он не приедет даже на День благодарения, проведет праздник с семьей Хэрриет.
А весной уедет в Англию.
«Может быть, навсегда».
– Вернешься сюда хотя бы на Рождество? – поинтересовалась она.
Лори рассеянно ковырял ноготь.
– Не думаю. Хэрриет наверняка захочет провести его в Нью-Йорке. К тому же дед всю зиму пробудет в Лондоне, и особого смысла ехать сюда у меня нет.
– Понятно.
– Надеюсь, хотя бы на нашей свадьбы ты будешь? – спросила Мег с укоризной. – Мы планируем ее на декабрь, ближе к Рождеству.
– Ах, вот как? – удивился Лори. – Брук мне ничего не сказал.
Джо тоже слышала об