Длительный морской перелет совсем не действовал мне на нервы, ведь пара этих двигателей благодаря миллионам набоба содержались в идеальном состоянии. К тому же не приходилось постоянно прислушиваться к их рокоту, "Ликомингсы" для меня были в новинку, и только по шуму работающих двигателей я все равно ничего не смог бы определить. Так что мне осталось просто сидеть, а это занятие обычно и составляет большую часть полета.
Около шести часов двадцати минут я снова поймал "Уилас", и тут же мне посчастливилось перехватить сообщение с Луги. После нанесения показаний радиокомпаса на карту оказалось, что мы точно идем по проложенному маршруту. Я взял на три градуса влево, скорректировав полет относительно направления ветра, тогда самолет не уклонится в другую сторону от рассчитанной трассы.
Радиопередатчик остался настроенным на Лугу, и мне хотелось дождаться, когда они начнут передавать сводку погоды. Наконец голос в динамике сообщил про преобладании над территорией Мальты ливийского западного ветра средней силы, с усилением по мере продвижения на восток; безоблачное небо и никакого намека на то, что происходит восточнее этих мест.
В этих местах штормовой фронт уже побывал, расчистил небо от облаков и оставил после себя западный ветер. Но не было ни одного намека, где он теперь находится; над греческими островами или же рассеялся над горными вершинами полуострова. Я ничего не мог сказать об этом, а афинское радио хранило гордое молчание.
После этого я снова вернулся к своему обычному занятию и стал следить за показаниями приборов, а затем воспользовался радиоальтиметром. Небольшим, но очень полезным устройством, которое может нам понадобиться, если придется проскочить под штормовым фронтом. Ведь обычный альтиметр, соотносивший высоту полета с давлением, в условиях непогоды был бесполезен.
Все шло нормально. Я выключил альтиметр и окинул взглядом циферблаты приборов. Теперь мне становилось ясно как и почему "Пьяджио" был укомплектован именно таким оборудованием. Набоб мог бы набить его новейшими радарами и прочими новшествами нашего времени, но вместо этого на нем было только самое необходимое. Частично это объяснялось отсутствием в Пакистане адекватной наземной службы, кроме того любой автомат требовал для своей четкой работы техников. Китсон мог решить, что лучше иметь только те приборы, с которыми он мог работать, не отвлекаясь от своего основного занятия. Я разделял его точку зрения; ведь куда лучше полагаться на свое умение, чем на сомнительные способности Хертера справиться с радаром.
Я немного подкрутил регулятор термовентилятора кабины и снова погрузился в свои размышления. Меня интересовало, зачем мне вообще стоило суетиться последние двадцать минут, а не спокойно сидеть в кресле первого пилота. К сожалению пищи для ума не хватало: ответ и так был мне известен. Просто стоило вспомнить, как я летал со свободным доступом к любой информации, которую мог предоставить мне эфир. В те времена у меня была полная свобода отменить полет или изменить его маршрут. Но этот в корне отличался от всех предыдущих. Штормовой фронт, где бы он не находился, мог спутать все карты.
30
Ближе к семи часам Кен встал со своего ложа.
– Черт побери эту руку, – пробормотал он и отправился в хвост. По его возвращении в кабине появился горячий кофе и банка с консервированными персиками, из которой торчала ложка.
– Все тебе. Я не голоден, – сказал Китсон.
– Благодарю. Как рука?
– Средне, – было видно, что ему с трудом дается его спокойствие.
– Возьмешь управление на себя, пока я перекушу?
Он пожал правым плечом и сел. Мне показалось, что ему сегодня легче было бы вообще не касаться штурвала, но это могло отвлечь его мысли от раненой руки.
Китсон тронул здоровой рукой штурвал.
– Принял управление на себя.
– Передал управление, – этот короткий диалог показал, что старые летные привычки не умирают.
– Я поймал Мальту. Тебе будет приятно узнать, что наш полет проходит в безоблачном небе и с западным ветром.
– Они ничего не говорили про Грецию?
– Они никогда этого не делают. А мы все еще находимся далековато от Афин.
Он кивнул. К семи часам мы уже преодолели половину пути, оставались последние триста миль. Я расправился с персиками и попытался поставить ее на штурвал.
– Впереди появились тучи, – голос Кена оторвал меня от этого занятия.
Я посмотрел вперед. До настоящих неприятностей еще далеко; еще не одно облако возвестит нам о их приближении. Будем считать их первым предупреждением.
Это были просто кучевые облака, невинные белые создания, заполонившие небо на шесть тысяч футов вокруг. Их появление ни о чем не говорило.
– Можно где-нибудь еще кроме Афин услышать метеорологическую обстановку над Грецией?
– Конечно. Это может сделать любой. Надо только выйти в эфир и запросить метеоусловия. Могу я взять управление самолетом?
– Передал управление, – Кен кивнул, откинулся назад и закурил. Лицо его было спокойным, а свою левую руку он запихнул в свою (а точнее говоря мою) полурасстегнутую куртку.
Мы миновали еще одно скопление кучевых облаков такой же протяженности как и первое, а горизонт бугрился новыми посланцами непогоды.
– По твоим оценкам на острове осталось драгоценностей на миллион фунтов?
– Только в том случае, если там находится все, что еще набоб не вернул себе. А все вместе потянет миллиона на полтора по рыночной стоимости.
Китсон удовлетворенно кивнул.
– Мне не кажется, что стоит выходить на открытый рынок, Джек. Может стоит поискать кого-нибудь с опытом в таких делах?
– Я знаю в Тель-Авиве одного парня. С ним можно будет иметь дело, – правда для меня осталось загадкой, как ему удастся с этим справиться. От его воплей потолок рухнет, если выложить перед ним золотой утвари на миллион фунтов. Но эта проблема меня пока не волновала.
– Во время наших совместных полетов ты, как мне казалось, был далек от всех этих дел, – оживился Кен.
– С тех пор я многому научился, – невозмутимо ответил я и достал сигарету. – Одно только непонятно: как тебе удалось напасть на след первой партии драгоценностей, которую мне нужно было доставить хозяину каравана?
– В Бейруте мы узнали про Миклоса, – тут он пожал плечами. – Его выдал парень, которому тот сбыл украшения.
– Которого Хертер чуть не убил?
– Откуда у тебя эта информация, – резко спросил мой напарник.
– Общие знакомые.
Китсон нахмурился, но затем с облегчением кивнул.
– Ах, она. Ну, да. Не могу сказать, что мне нравятся его методы.
– А кто может? – сказал я прикуривая. – Так что тебя навело на мой груз?