– Может быть, он подозревает, что я пряталась за ширмой, – сказала она ледяным тоном. – Ну что ж, думаю, я могу представить свидетеля для доказательства того, что была весь вечер дома!
– Ну, пожалуйста, не надо осуждать его только на основании предположений, которые могут оказаться лишь плодом моего воображения, – сказал он, улыбаясь. – Может быть, у пего была совсем другая причина зайти к Роджеру.
Она молчала, ее красивый рот был плотно сжат, образуя топкую красную линию. Она сидела в кресле очень прямо, одной рукой вцепившись в подлокотник. В ней было что-то безжалостное, лицо стало жестким, что делало ее красоту чем-то ненастоящим, поверхностным.
Наконец она повернула голову и посмотрела прямо на Джайлза.
– Вы думаете, что я попусту раздражена? – сказала она. – Ну да, я раздражена, но это не имеет значения. Я хочу сказать, что гораздо важнее вытащить Кеннета из этой жуткой истории. Лично я абсолютно убеждена, что это самоубийство. Не знаю, на каком основании вы думаете, что это не так, но я продолжаю вспоминать, что говорил. Роджер. В свое время я не придавала этому значения, но теперь, когда я мысленно возвращаюсь назад, я чувствую, что должна была догадаться. Только не знаю, что бы я смогла сделать, если бы догадалась. Я говорила об этом Кеннету, но он не обращал никакого внимания.
– Мисс Уильямс, это не самоубийство. Она нахмурилась.
– Я не понимаю, как вы можете это утверждать. Почему не самоубийство?
– Не думаю, что мои объяснения вам что-нибудь дадут, – ответил он. – Это связано с местонахождением пустой гильзы. Кроме того, хоть убейте меня, я не могу понять, что могло заставить Роджера застрелиться, когда он должен был знать, что против него не было никаких улик. Он был не дурак.
– Боюсь, что технические подробности относительно пистолета выше моего понимания. А где должна была находиться пустая гильза?
– В совершенно другом месте, – ответил он. – Там были еще и другие моменты, более мелкие, но имеющие значение.
– Понятно. Но они не могут доказать, что это сделал Кеннет. Он мог оставить свою трубку в любое другое время, и если Лесли будет продолжать настаивать на своей версии…
– Если бы не был убит Арнольд Верикер, то все выглядело бы не так мрачно, – сказал он. – Но Арнольд Верикер убит, и у Кеннета нет алиби, которое он мог бы доказать. Все, что он говорил, рассчитано на то, чтобы полиция косо смотрела на него. Он сказал, что зашел к вам сюда, но не виделся с вами. По его словам, вас не было дома. Он сказал, что затем пошел в кино, но не знает, в какой кинотеатр, и что проспал большую часть программы.
– О да, я знаю, знаю, – сказала она. – Он был совершенно невозможен!
– Ну, а сейчас, – сказал Джайлз, вставая, – он продолжает оставаться таким же невозможным, мисс Уильямс. Ему было забавно посмотреть, как долго он сможет дурачить Ханнасайда с этим первым убийством, и он добился успеха, что вскружило ему голову. Но теперь он находится в гораздо более опасном положении.
Она тоже встала.
– Да, я все понимаю. Я сейчас же пойду в мастерскую и поговорю с ним. Конечно, он должен вам все рассказать. Я ему скажу об этом и надеюсь, он позвонит вам в контору.
– Спасибо, – сказал Джайлз. – Я тоже надеюсь.
ГЛАВА XXI
От Вайолет Джайлз поехал на Адам-стрит, где застал своего отца, когда тот собирался пойти пообедать. Мистер Чарльз Каррингтон, осмотрев его, проворчал, что лучше бы ему тоже пойти пообедать.
– Видит бог, я не хочу ничего слышать об этой гадкой истории, – произнес он раздраженно, – но, конечно, мне придется выслушать. Кроме того, твоя мать волнуется. Говорит, что Кеннет не способен на убийство. Вздор! Сделал он это?
– Боже милостивый, надеюсь, нет!
– О! Ты так думаешь? Полностью с тобой согласен. Не люблю скандалов. А что поделывала прошлым вечером эта рыжеволосая озорница Тони?
– Она была со мной, – ответил Джайлз.
– Вот те на! Значит, твоя мать была… И что же вы вдвоем делали?
– Ужинали и ходили в театр, – сказал Джайлз. – А мама совершенно права. Она, как правило, бывает права.
Чарльз Каррингтон кашлянул и довольно поспешно сменил тему разговора.
Джайлз недолго пробыл на Адам-стрит. В четыре часа он позвонил в Скотленд-Ярд и, убедившись, что суперинтендант Ханнасайд находится в здании, покинул контору и поехал на Уайтхолл.[20] Известие о смерти Роджера Верикера попало в вечерние газеты, и броские заголовки возвещали о сенсационном продолжении «Тайны колодок».
В Скотленд-Ярде Джайлза почти сразу же проводили в кабинет Ханнасайда, где он нашел не только суперинтенданта, но и сержанта Хемингуэя.
– Я вообще-то ожидал, что вы зайдете, – сказал Ханнасайд. – Садитесь, пожалуйста. Только что получил отчет о вскрытии. Вы были правы, мистер Каррингтон: доктор Стоун считает, что выстрел из пистолета был произведен с расстояния приблизительно в два фута.
– Когда, по его мнению, наступила смерть? – спросил Джайлз.
Суперинтендант заглянул в напечатанный на машинке отчет.
– На этот вопрос всегда трудно ответить, – сказал он. – Приблизительно между десятью вечера и двумя часами ночи.
– Спасибо. В квартире что-нибудь нашли?
– Ничего существенного. Небольшой след масла на дверной ручке гостиной и отпечатки пальцев мисс Верикер на гильзе.
– Значит, это был ее пистолет?
– Да. Она была здесь полчаса назад, – он едва заметно улыбнулся, – выказывала большой интерес к снятию отпечатков пальцев.
– Могу себе представить. А местонахождение пустой гильзы?
– Здесь вы тоже оказались правы. – Он помедлил и прямо посмотрел Джайлзу в глаза. – Все равно, рано или поздно, вы узнаете, мистер Каррингтон: показания других членов той компании в Альберт-Холле не совпадают с рассказом мисс Риверс и мистера Верикера. Когда вы позвонили, я как раз собирался поехать в мастерскую.
Джайлз кивнул.
– Понятно. Если вы не возражаете, я поеду с вами.
– Я не возражаю, – сказал Ханнасайд. – Не в моей власти остановить вас. Если вы поедете, это, возможно, сэкономит время; полагаю, мистер Верикер может отказаться говорить, пока не посоветуется с вами.
Однако, когда они увидели Кеннета в мастерской, казалось, он пребывал в одном из своих самых жизнерадостных настроений и не проявлял никакого желания мешать установлению истины.
В мастерской кроме Антонии оказались также Вайолет Уильямс и Лесли Риверс. Было очевидно, что они собрались обсудить положение, и столь же очевидно, что Кеннет не обращал ни малейшего внимания на то, что они говорили. Когда Джайлз и Ханнасайд вошли в мастерскую, Кеннет сидел в ленивой позе и делал наброски, поместив лист бумаги у себя на колене. Когда дверь открылась, он поднял голову и сказал: