Читать интересную книгу Ваше благородие - Николай Стариков

— Всё, вояки! Ваша песенка спета. Нагружайте на одного по шесть винтовок, пусть выходят, жизнь каждому из них гарантирую.

В доме вновь тишина.

— Чтобы ускорить решение, можем через окна подбросить с десяток гранат. Есть желание познакомиться с ними?

После минутного затишья внутри здания один за другим раздались два пистолетных выстрела.

В ставню вновь постучали.

— Долго думаете! Терпенье у нас может лопнуть.

Из глубины дома послышался срывающийся от волнения голос:

— Мы пришлем для переговоров парламентера…

— У мышей в мышеловке мнений не спрашивают.

— Мы же люди…

— Сдайте оружие, потом с поднятыми вверх руками выходите. Кто это сделает, останется в живых.

Вскоре в лучах фонариков в дверях коридора показался человек с навешенными на него десятью винтовками, потом появился другой.

— Винтовок больше нет, — сказал второй оруженосец.

— А другое оружие есть?

— Не знаю.

— Выходи по одному по разрешению. Первый, вперед!

Выходивших обыскивали и тут же препровождали в каменный подвал дома. Задержанных оказалось шестнадцать человек, в том числе двое оставшихся на арбах в качестве извозчиков. В коридоре лежали пятеро убитых, в углу жались четверо раненых. В комнате находились двое застрелившихся. Осмотрели другие помещения дома. Когда, казалось, дело было уже закончено, на пороге коридора возникла фигура невысокого худощавого человека с гранатой в руке. Ф-1 тут же полетела под ноги бойцам. Люди сыпанули в разные стороны. Кто-то крикнул «Ложись!» Воспользовавшись замешательством, бандит прыжком оказался возле внутренней ограды, через мгновенье перемахнул в соседний сад и, петляя между деревьями, начал уходить через подворья в направлении леса. После взрыва два автоматчика бросились вдогонку, ведя на ходу огонь из автоматов в ночь. Но вскоре беглец пропал из виду, следов на снегу было слишком много, и преследователи возвратились.

Взрывом гранаты двое красноармейцев были убиты, четверо ранены, в том числе командир роты. Он упал головой в противоположную от взрыва сторону, осколок гранаты снизу вверх распорол ему икроножную мышцу. Беглец между тем задворками вышел на окраину Горобцов. «Невдалеке слева должна быть дорога», — мелькнула мысль. Но искать нет времени, надо уходить. Решил напрямую идти в лес, до рассвета оставалось еще не менее трех часов.

Разгоряченный бегом, он снял телогрейку, перекинул ее на руку и, не задерживаясь, двинулся на запад. Когда населенный пункт пропал из виду в крутящихся снежинках, на его пути внезапно возник человек. Не раздумывая, бросил тому в лицо фуфайку, отпрыгнул назад, пригнувшись, едва ли не касаясь земли руками, метнулся в сторону, провалился в неглубокую канаву, сверху посыпался снег, и беглец пропал из виду.

Лисячко, а это был он, отбросив с лица провонявшую потом телогрейку, выхватил пистолет, вглядывался в окружающее пространство до боли в глазах, но вокруг кроме усилившегося снегопада да мрака не было ничего. Послал в сторону леса двух автоматчиков из группы прикрытия, но они вскоре возвратились, доложили, что никого не обнаружили, даже следов. Все случилось так быстро, что младший лейтенант начал сомневаться, было ли это наяву. Лишь валявшаяся под ногами фуфайка напоминала о реальности происшествия. Устим отпихнул ее ногой в сторону.

По радио поступила команда службу засады прекратить, гарнизону приступить к выполнению прежних обязанностей.

Из-под своего снежного укрытия беглец слышал говор людей. Спустя минуту-другую после ухода засады, не попадая зуб на зуб от холода и едва сумев разогнуться, он, пошатываясь, пошел в сторону леса. Тут же наткнулся на оставшуюся на земле заиндевевшую фуфайку, мысленно поблагодарил того, кто не обратил на нее внимания. Надел. Показалось, что она сохранила даже тепло. Теперь сам черт не страшен!

Сунул руку в потайной карман. На удивление, переданный Опанасом клочок бумаги с фамилиями членов ОУН в Горобцах, готовых сотрудничать с УПА, оказался на прежнем месте. «Дурачье, — удовлетворенно улыбнулся беглец, — без вас жизнь была бы сложнее».

XXI

Трофеи разгромленной банды оказались незначительными: два десятка винтовок, четыре лошади, две арбы. Однако заместитель по тылу в полном смысле слова ликовал. Он тут же организовал строительство «полуконюшни», как он говорил. Это полукапонир для зенитного орудия, не оконченный немцами, с навесом из жердей. Кипела работа по изготовлению саней. С увеличением глубины снежного покрова начали возникать трудности с доставкой пищи нарядам, проводившим оперативно-войсковые мероприятия. Санитарный автобус часто буксовал.

— А лошадкам хоть бы что, — потирал Боткин руки.

Претендовал на коней и Шведов. По его мнению, конную разведку местности в зимних условиях ничем заменить нельзя. Но в спор двух заместителей командира вмешалась начальник медсанчасти Светова, и чаша весов тут же склонилась в сторону хозяйственников. Бодрову осталось лишь утвердить достигнутое соглашение.

В укрытом капонире нашел свое место танк. Пройди мимо и не заметишь, что рядом находится грозная машина Т-34. Ястребин ежедневно проверял надежность маскировки. О трофее не знал даже начальник войск. Николай Михайлович полюбовался трофеем, помолчал.

— Я ничего не видел, — сказал он Бодрову. — Отберут сразу, как только узнает об этом начальство фронта. Нам танк тоже пригодится.

Так в арсенале вооружений оперативно-боевого отряда появилась своя бронированная техника взамен ушедшей батареи САУ-100. Бодров тоже заглядывал в тайное пристанище пахнущего свежей краской танка. С помощью Натальи подобрали из выздоравливающих бойцов командира машины, старшину. Потренировав неделю сформированный экипаж, тот доложил о готовности к выполнению боевой задачи.

Сейчас Сергей в доме купца вел беседу с задержанными. Хотелось понять, почему банда смогла скрытно проникнуть в Горобцы, откуда прибыла, по чьему заданию, кто руководитель.

Как удалось оказаться в поселке, минуя засаду, долго выяснять не пришлось. Более трудным был другой вопрос: кто откуда прибыл. Задержанных из поселка оказалось всего два человека, да и те раненые. Остальные пятеро были застрелены в купеческом доме. Они последними ворвались в переполненный коридор, потому и оказались под массированным огнем автоматов.

Большинство задержанных не знали друг друга, но отвечать, каким образом оказались в лесу, отказывались.

— Нас все равно расстреляют, зачем подводить под расстрел свои семьи?

— Кто сказал, что ваших близких станут расстреливать? — спрашивал Бодров.

— Немцы так делали, от энкавэдистов другого не жди.

— Зачем нас с фашистами роднить? Это же наши общие враги. Выбросьте из головы глупости. Нам надо вместе бороться с ними, а вы вон чего надумали: воевать против своих же.

— Нам говорили, будто так надо, — поникшим голосом отвечал собеседник.

Разговорился лишь один хлопец. Невысокий, чернявый, с умными глазами на живом лице. Назвался Генкой.

— Дядя, ты меня не расстреляешь? — спросил он.

— Я похож на палача?

— Нет. У вас доброе лицо и вид хороший.

— Мы не расстреливаем, у нас другие дела — навести порядок в Горобцах и других населенных пунктах, выловить преступников.

— Отпустите меня. Мама теперь плачет. Я вам помогать буду.

На глаза пацана навернулись слезы, он шмыгнул носом, скорбно опустил голову, вздохнул.

— Как же я тебя отпущу, если ты бандит! С оружием в руках хотел напасть на красноармейцев, убить их.

— Я не хотел никого убивать. Нам сказали, что в доме много оружия, а людей нет. Мне обещали дать пистолет.

— Зачем он тебе?

— Стрелять по мишеням. Мама меня не пускала, а я убежал.

— Где отец?

— На фронте. После, как ушли немцы, он прислал письмо, пишет, жив, здоров.

— Против отца, значит, пошел?

— Не, папа у меня хороший. Он до войны комбайнером был.

— Гена, помоги мне разобраться, кто задержанные? Не хотят ничего говорить.

Мальчишка не спеша, деловито рассказал, что задержанные из разных сел, собрал их в лесу первый раз Хорек. Он вербует в УПА. В Горобцах была при немцах и теперь есть ячейка ОУН, старшим в ней был дядя Опанас.

— Хорек — это кто?

— Он не здешний. Приехал откуда-то.

— Где живет?

— В лесу.

— Опанас куда делся?

— Вы его убили, когда он хотел выбежать из коридора. Я видел, он Хорьку бумагу какую-то передал, когда заскочил в комнату.

— А кто убежал?

— Только Хорек.

— Ты видел его в лицо?

— Два раза в поселке днем, еще здесь в доме.

— Можешь обрисовать?

— Среднего роста, жилистый, узкие темные глаза, блестят бусинками, как у зверька. Потому и назвали его Хорьком, — сделал вывод Геннадий. — Ага, он левша.