ошибок не прощает.
— Верните литературный клуб! — Раздался крик. А еще у пьяной, разгоряченной толпы короткая память.
— Тикаем! — Сказал я Хэруки, схватил за руку и ломанулся ко входу. К счастью, уворачиваться и бить по пьяным рожам не пришлось — народ банально не успел осознать происходящее. Вылетев из клуба, потащил девушку во дворы. Погони не было, поэтому я расслабленно выдохнул и улыбнулся хихикающей Хэруки.
— Теперь ты народный любимец! — Подвела она итог ивенту.
— Получается, так! — Улыбнулся я, но настроение быстро переключилось, потому что… — Жалко Кохэку, — Вздохнул я.
Хэруки сочувственно меня обняла:
— Жалко. Но не переживай, она очень понимающая, — Успокоила она меня.
— Пойдем домой? — Вдохнув пробивающийся сквозь табачный перегар чудесный цветочный аромат ее волос, предложил я.
— Пойдем! — Охотно согласилась она.
— А чем тебе не нравится мой сериал? — Наклонившись вперед, чтобы заглянуть мне в глаза, спросила она по пути. Это о строчке из первой песни: «Паршивый мираж твоего сериала».
— Он никакущий, — Пожал я плечами. Наткнулся как-то по телеку — классическое «телемыло» про школьников и их любовные треугольники, — Серый и унылый. Извини, — Немного поклонился я с виноватой улыбкой.
— Ничего! — Покачала она головой, — Ты не обязан любить все, что нравится мне! — Улыбнулась лучшая девочка.
Когда мы подошли к ее дому, я, как и в прошлый раз, решил сдать ее «на руки» Ринтаро-сенсею. К моему удивлению, звонить в дверь Хэруки не стала, вместо этого открыв дверь своим ключом. Взяв меня за руку, втащила в темный тихий коридор. Закрыв за моей спиной в дверь, она прижалась ко мне и прошептала на ухо:
— Дедушка уехал в Токио.
Меня словно ударило током, по спине побежали мурашки. Неужели?..
Не веря в такую удачу, впился в губы Хэруки. Она обняла меня за шею, я подхватил ее за бедра и, в кромешной темноте, ориентируясь по памяти, понес к лестнице, разрываясь между желанием побыстрее добраться до кровати и нежеланием запнуться и рухнуть на Хэруки. Где-то на заднем фоне мелькнула мыслишка, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и нам помешают в последний момент, но я отогнал ее прочь. У нужной двери Хэруки сняла руку с моей шеи и открыла дверь. Света уличных фонарей хватало, чтобы разглядеть цель. Подойдя к кровати, уложил на нее девушку. Она завела руку за голову и сняла заколку, распустив хвост и тряхнула головой, разметав волосы по подушке. Дыхание перехватило — как она прекрасна! Дрожащими от нетерпения руками стянул с нее футболку, жадно приник к идеальной формы груди. Хэруки издала стон, схватила ладонями мое лицо и потянула вверх. Наши губы встретились снова, девушка стянула футболку с меня. Я расстегнул пуговку на ее шортах, просунул руку в трусики, где было жарко и влажно. Хэруки застонала снова, эротично закусив пальчик. Долой преграды! Стянул с нее шорты вместе с трусиками — девушка охотно помогла, сама нашарила в темноте ремень моих джинсов, но расстегнуть не смогла. Сделал это сам, заодно прихватив из кармана всегда имеющуюся при мне «резинку». Вот и пригодилось! Раздражающая пауза не затянулась надолго, и вот я уже навис над ней, целуя губы, шею и грудь, рукой лаская самое чувствительное место. Решив, что она готова, направился прямо к цели, и мы наконец-то слились воедино. Хэруки пискнула, я остановился, давая ей привыкнуть, продолжая покрывать поцелуями доступные мне части любимого тела. Девушка обхватила мою спину руками, и начала двигаться сама. Не желая отставать, начал медленно двигаться, постепенно наращивая амплитуду, пребывая на седьмом небе от ощущений и вслушиваясь в ласкающие слух стоны. Поняв, что все закончится слишком быстро, призвал на помощь математику, мысленно начав возводить цифры в третью степень. Гребаная автоучеба, вот сейчас ты мне совсем не нужна! Хэруки впилась ногтями в мою спину и с громким стоном выгнулась дугой. Теперь можно расслабиться.
Перестав двигаться, поднял веки и увидел ее сияющие глаза.
— Я люблю тебя! — Выдохнула она.
Глава 10
Проснувшись, с улыбкой вытянул левую руку. Пусто! Что за непорядок? Открыв глаза, понял, что в широкой кровати я лежу один. Вчера мы с Хэруки решили занять пустующую комнату ее родителей — кровать Хэруки одноместная. Похоже, уже проснулась. Сладко потянувшись, поморщился — сорванное горло болело. Попробовал поговорить — голос хрипловат, но при мне. Поднявшись, культурно застелил кровать и достал из шкафа кимоно отца Хэруки — она вчера разрешила, заодно выдав мне зубную щетку, пообещав постирать мои вещи и приготовить завтрак. Такая милашка!
Покинув ванную, отправился искать лучшую девочку. В коридоре первого этажа почувствовал характерный запах краски для волос и услышал музыку — играла моя «демка». Понимаю!
— Если собрался подслушивать, лучше иди сюда! — Услышал я из гостиной голос Кохэку, сдобренный хихиканьем Хэруки. Ругаться будем? Ох, не хотелось бы.
Дойдя до гостиной, поздоровался с девушками — одетая в оранжевую футболку и джинсовые шортики Кохэку красила волосы одетой в халатик Хэруки. Какая милая картина.
— Извини за поведение моего брата, — Вздохнув, прервала процесс и слегка поклонилась Кохэку. Э?!
— Ты-то тут причем? — Ответил я и уселся на диван, — Ты что, на меня не сердишься?
— Ты-то тут причем? — Процитировала меня Кохэку, возя кисточкой по волосам подруги, — Ты ведь давал ему шанс?
— Давал, — Кивнул я и расслабился. Кохэку и вправду понимающая.
— «Сам винова-а-ат!» — Протянула она с грустной улыбкой. Похоже, я «зафорсил» настоящий мем. Вздохнув, девушка начала грустно вещать: — Вчера я решила успокоить Акиру, поэтому поехала домой с ним. По пути он полевал тебя грязью, — Глянула она на меня, — «Это должны были быть мои песни! Что этот сопляк себе позволяет?! Я еще покажу ему, чему стою!». Потом он переключился на меня, требуя, чтобы я немедленно послала тебя подальше. Ненавижу, когда мне указывают, что делать! — Раздраженно фыркнула она. Хэруки сочувственно погладила лежащую на плече руку подруги, Кохэку благодарно улыбнулась, снова вздохнула и продолжила: — В общем, мы разругались, и этот ублюдок выгнал меня из машины, представляешь? — Я представлял, — Хорошо, что до дома было недалеко. Когда я подошла к дому, брат крушил машину отца, а тот стоял на крыльце и орал, что Акира ему больше не сын. И все это — на глазах у соседей! Так что моего «милого братца», — Ехидно выделила голосом фразу Кохэку, — Выгнали из дома.
— Он что, жил с вами? — Спросил я.
— Все, что у них с Сарой было, они