– С добрым утром, приятель, – сказал Маркс.
Томас сразу же взглянул налево. Черты его лица смягчились, а губы расползлись в усталой улыбке.
– Привет.
Он поднес мою ладонь к губам и поцеловал ее. Потом опустил голову на подушку.
– Привет.
– Думал, я потерял тебя.
Я сморщила нос:
– Нет!
Сойер поднялся:
– Все, я пошел. Рад, что вы оба в порядке. Увидимся на работе.
Он подошел ко мне, поцеловал в макушку и зашагал прочь.
– Пока, – сказала я.
Вэл улыбнулась:
– Он пообещал подписать бумаги.
– Правда? – удивленно спросила я.
Маркс фыркнул:
– При условии, что квартира останется у него.
Я взглянула на Вэл.
Она пожала плечами:
– Надеюсь, ты говорила серьезно, когда предложила жить с тобой.
– В любом случае это временно, – сказал Маркс. – Собираюсь уговорить ее переехать ко мне.
– Иди нахрен, – огрызнулась Вэл, а потом улыбнулась мне: – Тебя пусть волнует лишь то, как ты идешь на поправку. Я обо всем позабочусь. К тому же сейчас очень подходящий момент. Должен же кто-то помочь тебе со стряпней и уборкой.
Маркс взглянул на Томаса:
– Тебе чертовски не повезло, приятель.
– А можно я тоже к тебе перееду? – пошутил Томас. Он задержал дыхание, чтобы поудобнее устроиться.
Вэл махнула рукой Марксу:
– Нам пора. Дай им отдохнуть.
Маркс кивнул, встал и похлопал по нижнему бортику кровати Томаса.
– Развлекайся тут, братишка. Мы присмотрим за всем.
– Я боялся, что ты это скажешь, – проговорил Томас.
Маркс протянул руку Вэл, и они вместе вышли в коридор.
– Что с Гроувом? – спросила я. – Есть новые данные?
Томас кивнул:
– Маркс сказал, что они держат ситуацию под контролем, придерживаясь той же версии – неудачный случай уличного ограбления.
– А что со свидетелями?
– О них позаботились. Бенни не догадывается о том, что скоро в его дверь постучит Трэвис, а Тару решит, что просто лишился внедренного агента. Расследование пойдет дальше, как и планировалось.
Я кивнула. Томас потер свой большой палец о мой, и я посмотрела на наши ладони.
– Надеюсь, все хорошо, – сказал он.
– Лучше, чем хорошо.
– Ты ведь знаешь, что это значит, да? – спросил он.
Я покачала головой:
– Одинаковые шрамы.
На моем лице появилась широкая улыбка.
Томас прижал мою ладонь к своей щеке, а потом поцеловал запястье. Он медленно опустил наши руки на матрас, устроился поудобнее и расслабился. Лежал он так, чтобы видеть меня, пока засыпает.
Томас нуждался во мне. С ним я была счастливой, а иногда и сумасшедшей, но в одном он не ошибался: лишь вместе мы значили что-то важное. Я больше не хотела размышлять о том, что случится дальше, анализировать вероятности или то, как добиться успешных отношений, а также насколько сильны мои чувства. Наконец я нашла любовь, которая стоила риска и разбитого сердца.
Нам потребовалось обрести друг друга, чтобы понять, что любовь нельзя контролировать. Прогнозы, предположения и принципы – все это иллюзия. Моя любовь к Томасу была необузданной, безудержной, непреодолимой, но… это ведь любовь. Настоящая любовь.
Эпилог
Хотя прошли годы после того, как я в последний раз распаковывала коробки, заполонившие каждую комнату, я все еще улыбалась при виде своего упорядоченного беспорядка. Воспоминания о том, как я приехала в свою первую квартиру в Сан-Диего – даже несмотря на несколько беспокойных месяцев, – грели мне душу, и они же помогли мне справиться со стрессом во время обучения на должность аналитика разведданных в Национальном центре по анализу криминальной деятельности в Куантико.
Полгода назад я подала заявку на работу своей мечты. Через три месяца я получила перевод. Теперь же, в халате и махровых носках, я распаковывала платья, какие носила бы в Сан-Франциско. Я вновь пообещала себе не настраивать термостат, а в спальне я собиралась держаться поближе к пламени камина.
Я развязала халат, распахивая его, потом задрала серо-лиловую толстовку ФБР и положила руку на круглый шрам на животе. Это затянувшаяся рана всегда напоминала мне о Томасе, помогала представить, что он близко, когда его нет рядом. Наши одинаковые шрамы давали ощущение того, что над головой у нас одно небо – даже еще лучше.
Звук мотора стал громче, к дому подъехала машина, а по стенам заскользил свет от фар и исчез. Я пересекла гостиную и выглянула из-за штор рядом с входной дверью.
В округе царила тишина. Единственным транспортом была машина возле моего дома. Почти во всех окнах соседних домов отсутствовал свет. Я просто обожала новый дом и новый район. На моей улице жило много молодых семей, и хотя в дверь постоянно стучали и я чуть ли не каждый день выполняла просьбы школьников купить у них шоколад или сыр, чувствовала я себя здесь как дома.
Из машины выбралась темная фигура со спортивной сумкой в руках. Вновь включились фары, машина сдала назад и умчалась прочь. Я вытерла вспотевшие ладони о толстовку, когда к моему крыльцу медленно подошел мужчина. Он не должен был приехать так рано. Я не была готова.
Он взбежал по ступенькам, но замешкался у двери.
Я повернула замок и потянула дверь на себя.
– Все закончилось?
– Закончилось, – сказал Томас. Вид у него был измотанный.
Я распахнула дверь, Томас вошел внутрь и обнял меня. Он стоял молча, затаив дыхание.
С момента моего перевода мы жили в противоположных концах страны, и я уже привыкла скучать по нему. Но когда он умчался с Трэвисом всего через несколько часов после того как остаток его вещей доставили в наш новый дом в Куантико, я забеспокоилась. Задание было чрезвычайно опасным. Томас и Трэвис вместе провели рейд в офисах Бенни Карлизи, так что организованная преступность в Вегасе уже не станет прежней.
Судя по лицу Томаса, все прошло не так гладко.
– Твой отчет выслушали? – спросила я.
Он кивнул:
– Но Трэвис отказался присутствовать. Он поехал прямиком домой. Я за него беспокоюсь.
– Сегодня их с Эбби годовщина. Позвони ему завтра. Убедись, что он отчитался.
Томас сел на диван, уперся локтями в колени и опустил взгляд.
– Все должно было пройти иначе. – Он выдохнул так, будто из его легких вышибло весь воздух.
– Хочешь об этом поговорить? – спросила я.
– Нет.
Я подождала, зная, что он всегда так отвечает перед тем, как все мне рассказать.
– Прикрытие Трэвиса раскусили. Бенни со своими головорезами увел его под землю. Сперва я запаниковал, но Сойер обнаружил их местоположение. Мы целый час слушали, пока они избивали Трэвиса.
– Боже мой, – сказала я, прикасаясь к его плечу.
– Трэвис получил ценную информацию. – Он усмехнулся, однако без всякого веселья. – Бенни удостоил его отличной речи и выдал все, думая, что Трэвис скоро умрет.
– И? – спросила я.
– Чертов ублюдок угрожал Эбби. Он стал расписывать во всех подробностях пытки, которым подвергнет ее после того, как убьет Трэвиса. И очень красочно.
– Значит, Бенни мертв, – сказала я, утверждая, а не спрашивая.
– Да, – вздохнул Томас.
– Годы работы, а Бенни даже не придется сидеть в зале суда.
Томас нахмурился:
– Трэвис сказал, ему жаль, что так вышло. У нас еще много работы. Мик Эбернати имеет контакты и с другими боссами помимо Бенни. Теперь можно зайти с другого угла.
Я легонько провела пальцами по волосам Томаса. Он не знал о нашем с Эбби секрете. Она раскроет Бюро все, что у нее есть на отца, а взамен ее муж останется дома, подальше от опасности. Эбби согласилась передать данные Трэвису до их годовщины, а он в свою очередь передаст данные Вэл, которую назначили новым ПООСом в Сан-Диего.
– Я обещала, что закончу распаковывать вещи к тому времени как ты вернешься домой, – сказала я. – Мне стыдно.
– Все в порядке. Я все равно хотел тебе помочь, – сказал Томас, но его занимали другие мысли. – Жаль, что тебя там не было. Тебе это не менее важно, чем мне. – Он поднял глаза и прикоснулся к моей толстовке, обтянувшей выпирающий живот – второй незапланированный момент в наших отношениях. – Но я рад, что тебя там не было.