— Извини за плохой прием — шепнул он на ухо. Когда полковник отшагнул назад, вперед шагнул майор. — Спасибо — просто сказал он и протянул руку. Комполка ответил рукопожатием. Посмотрев на подошедшего капитана полковник укоризненно произнес — Что ж ты меня перед гостем позоришь — лучший пилот полка. Тот опустил голову и что то пробормотал.
— Что ты там мямлишь?! Капитан вскинул голову.
— Я не был к такому готов, товарищ полковник. Готов понести заслуженное наказание. Полковник махнул рукой и повернулся к майору.
— Да, подложил ты мне свинью майор. Теперь мои орлы с меня не слезут, пока не получат разрешения на такие выкрутасы. Пилоты подтверждающе зашумели.
— Не советую повторять петлю. — Майор оглядел враз притихших летунов. Ее может повторить после серьезной подготовки только он — майор указал на капитана и … разве что он — майор показал на невысокого чернявого старлея. Остальным пока повышать мастерство. Полковник подхватил майора по руку и повлек к штабу.
— Какие планы? Оставайся, вечером посидим, поговорим. А хочешь на охоту сходим в тайгу!
— Я бы с удовольствием, но время поджимает. Заметив, как комполка поджал губы примирительно произнес — правда поджимает. Может в другой раз…Выйдя из штаба майор заметил сидевшего на скамейке капитана. Тот вскочил навстречу.
— Товарищ майор извините меня за мальчишескую выходку — нехорошо получилось.
— Да ладно, капитан — мы же не всякие там господа — институтки: это они извиняются, а сами нож в спину готовы воткнуть, когда расслабишься. Нормально все.
— Я конечно сам присутствовал при выполнении этой фигуры, но честно говоря мало что понял. Вы не могли бы разъяснить подробнее, тем более вы сами сказали, что я могу ее исполнить.
— Проводи меня до КПП по дороге разъясню, только ответь мне честно на два вопроса. — Отвечу товарищ майор, если это не военная тайна.
— А ты знаешь военную тайну? Капитан смутился. — Вопрос первый — зачем тебе это надо?
— Повысить свое мастерство. Капитан немного промолчал. — И если честно, заметят, повысят в звании, может возьмут в Москву, в вертолетную группу «Соколы».
— Боевому летчику клоуном быть, людей развлекать… Капитан снова смутился — а разве это плохо…
— Эх вы, новое поколение — махнул рукой майор — давай свернем сюда, я покажу тебе, чем должен заниматься боевой летчик — ас. Свернув в простенок между зданиями майор обхватил вертолетчика левой рукой за талию…
… Рука осторожно отодвинула ветку и майор кивнул головой в направлении дороги. По ней нескончаемым потоком двигались кургузые танки и танкетки, грузовики с пушками на прицепе, солдаты в мышиного цвета мундирах ехали в машинах и шли по обочине, пролетали обгоняя их штабные легковушки и автобусы… А над ними время от времени проплывали в небе группы самолетов с крестами на крыльях. Майор повернулся к ошалевшему капитану.
— Вот чем должен заниматься летчик — ас. Или ты думаешь, что это все понарошку, кино снимают? Нет, это начало войны 1941 года. А вон там — видишь разбитые пушки и окопы с мертвыми бойцами и командирами, защищавшими это шоссе и погибшими… Тела до сих пор там лежат, можешь сходить, посмотреть. Можешь по другому убедиться — дам тебе пистолет, выйди постреляй в этих… Если в ответ тебя ранят, то я еще смогу тебе помочь, а если убьют, то извини… Он протянул пистолет. Капитан замотал головой.
— Идем — майор потянул за собой вертолетчика. Пройдя метров сто по лесу капитан наткнулся на лежавшего лицом в землю человека в военной форме, сжимавшего в руке винтовку. Гимнастерка на спине была пробита в двух местах и кровь побурела от времени.
— Это один из защитников. — Майор присел рядом с убитым, с трудом приподнял винтовку с затвердевшей рукой, отомкнул штык, слегка подернутый чем то бурым: грязью или ржавчиной и подойдя к капитану протянул ему. — Как напоминание… и снова охватил его за талию…
… По глазам резануло солнечным светом, а когда капитан проморгался, увидел перед собой родную часть. Показалось — подумал он. Правая рука что то сжимала. Подняв, он увидел в ней штык — с бурыми пятнами… Он поднял взгляд на майора.
— Тебя устраивает такая служба в армии — он мотнул головой в сторону штаба. — А может тебя устраивает служба в «Соколах» — я могу поспособствовать приему туда, тем более с таким «смертельным номером»?
— Что я должен сделать, чтобы попасть ТУДА. И на чем я там буду летать? — Не передумаешь? — Нет! У меня дед пропал в Белоруссии в самом начале войны.
— Летать будешь на «Аллигаторе», только нужно подобрать себе штурмана — оператора. И поговори, осторожно, с тем чернявым старлеем. А делать нужно вот что… После этого я с тобой свяжусь и заберу тебя и тех, кто будет согласен уйти туда. Только будь осторожен в разговорах. Помни — лучше меньше, но лучше… И главное — оттуда возврата нет. Это навсегда! … Вот так я приобрел новое умение и навык, а может быть и боевых товарищей…
Точно так же я побывал в роли командира танковой роты Т — 72БУ; Т- 80У и Т — 55М. Правда с Т — 55М пришлось попотеть — начальство у предков было не такое доверчивое. Ну да ничего, справился. Осваивал все, что считал необходимым, даже управление паровозом тепловозом и электровозом. Выплавлял сталь и алюминий, осуществлял установку, наладку и пуск станков, даже отметился в важнейших отраслях мирной и военной атомной отрасли (на всякий случай). Много чего накопилось практического в моей памяти и в памяти ноутбука.
… В первую мою поездку к Наблюдателю я пересекся у его дома с женщиной, выказавшей свое желание оказать мне помощь. От помощи я отказался, наоборот, сам помог ей донести тяжелые сумки до квартиры. На предложение зайти ответил вежливым — в другой раз обязательно зайду. Слово сдержал — взял вино, цветы — женщинам это нравится, коробку конфет и пришел в гости. О интиме не думал — она была много старше меня. Да и у нее таких мыслей, на мой, тогда неискушенный взгляд, не было. Посидели, поговорили о том, о сем и я попрощавшись ушел, предварительно оставив ей свой телефон — если надумает идти на базар за большими покупками, или что то возникнет особенное. Раз в пару недель или она звонила, или я сам приходил вечером в гости. Приходил к семи, а уходил в десять — пол одиннадцатого — время надо было тратить и на дела. С ней мне было как то легко и спокойно, как с старшей сестрой. Жаль, подходило окончание моего пребывания в этом времени и я нанес последний визит… Все было как обычно, но она все таки почувствовала, мое напряжение. — Саша, что то не так?
— Я скоро уезжаю, скорее всего навсегда. Пришел вот попрощаться. Пока у меня время еще есть примерно неделя, может две — может вам надо что то сделать, или в чем то помочь?
— Да нет у меня все в порядке, ничего мне не надо. А вот насчет помощи… Она долго и пристально смотрела на меня. Потом пробормотав — Если я не права, ты меня прости… решилась — а вот помочь мне ты можешь. Не хочу дальше с этим жить, а тебе может пригодится. Или же переложить свою ношу на сильные мужские плечи… С каждым ее словом я все больше офигевал — что мне еще жизнь в лице этой милой женщины подкинет.
— Муж мой был археологом, но по ведомству КГБ. Дослужился до полковника, но мне этих чинов было не нужно — чем выше он поднимался в звании, тем меньше бывал дома. Но я не роптала и не устраивала скандалов, как другие — раз надо, значит надо. Любила я его, а он меня. Когда выпадало свободное время, он все старался сделать для меня — концерты, поездки в Москву, подарки… Это были настоящие праздники. Только было их мало… Правда ближе к развалу Советского Союза — она произнесла эти слова с гордостью и затаенной грустью — времени у него стало больше — меньше стал ездить в командировки, но работать почему то стал еще больше. Сказал, что нащупал что то очень важное, что поможет Советскому Союза уйти в отрыв от Америки и Англии. И в последнюю командировку он, как мне кажется уехал именно за этом. Пока он был ТАМ наступил развал Союза, он с большим трудом, через несколько месяцев, вернулся домой — а тут развал, бардак, никому ничего не нужно, кроме власти. Правда, ему пришлось отчитаться за выданные средства, но все обошлось — ведомства нет, государство другое, а деньги выдавались Москвой. Обошлось… Правда из органов его попросили — кому в госбезопасности нужен археолог в звании полковника. Своих некуда девать. Тем более, что из последней командировки он ничего не привез. Она беспомощно огляделась по сторонам…
— Не волнуйтесь, прослушки в вашей квартире нет. Она настороженно взглянула на меня.
— Я не подосланный казачок и ваши тайны мне не интересны — своих хватает. Если в чем то сомневаетесь — не говорите — я уйду и больше не приду.
— Я все расскажу, вам я верю. Да и устала я бояться. Переложу на ваши плечи.
— Может не надо? — жалобно заныл я. Она рассмеялась.