-Есть ещё и четвёртое, - аккуратно взял слово я, - может быть мои данные будут полезны.
Друзья с интересом уставились на меня.
-Насколько я понял, то над Туманом висит проклятие.
-Кто это тебе сказал? - спросил Смаш.
-Не знаю, - честно ответил я, - но думаю, что это правда.
-Ты уверен? - как можно мягче произнёс Борс, - это очень серьёзно, что бы говорить "думаю".
-Как я могу быть в чём - то уверен, друг мой, - вырвалось у меня, - все, за что я могу ручаться, так это за то, что меня зовут Сергей.
Борс замолчал и уставился куда - то в потолок, а Смаш стал лихорадочно доставать таблетки, которые ему вручил Мирек. Он трясущимися руками вынул из кармана коробочку и глотнул пару маленьких круглешков. Судя по всему, я сказал какую - то гадость, но какую именно, ещё не понял.
-Погодите, ребята, - я лихорадочно пытался понять, что же не так, неужели я сморозил такую страшную вещь, что вы лишились дара речи?
-Страшную, наверно, - через силу произнёс Борс, - хотя, я бы сказал "мрачную".
-Дико извиняюсь за своё невежество, - сказал я, - но мне как всегда, требуются объяснения. За всю свою жизнь, мне не довелось серьезно относиться ко всякого рода проклятиям, так что внесите ясность, будте добры.
Эти два загадочных типа переглянулись друг с другом, и Борс еле заметно кивнул Смашу.
-Жизнь постоянно преподносит мне доказательства твоего сумасшествия, произнёс тот.
-Это к делу не относиться, - грубо прервал его я, - давай по существу поставленного вопроса.
-По существу не получится. У проклятий просто нет этого самого "существа"..., - Смаш остановился, видно формулируя мысль, и собравшись, продолжил, - ты любишь сказки?
-Иногда.
-Ну, тогда я, пожалуй, расскажу тебе одну, - мой друг глубоко вздохнул, а я приготовился слушать, - Когда - то давно, неизмеримо давно, в пустоте возникла песчинка. Она не знала, что она и зачем, на собственном опыте постигая бесконечность пространства. Она долгие годы, а может несколько мгновений, жила надеждой на смерть - слишком тоскливо одной находиться в пустоте. Но видно, она была рождена для другого.
Скоро в ней возобладало другое желание - творить. Создать нечто невозможное. И уж не знаю, кто помог ей в этом, но она стала расти. Её размеры увеличивались с каждой минутой и скоро она почувствовала, что способна на большее. В недрах её глубин она зачала жизнь, которая вскоре вырвалась на поверхность и расцвела во всём своём великолепии. Жизнь полюбила свою мать и стала окутывать её ореолом любви. И каждый солнечный день приносил только радость.
Но жизнь была безмолвной, хоть и благодарной дочерью и песчинка решила пойти ещё дальше. Она возомнила, что имеет право на всё. Что она всемогуща.
Из невообразимого количества теней и чувств, она соткала материю и наполнила её душой. Словно скульптор, ваяющий шедевр, она оценивающим взглядом окидывала своё детище, но не находила в нём ни одной черты, которые хотела придать ему. В конце концов, она решила прервать работу, но было уже поздно материя задышала и ожила.
Она не знала, кому обязана появлением на свет и поэтому не признала свою мать. Она желала только одного - жить. Она плодилась, устанавливая на земле свои законы, она стала убивать себе подобных, она...
А песчинка плакала и ждала конца. Разве такую жизнь она хотела создать? Разве таким представлялось ей будущее? Тогда она не знала, за что наказана. Она просто хотела уснуть...
Но сон так и не пришёл. Вместо него к ней подкралась пустота. Она была вежлива и учтива, но в словах её слышались холодные нотки.
-Почему ты создала эту злобную материю? - спросила она.
-Потому что я была в силах это сделать, - ответила перепуганная песчинка.
-Неужели тебе не было страшно?
-Нет, ведь это мои дети.
-Но, ты видишь, к чему привела твоя уверенность?
Песчинка, которую теперь уже называли землёй, потупила взгляд.
-За что ты так не любишь меня? - спросила она у пустоты.
-Ты ошибаешься, - ответила пустота, - я люблю тебя, но своей любовью. Вот только мне трудно поверить, что ты забыла меня. А ведь именно я помогла тебе родиться...
-Не может быть! - воскликнула земля, - я сама возникла из тебя. Не может быть!
-Да знаешь ли ты, сколько таких как ты уже порождало моё воображение? Знаешь ли ты, что слова "не может быть", придуманы твоей глупой материей? Ты возомнила себя началом начал и платишь сполна. Ты познаешь много горя, прежде чем превратишься в пыль. Но это твой выбор и тут я не в силах повлиять ни на что.
-Ты лжёшь мне, - воскликнула земля, - ты просто лжёшь! Я не верю тебе!
-Как знаешь, - ответила пустота, - но в один прекрасный день туман станет расти и поглотит все твои амбиции на первоначало. Да будет это проклятие истинным!
Пустота растворилась, и песчинке показалось, что она видела сон. И в правду, ведь она одна повинна в том, что дала жизнь мечтам. Значит, суждено ей до конца дней быть надеждой и опорой своим детям.
Смаш, наконец - то заткнулся, а потом, взглянув на меня, ехидно спросил:
-Ну, что скажешь?
-Пафоса многовато, - высказал я свои ощущения, - и вообще, что это за ерунда такая? Легенда, что ли?
-Легенда, - подтвердил Борс, - только всё это было на самом деле.
-В каком смысле?
-В прямом. Я присутствовал при этом разговоре.
Я посмотрел на Борса, как на умалишённого, но он явно не производил впечатление больного человека, поэтому я был склонен ему поверить.
-А ты откуда всё это знаешь? - спросил я, обращаясь к Смашу.
-Он мне и рассказал, - тот кивнул на Борса, - мне, к сожалению, не пришлось наблюдать зарождение земли.
Я обхватил голову руками и задумался. Как бы беззаветно я не верил своим друзьям, но эта история была самой невероятной среди тех, которые мне приходилось слышать.
Всё, что мне сейчас срочно требовалось, так это сойти с ума, что бы посмотреть на мир другими глазами. Это дало бы возможность думать более широко. Глубже, что ли... Но, увы, разум оставался при мне, нагло доказывая, что верить в подобную чушь категорически запрещается. В моей бестолковой голове несуществующие шарики закатились за гипотетические ролики, и это очень пугало.
Во мне вдруг снова проснулся тот смешной бестолковый паренёк, который ещё недавно бегал по утрам за старыми "Икарусами". Даже не знаю, какими словами можно описать моё тогдашнее состояние, да и делать этого не стоит, пожалуй. Вы бы просто пришли в ужас, если бы сумели оценить то количество негатива, решившего доконать мои бедные мозги. Хреново мне было. Хреново. Надеюсь, что вы никогда не залезете в огромную кучу дерьма и вам не суждено будет понять меня. Но тогда... Тогда силы оставляли со свинской быстротой, заставляя тонуть в противном омуте жизненного болота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});