Читать интересную книгу Дикие нравы - Максим Михайлов

— Внимание по площадке, объявляю пятнадцати минутную готовность по боевой работе, — хрипло прокаркали динамики установленные на смотровой веранде над вкопанным в землю бетонным бункером.

Сейчас веранда пуста. Члены Государственной Комиссии, конструктора и инженеры предприятия-разработчика, офицеры-испытатели, одним словом все те, кто обеспечивает проведение того, что здесь уважительно именуют «боевой работой», находятся в бункере, под защитой метрового слоя железобетона. Может случиться всякое, пуск будет производиться с еще не принятого на вооружение, не проверенного всесторонне опытного образца, безопасность которого при обращении пока подтверждена лишь теоретическими выкладками. Конечно, никто не ставит под сомнение расчеты теоретиков предприятий промышленности, но береженного Бог бережет, одно дело компьютерная модель, а другое килограмм пластита опоясанный готовыми убойными элементами, гарантированно выкашивающими все живое в радиусе сотни метров. Потому на стартовой площадке стоит один подполковник Чубуков, он сегодня допустимая потеря, дозированный риск — испытатель, это его профессия. Больно режет глаза яркое летнее солнце, раскаленный, будто из открытой духовки ветер налетает на лицо, сечет его мелкой пыльной взвесью. Пятнадцать минут до начала боевой работы…

Задача сегодняшнего пуска проста — уничтожение воздушной цели на дальней границе зоны поражения при стрельбе навстречу. Граница зоны для «Иглы-М» — три с половиной километра по дальности и два по высоте, по-крайней мере так вычислено при моделировании. Сегодня это нужно проверить на практике. Где-то далеко в степи, специальная команда сейчас разворачивает и готовит к пуску стартовые столы мишени — маленького беспилотного самолета. Его Макс должен будет сбить в нужный момент, точно на заданной высоте и дальности. Подобная задача повергла бы в ужас любого войскового зенитчика, но для опытного испытателя особой сложности не представляла. Так, обычная рутина, соответственно и лишнего волнения перед работой он не испытывал, все было знакомым и привычным. Вот разве что тяжесть давившей на плечо пусковой трубы чуть больше, чем всегда, но тут ничего не поделаешь — серьезное улучшение боевых характеристик просто обязано было отразиться на и без того не маленькой массе комплекса. Ничего, не долго надрываться…

— Минута до старта мишени, — захлебываясь хриплым шипеньем, разнесли по площадке динамики.

Минута, шестьдесят секунд, долгих как удары пульса в висках… Максим повел плечом, поудобнее пристраивая громоздкую трубу, несколько раз глубоко вздохнул, покрутил онемевшей шеей.

— Лайнер — Визиру, готовы к работе? — прошелестел голос в натянутом на левое ухо наушнике.

— Лайнер ответил, к работе готов, — выдохнул Максим.

— Внимание, до старта мишени тридцать секунд… двадцать… десять… пять… Старт! Есть сход, есть управление! Расчетное время подлета к зоне пуска — минута!

Где-то далеко за желтым маревом горизонта в небо рванулась серебристая точка беспилотника, сегодняшней предназначенной на заклание жертвы. Управляющий его полетом наземный расчет доложил, что сход БПЛА прошел успешно, командам он подчиняется и теперь, следуя им, движется к заранее оговоренной точке перехвата, со скоростью пятьдесят метров в секунду, по прямой траектории без маневров. Для стрельбы условия самые тепличные, вот если бы только не необходимость бить на дальней границе зоны поражения…

— Тридцать секунд до входа в зону пуска… двадцать… десять… Лайнер, готов?

— Готов, — тихое шипенье сквозь невольно стиснутые от напряжения зубы уносится по равнодушному эфиру в бетонную толщу командного пункта, многократно усиливается селектором громкой связи, громом бьется в обшитые пластиком стены поста управления.

— Пуск разрешаю!

— Принял.

Если есть разрешение, значит цель уже в зоне. Да вон она, серебристая точка, на глазах превращается в тонкий сверкающий металлом крестик, вырастающая и вытягивающаяся в длину по мере приближения. Теперь счет идет на секунды, необходимо успеть ударить ее на дальней границе. Рука привычно поворачивает рычаг запуска источника питания по стрелке «Накол», дожимает, не отпуская. Блестящий крестик беспилотника уже в прицеле, плотно сидит в черном круге. Ну давай, родной, не подведи! Помех не будет, потому селектор задействовать нет нужды. Стрельба будет в заранее выставленном ручном режиме, автоматике сейчас доверия нет, слишком долго. Указательный палец плавно вдавливает спусковой крючок в среднее положение. Ничего! Сердце отчаянно ухает вниз в желудок, заходится противным клекотом крови в висках. Неужели отказ?! Так всегда, мгновенная паника, боязнь внезапной и пугающей неисправности, хотя разум остающийся холодным и отстраненным в тысячный, наверное, раз повторяет, что время реакции комплекса около шести десятых секунды, а для взвинченных в пограничный режим нервов это почти что вечность. Доли секунды растягиваются, будто липкая патока, и в животе разливается предательский холодок предчувствия неудачи.

Противным зуммером рвет барабанные перепонки звуковой сигнал. Есть! Цель захвачена! Подтверждая, мигает огонек светового табло. Теперь главное не выпустить беспилотник из прицела, на таком расстоянии угол совсем мал, и достаточно лишь чуть-чуть повернуться корпусом, чтобы вести цель. Вертикальный наклон трубы не более семидесяти градусов, а то реактивная струя запустившегося движка мазнет огненным поцелуем прямо по лицу. Но это условие после нескольких сотен пусков тело соблюдает автоматически, не требуя никакого контроля. Сигналы устойчивы. Пуск! Палец проваливается в пустоту, до конца вжимая сталь спускового крючка. Полторы секунды на запуск двигателя. Отчаянно взревывают раскручиваясь, гироскопы. По лицу Максима ползет невольная улыбка, сами собой вспоминаются анекдотические истории о неопытных стрелках бросавших трубу от испуга, вызванного этим неожиданным ревом, прямо возле уха. Он все еще продолжал улыбаться, когда сработала пороховая катапульта, выталкивая ракету на безопасное для запуска реактивного движка расстояние. Мгновение спустя, взвыл, отплевываясь серым дымом и сам движок, унося ракету навстречу цели. Все, от Макса больше ничего не зависело. Идеальная система, по принципу «выстрелил — забыл», обязана была сама найти свою цель без малейшего участия с земли.

Примерно с минуту Максим старался не дышать, выжидая, когда бивший в лицо горячий ветер отнесет в сторону облако отработанных газов полное ядовитых окислов и солей тяжелых металлов. Заодно пристально следил за полетом рванувшейся навстречу беспилотнику «птичке». Та шпарила прямиком навстречу цели, срезая расстояние по кратчайшему пути, заходила на перехват. В этом и есть основной плюс оптических головок самонаведения, никакой сложной математики, громоздких и дорогостоящих бортовых вычислителей, лишь простейший автопилот, направляющий ракету на источник теплового излучения, который она «видит» в недоступном человеку инфракрасном спектре. Правда и обмануть такую головку проще простого, подсунь ей сильнее нагретую цель, и она моментально переключится на нее, если, конечно, зенитчик заранее не задал режим селекции. Ну, или совсем уж от отчаяния можно крутнуть лихой противоракетный манвр, выводя ракету на такие перегрузки, которые не выдержит ее аппаратура. Только для этого надо быть не слабым воздушным асом, что твой Чкалов, да еще самому уметь держать не малые перегрузки — иди, потягайся в этом с бездушным металлом. Хотя порой человеческое тело и оказывалось крепче, бывали прецеденты… Но сейчас ни помех, ни маневров не будет — в воздухе сегодня свои…

Вот уже «птичка» оказалась совсем рядом с мишенью, поднырнув ей под брюхо, заходя снизу. Максим напряженно следил за ее полетом, никакой ошибки не было, беспилотник находился как раз на дальней границе, может на сотню метров ближе, но это уже не играло никакой принципиальной роли. Чубуков точно знал, что сейчас должно произойти. Повинуясь заложенной программе, обеспечивающей максимально эффективное поражение цели, ракета сейчас подпрыгнет, по широкой дуге уходя выше наиболее раскаленных двигательных сопел, на которые ее вывела головка и ударит точно в фюзеляж беспилотника между крыльями и хвостом, проламываясь сквозь хрупкий дюраль корпуса и взрываясь уже внутри, корежа и разрывая цель на части. За время службы, он видел подобное уже сотни раз.

Но сегодня привычной картины не получилось. Высоко задрав нос, ракета изящной дугой обогнула цель сверху и стремительно унеслась дальше в выцветшее от степной жары, белесое небо. Уже через несколько секунд она совершенно пропала из виду, нырнув в невесть откуда взявшееся молочно-белое облачко. Удивленно жужжа, будто гигантский жук, БПЛА пронесся прямо над головой остолбеневшего Максима. Из бункера к нему уже бежали люди, смешно переваливался на коротких кривоватых ножках генеральный конструктор, брызгал слюной, матерясь на ходу, руководитель работ, чем-то неуловимо похожий на бульдога полковник. Все они сейчас неслись к Максиму, все жаждали каких-то объяснений. Но подполковник Чубуков лишь растеряно развел руками, ему нечего было сказать этим людям, никаких ошибок при пуске он не допустил, а значит вывод только один — задача пуска не выполнена по вине опытного изделия. И теперь хочешь, не хочешь, а необходимо создавать специальную комиссию по выяснению причин, разбираться досконально с изделием, и, скорее всего, сворачивать вожделенные испытания, допускающие новинку в серийное производство. А это миллионные убытки для завода, убытки, за которые кому-то обязательно придется держать ответ.