Читать интересную книгу Паутина вероятности - Алексей Колентьев

— Повторяю: мне плевать на ваши разборки. Но, я так понимаю, что вам нужен точный ответ, да?

— Чужак, Изменяющие приняли тебя в свой круг — Принялся уже вкрадчивым и не таким напряжённым тоном объяснять Ткач — Если примут вызов они, то придётся и тебе, если только…. Ты можешь уйти из Зоны и жить там…. За «колючкой». Подумай: шанс начать новую жизнь, в которой всё будет подчинено только твоей воле. Камень больше не будет управлять людьми, люди сами смогут решать свою судьбу.

Пришелец говорил гладко, только на последнем слове, стиль сбился, голос распался на несколько тембровых оттенков и резанул слух.

— Значит, это Камень заставил вас творить этот беспредел с похищениями и оболваниванием и так ущербных людей?

— Нет! — Видимо, пришелец не привык, что с ним спорят и не принимают всё сказанное на веру просто потому, что он это произнёс — Нас заставить нельзя….

Спор начинал мне надоедать: изначально лишившись какого-то своего козыря, Ткач пытался импровизировать. Но явно был не готов к этому, человек, несомненно нашёл бы что соврать покрасивее.

— Вот и меня тоже. Мой дом теперь тут, а благодаря вам, здесь ещё и могила любимой девушки. Я не уйду. Но и встревать между вами тоже не хочется.

— Значит…. — Ткач почти ликовал.

— Пока что, это ничего не значит. Если вдруг случится так, что встанет выбор воевать против вас или уйти, лично я предпочёл бы постоять в сторонке. Но идти мне некуда.

— А если — Тут голос Ткача стал вкрадчивым и особенно проникновенным — Уверяю тебя, мы дадим тебе всё, чтобы забыть это место, начать жизнь заново?

— Я…. Подумаю.

— Зайди в «100 рентген» и передай бармену записку с просьбой о встрече с Уитом. Потом жди вызова на ПДА, наш посланник свяжется с тобой и назовёт точное место встречи. До скорого, Ступающий….

Пришелец частил, фразы иногда путались, но общий смысл и настроение я поймал верно: по какой-то причине пси-атака на мой разум не удалась, он просто тянул время. Дальше снова была тьма и ещё минут сорок сна, на этот раз без сновидений. Ткач приходил не для того, чтобы подкупить меня, это был чистой воды экспромт, после того, как попытка запугать и превратить меня в хныкающего идиота, по неведомой причине провалилась. Но эта гора мяса быстро сориентировалась, стараясь обернуть дело так, чтобы мне захотелось уйти в сторону, исчезнуть с доски в решающий момент.

Само собой уходить в сторону я не собирался, но тут вставал вопрос не только моего выбора. Будь я один, не задумываясь ни секунды, принялся бы планировать акцию по возвращению Ключа так сказать к родне. Но были ещё ребята, двое из которых совсем зелёные, а расклад выходил хреновый, с какой стороны я не крутил ситуацию. Пойти по глубоким тылам сектантской территории, а потом штурмануть исследовательский комплекс, где прячут Камень — задача только для тех, кто купил билет в один конец, выживших не будет, это однозначно. Взять на совесть ещё пяток жизней близких мне людей и ринуться к чёрту в зубы, никогда даже в мыслях такого не держал. Нет, не стану я этого делать: за себя было не страшно, но вот остальные…. Решение должно быть за ними, но и тогда вся ответственность за их жизни будет целиком на мне, так было всегда: командир это тот, кто ведёт. Это тот, кто спасает доверившихся ему, а на этот раз я спасти никого не смогу. Пока не вижу как это можно сделать.

Сел на постели, теперь уже большой для меня одного и уставился в покрытый мелкой сеткой трещин, бетонный пол подвала. Лампа не горела, на верху слышался приглушённый говор артельщиков. Нашалив на табурете часы, глянул на фосфоресцирующие цифры, стрелки упрямо показывали 16.30 понедельник. Значит, спал ровно час…. Раны на кистях затянулись удивительно быстро и почти не болели, когда одевался. Пошёл в душ, умываясь, глянул на своё отражение в зеркале: землистого оттенка задубевшая кожа лица покрылась сеткой тонких, ещё свежих, багровых рубцов. Мешки под глазами, складки у уголков рта с плотно сжатыми тонкими губами и взгляд покрасневших, карих, почти чёрных глаз, который даже я сам уже с трудом выдерживал. Обычно, после переживаний вроде выпавших на мою долю, в кино и книжках герой получает бесплатный «бонус» в виде благородной седины в волосы и некую неизбывную печаль «на чело». Ни того ни другого не было: скальп, хоть и отросший за последние две недели с обычных трёх миллиметров до пяти, был абсолютно без изменений, а взгляд только стал чуть более тяжёлым, чем это было раньше. Тёмная, горькая муть так и не оседала, продолжая жечь тоскливой, ноющей болью в груди. Вынув из ящика призеркальной тумбочки дедовскую бритву с подзаводом, и скрутив ключ пружины до упора, принялся бриться, мерно снимая со щёк двухнедельную щетину. Рутина помогает прийти в себя, когда происходит нечто выбивающее из колеи привычной жизни, словно якорь не дающий кораблю сдвинуться с места в сильный шторм. Боль не отпускала, не стала тише, не было предпосылок к примирению со сложившейся ситуацией. Просто я решил, что буду жить дальше и раз уж так вышло, то снова буду воевать. В конце концов это всё, что у меня получается хорошо, даже с учётом допущенного промаха. Буду проживать каждый день не планируя следующий. Судьбе было угодно забрать часть меня, пощадив оставшееся, бросив его вниз в грязь и втоптав в местный ядовитый грунт. Зачем это произошло, не понимаю и вряд ли будет возможно простому вояке вроде меня, постичь замысел богов. Идиот предположил бы, что Камень намеренно позволил Даше умереть, чтобы я, воспылав гневом, ринулся мстить сектантам и тем, кто за ними стоит. Но к этому блаженному племени никогда себя не причислял, слишком много, на первый взгляд, бессмысленных и жестоких смертей мне пришлось повидать раньше чтобы не уподобляться идиотам. Иногда так уж бывает, что гибнут совершенно случайные люди — талантливые, весёлые, красивые. Почему это происходит, какой в этих смертях есть тайный промысел, никто толком не может объяснить. Поэтому и я особо голову никогда не забиваю: есть вещи, которые просто объективно происходят и смысла в событиях этих человеку не отыскать, можно только строить догадки. Но версия не вернёт мне любимого человека, Даша всё так же будет мертва. Месть? Так даже если я и помогу одним чудакам против других, то облегчение опять же будет временным — девушку уже не вернёшь и я убью любого, кто скажет, что можно всё переиграть. Сейчас нужно оберегать тех, кто остался, они в моих играх уж точно с краю. Прижегши кожу лица спиртом и приведя себя в порядок. Я было собрался подняться на верх, но с лестницы послышались шаги и в подвал, припадая на раненую ногу, спустился Лесник. Тесть, а именно это обращение теперь всегда будет намертво за ним, тяжко опустился на табурет возле дальней стены и опершись на трость, больше напоминавшую шишковатую дубину, молча смотрел на ровно застеленную кровать, нашу с его дочерью кровать. Затем, надтреснутым голосом задал вопрос:

— Скажи, зять, шансов на спасение ведь и так и так не было?

Я подвинул второй табурет так, чтобы оказаться в круге света тусклой лампочки оправленной в гнутый жестяной абажур, прямо глядя в глаза Леснику, пересказал все выкладки и объективно, стараясь держаться только фактов изложил детали операции.

— Трудно сказать, что я только не учёл: человек на место обмена и большинство местного зверья не прошли бы и на восемь сотен метров. Паукам был отправлен гонец, вроде как порешивший меня самолично. Лом — тёртый урка, все купились. Обмануть он не мог, просто физически. Засаду устроил только один Ждущий-в-Темноте, другие пауки тоже напали бы разом, мне говорили, что это их метод: быстро и эффективно уничтожить цель и так же быстро уйти. Знаю, что на войне правил нет, но есть случай и везение. Видимо моё везение кончилось именно тогда, на поляне….

— Да кончай ты уже себя корить почём зря!

Лесник зло стукнул тростью по полу и скривившись от боли в перевязанной руке, снова прислонился к стене и продолжил:

— Я не злюсь на тебя, Антон. Да, ребёнка я потерял, а вместе с ней и…. Короче не сказала она тебе, думала сюрприз сделать, ну когда вместе к нам на заимку придёте…. — Слова давались старику нелегко, но я понял, что он хотел сообщить — Короче, на втором месяце она была, так доктор наш сказал.

Новость ударила поддых словно бревном, круша рёбра и давя сердце и остальной ливер в труху. Многое можно пережить, но потерю слабой, ещё не развившейся жизни, которая может быть могла стать единственным продолжением тебя настоящего, это уже край. Свет словно померк, волна ярости. Так хорошо управляемая и загнанная внутрь затопила сознание, плеснула в глаза мутной, багровой пеленой и…. Всё прошло. Из глубины памяти поднялся голос инструктора. Егор Шубин был не только мастер всякого рода смертоубийств но и пожившим, много чего повидавшим на свете мужиком. Как-то раз, мы вместе с ним вынули солдата из петли в гарнизонном сортире. Парнишка получил из дома письмо, в котором извещался о смерти матери, единственного оставшегося у него близкого человека. Там всё было нелепо и крайне дико, даже нам, уже повидавшим смерть воякам. Мать бойца застрелили на улице, когда она выходила из продуктового магазина с покупками; бандиты затеяли перестрелку прямо на проезжей части, постреляли друг дружку и под раздачу ещё троих случайных прохожих. Мать солдата получила пулю в голову и скончалась на месте. Солдата только что прибывшего из учебки к нам в бригаду, домой на похороны естественно не отпустили, вот он и полез в петлю. Егор резал петлю, пока я держал уже почти отошедшего солдата за ноги, потом, когда мы сообща вытащили парня на воздух, он сел на корточки рядом с бойцом. И пристально глядя тому в мутные от горя глаза, сказал то, что я потом не раз повторял другим и что теперь как заклинание твердил самому себе: