– Тогда почему больше никто не заразился? Например, его родители?
– Молодые вечно оспаривают очевидное, – заметила мать, еще быстрее орудуя спицами.
Сьюзен поднялась.
– Пойду узнаю, как и что…
– Присядь на минутку, – остановила ее мать. – Я еще не все сказала.
Сьюзен обреченно опустилась на место.
– Молодые часто всего не знают, – примиряюще произнесла Энн Нортон, и фальшивая нотка утешения в ее голосе немедленно насторожила Сьюзен.
– Ты о чем, мама?
– Судя по всему, несколько лет назад мистер Бен Миерс попал в аварию. Сразу после опубликования своей второй книги. На мотоцикле. Он был пьян. И его жена погибла.
Сьюзен встала.
– Я не желаю этого слушать!
– Я говорю об этом ради твоего собственного блага! – Миссис Нортон была сама невозмутимость.
– Откуда ты знаешь? – воскликнула Сьюзен. Но на этот раз от рассудительности и размеренности спокойного голоса матери ее не охватила волна бессилия и злости, когда хотелось убежать к себе наверх и расплакаться. Она ощущала какую-то отстраненность от происходящего, будто парила в пространстве. – От Мейбл Уэртс, так ведь?
– Не важно. Главное – это правда!
– Конечно, правда! Как и то, что мы победили во Вьетнаме, а в полдень Иисус Христос проезжает в открытой коляске по центральной улице.
– Его лицо показалось Мейбл знакомым, – продолжала Энн Нортон, – и она просмотрела все свои подшивки старых газет…
– Ты имеешь в виду бульварные газетенки? Те, что специализируются на астрологии, репортажах с места аварии да снимках полуголых девиц? Вот уж действительно – надежный источник, нечего сказать! – Она хрипло рассмеялась.
– Смеяться тут не над чем. Там все напечатано черным по белому. Женщина – его жена, если она и впрямь была его женой! – сидела сзади, мотоцикл занесло, и он врезался в фургон. В статье написано, что у него взяли пробу на алкоголь. Заставили подышать в индикаторную трубку. Прямо там… на месте! – Она подчеркнула последние слова, постучав спицами по подлокотнику кресла.
– И почему же он тогда не в тюрьме?
– У известных людей всегда есть связи, – ответила мать со спокойной уверенностью. – Если есть деньги, всегда можно выкрутиться. Посмотри, как много сошло с рук братьям Кеннеди.
– Его судили?
– Я же говорю, что у него взяли…
– Я слышала, мама. Он был пьян?
– Я же сказала, что был! – На лице матери выступили красные пятна. – Трезвых на алкоголь не проверяют! Его жена погибла! Точь-в-точь как в Чаппаквиддике![15]
– Я переезжаю в город, – медленно произнесла Сьюзен. – Я давно уже хотела тебе сказать, но все тянула. Так будет лучше, мам. Для нас обеих. Я разговаривала с Бэбс Гриффен, и та присмотрела небольшую хорошенькую квартирку на Систер-лейн…
– Ах, мы обиделись! – фыркнула миссис Нортон. – Кто-то посмел нелестно отозваться о несравненном мистере Бене Миерсе, и теперь мы просто кипим от возмущения! – Несколько лет назад подобный тон всегда безотказно срабатывал.
– Мама, да что с тобой такое? – вскричала, не выдержав, Сьюзен. – Ты никогда… не опускалась так низко!
Энн Нортон вздернула голову и вскочила, уронив вязанье. Она схватила Сьюзен за плечи и сильно встряхнула.
– Вот что я тебе скажу! Я не позволю своей дочери путаться словно шлюхе с каким-то нюней, который заморочил ей голову! Ты меня поняла?
Сьюзен влепила ей пощечину.
Энн Нортон, широко раскрыв глаза, в изумлении уставилась на дочь. Они обе смотрели друг на друга, не в силах оправиться от шока. У Сьюзен в горле что-то булькнуло.
– Я иду к себе наверх, – наконец выговорила она. – И съеду отсюда самое позднее во вторник.
– Заходил Флойд, – сказала миссис Нортон. На ее лице алело пятно от удара.
– С Флойдом все кончено, – безучастно отозвалась дочь. – Запомни это раз и навсегда. И не забудь поделиться этим со своей подружкой Мейбл. Может, тогда ты в это поверишь.
– Флойд любит тебя, Сьюзен… Это… убьет его! Он мне все рассказал. – В ее глазах промелькнуло воспоминание. – А под конец совсем расклеился и расплакался как ребенок!
Сьюзен подумала, что на Флойда это совсем не похоже, и даже засомневалась, не выдумала ли мать всю историю, но, заглянув ей в глаза, поверила.
– Ты такого хочешь мне мужа, мам? Слюнтяя? Или просто мечтаешь о внуках со светлыми волосами? Наверное, ты не можешь считать свою миссию выполненной, пока не выдашь меня замуж за парня, которым сможешь помыкать. И который быстро превратит меня в беременную матрону! Я угадала? А как насчет того, что хочу я сама?
– Сьюзен, ты сама не знаешь, чего хочешь.
Она произнесла это с такой убежденностью, что Сьюзен чуть ей не поверила.
Перед ее глазами вдруг возникла странная картина. Будто они с матерью стоят в гостиной: та – возле кресла, а она сама – у двери, только они связаны друг с другом зеленой шерстяной пряжей, изрядно потрепанной и растянувшейся от многочисленных рывков.
А потом вдруг мать оказывается на берегу в шутовском колпаке, щегольски украшенном многочисленными блеснами, и старательно вываживает огромную рыбину в желтом цветастом платье. Она отчаянно пытается вытащить ее на берег и упрятать в плетеную корзину. Зачем? Чтобы прокатиться на ней верхом? Или просто съесть?
– Нет, мам, я точно знаю, чего хочу. Мне нужен Бен Миерс! – Она повернулась и направилась к лестнице.
Мать бросилась за ней, истерично выкрикивая:
– Ты не можешь снять квартиру! У тебя нет денег!
– У меня есть сто долларов наличными и еще три сотни в банке, – спокойно возразила Сьюзен. – И работа, полагаю, тоже найдется. Мистер Лабри предлагал мне несколько раз.
– У него на уме только как залезть тебе под юбку, – сказала миссис Нортон уже спокойнее. Ее гнев улегся, и теперь она чувствовала страх.
– Не важно, – ответила Сьюзен. – Буду носить блумерсы!
– Дорогая, не глупи, – сказала мать, делая пару шагов к лестнице. – Я же хочу как лучше…
– Перестань, мам! Извини, что я тебя ударила. Простить себе не могу! Я люблю тебя. Но все равно уеду. Давно надо было. И ты сама это знаешь.
– Ты считаешь, что все кончено. – Миссис Нортон чувствовала страх и горечь. – А я не думаю, что лезу не в свое дело. Видала я таких хлыщей! Ему же надо только…
– Хватит! – прервала ее Сьюзен и начала подниматься.
Мать сделала еще шаг и крикнула ей вслед:
– Флойд уходил сам не свой. Он…
Но дверь комнаты Сьюзен захлопнулась.
Она бросилась на кровать, на которой еще совсем недавно рассаживала игрушки и даже плюшевого пуделя со встроенным транзистором, и уставилась в потолок, стараясь ни о чем не думать. Стены украшали постеры из рок-журналов с фотографиями ее кумиров: Джима Моррисона, Джона Леннона, Дейва ван Ронка и Чака Берри. В голове невольно закрутились мысли о прошлом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});