Читать интересную книгу Ричард Длинные Руки – штатгалтер - Гай Орловский

Он поклонился.

– Мы тоже, Ваше Величество. Мы тоже делаем выводы. Спасибо за ваше покровительство, которое переоценить совершенно невозможно. При последней атаке противника на холм со скардером священники действовали почти заодно с магами, простите, алхимиками, хотя было видно, что это за алхимики.

Кенангельс хмыкнул:

– Алхимики файерболами не швыряются. Но священники сделали вид, что не заметили. Нам этого вполне достаточно. Теперь мы верим, что сумеем защитить полностью.

Азазель сказал негромко:

– Тогда мы с моим другом можем отбыть обратно.

Карл-Антон поднялся, учтиво поклонился.

– Ваше Величество…

Маги поднимались один за одним, кланялись молча и выходили за ним следом в коридор.

Азазель сказал бодро:

– Ну, а теперь по хорошему кубку вина на дорогу… Даже если Нехаштерону здесь понравилось, хотя он в этом никогда не признается. Сэр Ричард, угостите нас своим дивным вином на дорожку?

– Вас постараюсь снабдить бочонком, – ответил я, – хотя и не пробовал насчет бочонка…

– Все когда-то в первый раз, – ответил Азазель бодро. – По крайней мере, так люди говорят. А силы ваши растут, как у нас там поговаривают. Кто с радостью, кто с тревогой.

– Ну да, – пробормотал я, – вам насчет первого раза сказать было бы непривычно. Вам вообще-то понять такое трудно, если даже я, сам человек, не понимаю человеков. Кто-то из старых мудрецов сказал, что трудно понять и принять психологию благочестивых христиан, которые спокойно мирятся с тем, что окружающие их люди, иногда даже близкие им люди, будут в аду. Нельзя примириться с тем, что человек, с которым я пью кофий, обречен на вечные адские муки. Нравственное сознание началось с Божьего вопроса: Каин, где брат твой Авель? Оно кончится другим Божьим вопросом: Авель, где брат твой Каин?

Стол снова заполнился фужерами с вином, я на прощание постарался блеснуть и наполнил их где шампанским, где коньяком, где спиртом, кто знает их вкусы, Азазель потирал довольно руки, сказал оптимистично:

– Что вас тревожит, сэр Ричард?

– Да вот толерантность, – сказал я. – Разве можно совать нос в дела и поступки другого человека? Ну желает он быть содомитом, это его личное дело и личный выбор, я ни при чем… с другой стороны, разве члены общества не обязаны заботиться и оберегать других членов общества? Не так плотно, как членов своей малой семьи, но как членов большой семьи?

– Ну-ну?

– Когда я был рыцарем, – пояснил я, – а еще лучше – дорыцарем, этих проблем не возникало. Сейчас же я Его Величество, монарх, взявший на свои плечи всю ответственность, даже с парламентом не поделился, так что решай правильно…

Азазель слушал невнимательно, больше следил, как и что возникает на столешнице, не утерпел, начал хватать фужеры и чаши, пить попеременно, в то время как Нехаштерон все поглядывал в окно, откуда дует прохладный ветерок, а мне с моего места видна только сверкающая, как раскаленная игла, вершина скардера.

– Двигайтесь по срединной линии, – посоветовал Азазель и причмокнул: – А вот это вообще-то просто чудо, да простят меня за такое слово…

– По срединной между Сциллой и Харибдой? – спросил я, – это еще так-сяк, но вообще-то золотая середина противна нашему мужскому сознанию, если, конечно, речь не о женщине.

– Почему противна?

– Мы люди крайностей, – пояснил я. – Либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Воровать – так миллион… В общем, осторожненько выбирать золотую середину – это признаваться в трусости!

– А что тогда мудрость?

– Мудрость тоже труслива! – заявил я с жаром.

Он посмотрел с иронией.

– Браво. А в короли с такими взглядами не рано?

– Рано, – признался я. – Но я уже король! А короли, как и крокодилы, не умеют пятиться. Нам эта, как ее, мантия сзади мешает.

Он пробормотал:

– Как вы только выживаете… Стоп, там в долине что-то происходит!

Я мигом оказался у окна. Нехаштерон тоже вскочил, мы все втроем оказались у двери на балкон. Там вдали вокруг холма темнеет плотное кольцо защитников скардера, а со стороны Штайнфурта двигается толпа народу, но, судя отсюда, не настолько громадная, чтобы смести защитников массой, да и все пешие, ни одного конного. Впереди, как я разглядел, напрягая зрение, несколько священников, размахивают руками и подбадривают народ.

– С виду не слишком серьезно, – сказал я, – но я на всякий случай…

– Мы тоже, – сказал Азазель, – почему и нет?

Дверь распахнулась без стука, вошел старший управитель замка, на лице довольство.

– Ваше Величество, – сказал он учтиво, – мне нужно вам что-то показать интересное. И даже важное.

Заинтригованные, мы повернулись к нему, раньше он держался с предельной почтительностью и не смел поднять взгляда, а сейчас вид таинственный, словно вот-вот откроет перед нами сокровищницу.

Я не успел открыть рот, вообще чутье подсказывало, что нам не до показываний, но он уже повел перед внешней стеной обеими ладонями. Ее поверхность задрожала, а когда он коснулся ладонями, там высветился круг, налился красным огнем.

Мы насторожились, а он отступил, прикрывая ладонью глаза. Свет не настолько яркий, чтобы резало глаза, но я сам ощутил некие неведомые волны, что пошли с той стороны.

Камни расплылись, как горячий воск, меняя форму. Я охнул, образовался барельеф размером почти в рост человека, изображающий туго закрученную направо ракушку с массивным багровым шаром в центре. Мне она показалась чем-то похожей на спиральную галактику, даже центральное ядро выделяется зримо и мощно.

– Ну вот и все, – сказал управитель почти ласково.

– Что это? – спросил я.

– Портал, – ответил он мирно, но с торжеством в голосе. – Там мне сказали. Из ада.

Я отпрыгнул, пальцы сжали рукоять меча, но выхватить не успел. Шар вспыхнул, огонь побежал по толстой спирали, и, когда она заполыхала вся, я смутно увидел по ту сторону огня знакомые очертания гигантского пожара, что раскалил землю и почти начисто сжег воздух.

– Все назад! – закричал Азазель страшно.

Глава 10

В дыру полезли демоны, комната сразу наполнилась жаром от их тел. Мой меч врубился в ближайшего, Азазель и Нехаштерон с боевыми кличами наносили страшные удары, после которых тела разваливались на части, однако с той стороны их появляется больше, чем мы успеваем рубить, и я почувствовал, что делаю еще шаг назад, еще…

Сначала, как успел понять, в портал послали самых слабых, что отвлекут нас и позволят пролезть настоящим гигантам, и первый из тех сразу отшвырнул меня к противоположной стене.

Я слышал рядом яростные крики Азазеля и Нехаштерона, но не мог повести в их сторону и глазом, едва успевая уклоняться от страшных ударов булавы.

Справа и слева гремит железо под стальными мечами, со всех сторон звон и грохот, от наседающего на меня гиганта шумное дыхание из-под опущенного забрала превращается в ветер.

Ударом щита я выбил у него из руки булаву, он только развернулся для страшного удара, как я обрушил с размаха меч всей тяжестью. Шлем лопнул и разлетелся на мелкие куски, как глиняный горшок, перестоявший на солнце. Лезвие вошло в голову и остановилось на уровне переносицы.

Я с силой дернул на себя, не простой воин пал под ударом моего меча, точно не простой, простого я бы развалил пополам.

Через портал прямо из ада полезли еще и еще. Я с ужасом увидел за спинами появившихся в комнате сотни как осужденных преступников, так и демонов, что совсем недавно сторожили их, и с похолодевшим сердцем понял, что против такой мощи не устоять.

Внезапно они заорали и разбежались к стенам. Через пролом протиснулся демон, настоящий каменный голем, огромный, массивный и даже неуклюжий, но замок затрясло при его неспешных шагах.

Азазель, сражаясь сразу с полудюжиной демонов, прокричал отчаянно:

– Убей!.. И помоги мне!

Как, мелькнуло у меня, но послушно вскинул руку и страстно, до визга всех нервов возжелал, чтобы вот сейчас в ладони появилась рукоять Мьелльнира.

Кулак голема метнулся мне в голову, я дернулся чуть запоздало, и скользящий удар едва-едва задел, но все равно в черепе будто взорвалась бомба. Я трижды перекатился через голову, вскочил, в ладонь смачно шлепнула рукоять молота, и в одно мгновение я метнул его в ухмыляющуюся морду голема.

Раздался сильный треск, грохот, в стороны брызнули осколки. Голем взревел оскорбленно, бросился на меня, словно намереваясь задавить всей массой.

Я прыгнул в сторону, перекувыркнулся, заодно ухватив и крепко сжав рукоять, ноги не подняли меня с земли, а подбросили, а молот вырвался из руки, словно снаряд.

Голем вздрогнул от удара, остановился, стальная болванка расшибла нос и снесла бровь с нависающим гранитным выступом.

Я торопливо ухватил на лету и бросил молот снова. Удар, треск, голем успел закрыться ладонью, но страшный удар расколол ее пополам. Камни осыпались на землю, он тупо смотрел на культяшку, а я, чувствуя звериный подъем, хватал молот и бросал снова и снова, всякий раз целясь в голову.