- Надо было сделать слитки, - словно подслушав мои мысли, сказал Флай.
- Надо было, - согласилась я. – А может, и нет.
Брат недоумённо взглянул на меня.
Я и сама не могла толком объяснить, что я чувствовала, но сказала:
- Понимаешь, слиток округлый, гладкий. Его приятно держать в руке. Наслаждаться богатством, упиваться всемогуществом. Но думаю, что эльта пришла ко мне не для этого. Не для того, чтобы просто вознести меня до вершин здешнего общества, где мне будут улыбаться в лицо и кривиться за спиной, насмехаясь над моим низким происхождением. Эльта даёт большие возможности, а дальше уже дело за нами. Как мы их потратим, зависит только от нас.
- И как же? – спросил юноша.
- Например, позаботиться о детях, которые до сих пор живут в приюте, из которого сбежали мы с Беаном. Теперь я смогу сделать так, чтобы им никогда не пришлось просить милостыню, построить им хорошие тёплые дома. За всё это надо платить. И не всё ли равно, что отдавать – гладенький увесистый слиток или тонкую пластину? Ну что ты так на меня смотришь?
Флай только покачал головой:
- У тебя самой всего два приличных платья, а ты думаешь о домах для сирот!
- Платья – дело наживное, - отмахнулась я. – Но, конечно, я оставлю немного эльтанита и для нас. Мой младший брат будет учиться в хорошей школе, ты сможешь поступить в Академию Магии, у сестры Мореи будет спокойная обеспеченная старость. А что нам ещё нужно?
- Но пластины слишком большие! – возразил Флай. – На одну такую можно купить всю Биссару!
- Может быть, ты и прав, - вздохнула я. – Наверное, всё же придётся нарезать из пластин круглые заготовки. Когда придёт время, на Монетном дворе из них отчеканят настоящие монеты. А до этого мы можем платить этими кружочками просто по весу.
Флай вздохнул:
- Ники, не забывай, что пока ты не зарегистрируешь месторождение, твои монетки не будут иметь никакой ценности. И что-то мне говорит о том, что сделать это будет не так легко.
- Так будем делать кружки? – деловито спросила я.
- А ты сможешь? – с сомнением спросил брат. – Эльтанит уже затвердел.
- Попробую на одной пластине, - решила я. – Не получится, отвезём так.
Когда-то я смотрела видео о том, как печатают монеты, и очень удивилась, что пресс бьёт их с двух сторон с силой в несколько тонн. Но это чеканка, я вовсе не претендовала на то, чтобы самой производить монеты. И всё же твёрдость эльтанита внушала опасения – получится ли?
Я выбрала одну пластину и подняла в воздух.
- Флай, как ты думаешь, кто-нибудь знает, какого размера может быть монета из эльты?
- Думаю, вряд ли, - рассудительно сказал Флай. – Её же никто не видел!
- Однако это не мешает ей быть эталоном, - проворчала я. – Значит, есть люди, которые знают это наверняка.
- А пока мы будем их искать, эльта так и будет лежать здесь, на лужайке? – иронично спросил брат.
Я нахмурилась.
- Кажется, всё же придётся перевезти её в банк в пластинах. Это как раз тот случай, когда нужна идеальная точность! – я уже хотела опустить пластину на землю, как вдруг споткнулась. На наших глазах гладкая поверхность эльтанита начала меняться, покрываясь узором из идеально ровных небольших кружков. Миг – и в траву с тихим звоном посыпались монеты.
- Она что…сама?! – изумлённо спросил Флай.
- Думаю, это всё-таки я, - неуверенно произнесла я. – Я сразу решила, что вырежу монеты при помощи магии, а когда подумала, какого размера они должны быть, пришло какое-то озарение. Словно я читала об этом, или видела сама…
- Ты не могла этого видеть. Тебе подсказала эльта! – убеждённо сказал брат.
Он склонился, подняв одну из монет.
- Может быть, ты и прав, - почему-то шёпотом сказала я. – Мне тоже кажется, что она…разумная.
Мы замолчали, рассматривая ровный гладкий кружок. Она была очень красивая – эта будущая денежка. Такая красивая, что казалось, её грех было пускать на монеты, может быть, лучше на украшения.
Сейчас, когда эльтанит затвердел, он перестал быть интенсивно розовым, и был даже бледнее застывшей лавы, хотя еле уловимый оттенок розовой перламутровой изморози сохранился и в нём.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Теперь я понимаю, почему её почитают первой и самой главной монетой, - тихо сказала я. – Она невероятно красива!
- Да, - согласился Флай. – Даже я не отказался бы от медальона из эльтанита.
- Неплохо было бы сделать всем одинаковые, - задумалась я. – Тебе, мне, сестре Морее и Беану. Что-то вроде нашего отличительного семейного знака. Вот только носить их придётся тайно.
- И кто их будет делать? Не можем же мы поручить это ювелиру?
- Для семейного медальона вовсе не обязательно делать изысканные вещи, - не согласилась я. – Смотри, сколько обрезков у нас осталось. Если их собрать вместе и попробовать снова сделать мягкими, можно выковать из них ещё несколько монет, и нам по монетке каждому. Только пусть наши будут с дырочкой для шнурка или цепочки, чтобы можно было носить на шее под одеждой.
- Тогда давай попробуем!
Мы нарезали монет из оставшихся пластин, собрали все обрезки.
- И что? Плавить? – спросила я.
- Нет! – воспротивился Флай. – Это бесполезно. Воздействуй на эльту руками. Не зря же они у тебя светятся. Эльта поделилась с тобой энергией, а ты попробуй использовать эту энергию для преобразований. Я думаю, ты можешь воздействовать на эльту в любом состоянии.
Я подняла обрезки пластин в воздух, потянула их к себе, расположив между направленных друг к другу ладоней. Флай радостно воскликнул, когда мелкие обрезки эльтанита соединились в один розоватый ком, как будто прилипли к мощному магниту.
- Сведи ладони ближе! – посоветовал он, и я, послушавшись совета, начала медленно сдвигать руки. И сразу увидела, как исчезают неровности, острые углы, как ком породы становится однородным и мягким.
- Получилось! – радостно воскликнула я.
- Что теперь, снова в пластину? – спросил Флай.
- Нет, попробуем по-другому, - деловито сказала я, бесконтактно формируя из шара колбаску нужного диаметра. – Так будет легче разобраться с обрезками, монеты нарежем стандартные, а на наши амулеты кружок может быть и тоньше, и меньше, из того, что останется после заготовок для настоящих денежек.
Флай со мной согласился, и скоро новенькие монеты упали в траву, а мне на ладонь легли четыре одинаковых перламутровых кружка с аккуратной дырочкой в верхней части.
- Выбирай! – протянула я их Флаю, довольно улыбаясь.
- Они же одинаковые, - он повертел в руке один, и вдруг удивлённо воскликнул:
- Смотри! На них инициалы!
- Да! – гордо согласилась я. – Я подумала, что хорошо бы хотя бы одной буковкой обозначить принадлежность, чтобы потом не путаться.
Брат посмотрел на меня и рассмеялся:
- Да ты у нас далеко пойдёшь!
Я счастливо улыбнулась. Ощущение прибывающей магии пьянило, бродило в крови пузырьками шампанского.
- Вот увидишь, я скоро всему научусь! – пообещала я.
- Да ты и сейчас уже умеешь не меньше, чем я! – шутливо возмутился юноша. – Куда больше-то!
- Ой! – испуганно сказала я, взглянув на показавшийся из-за горизонта солнечный край. – Скоро же Дьяко придёт, крышу доделывать, а у нас эльта неубрана!
Флай сбегал до дома и принёс мешок – один из тех, к которые мы собирали чейваз. Мы вместе собрали заготовки монет, собрав их в воздухе в одно перламутровое облако и пересыпали в мешок. Я на глаз оценила, войдёт ли мешок в ячейку и решила, что вполне. А до дома, пользуясь тем, что Мирано ещё нет, мы перенесли мешок по воздуху. Он был очень тяжёлый, и нам ещё предстояло придумать, как привезти его в банк, не привлекая ненужного внимания.
В доме было сумрачно и тихо, Беан и сестра Морея ещё спали, и я улыбнулась, представив, какой сюрприз их ждёт.
Глава 27
Я решила, что подремлю совсем немного, в крайнем случае доберу днём – слишком много нужно было сделать. Но стоило лечь, как сразу забыла о своих благих намерениях. Голова сладко закружилась, и цветные лоскутки сна замелькали перед глазами. Я видела закат, пылающий над горизонтом, каких-то людей, слышала несвязные обрывки их непонятной речи, тихий нежный звон эльтанитовых монет. Местность была незнакомая, не сказать, что вызывающая отвращение или страх, но состояние жути, навеянное сном, не проходило. Поэтому, когда на моё плечо легла чья-то рука, я вскрикнула и села.