— Цивилизации, подобные земной, всегда самостоятельно проходят этот путь или им помогают другие цивилизации?
«Не всегда сами. Существуют различные примеры. Очень часто все идет своим естественным путем, но начальный толчок дается извне. Так, как это сделано на Земле, когда определенные физические условия позволили привлечь извне только примитивные организмы. Поначалу эволюции шли параллельно, потом между ними стали происходить скрещивания, и в некоторых случаях эволюция дальше шла своим путем. Постепенно параллельные ветви дали веер различных форм и привели уже к развитию веером, как это и предполагалось заранее. Но параллельное развитие тоже не исключено, его считают правомерным.
Другие планеты, где можно применять какие-то организмы, как бы колонизируются. Но если это эксперимент, то дальше он идет своим путем.
В других случаях планеты сознательно заселяются, однако развитие на них тоже идет своим путем до какой-то ступени. Постепенно они могут утратить связь с материнской планетой… Или они становятся как деревни, в вашем понимании. Как населенный пункт…»
— Были ли подсказки технического плана нам, землянам, в историческое время?
«С нашей стороны не было. Но вообще-то такие работы ведутся. Однако, поскольку прямое вмешательство запрещено, мы ограничиваемся тем, что создаем такую ситуацию, когда человеку, способному принимать телепатически сигналы, приходит озарение. Открытие он принимает как плод собственных усилий».
— Если у вас существует Иерархия, то она есть и у так называемых «темных сил»?
«Очевидно, к „темным силам“ вы относите, как МЫ понимаем, ту группу цивилизаций, которые несколько иначе оценивают историю человечества, процесс его развития. Несколько другой подход у них и к человеку. Они позволяют себе, хотя и с некоторыми ограничениями, кое-какие вольности, которые вы осуждаете».
— В зоне Неля видела черные силуэты, которые плохо воздействовали на нее…
«Черные силуэты — это одно из проявлений наших обычных сущностей. К тем, кого вы называете „черными“, мы не имеем никакого отношения. Вспомните случай с Татьяной, когда она увидела в Пермской зоне два темных столба и сказала: „Если вы живые, то приблизьтесь ко мне“. Они стали приближаться, а ее одолел страх, и она начала упрашивать, чтобы они остановились. Однако те продолжали двигаться.
Подобные вещи случаются, они связаны с некоторыми энергетическими трудностями. Правда, не у всех… Одним словом, столбы остановились бы, если бы Татьяна подождала немного. А она побежала!.. Хотя те, кто шел следом за ней, видели, что столбы остановились на том самом месте, где требовалось.
Иногда это связано с тем, что мы пребываем здесь как бы в тонком теле и одновременно способны создавать своих энергетических двойников. Их, грубо говоря, можно назвать фантомами… Иногда возникает некий дисбаланс, когда в условиях земной атмосферы мы сами не можем быстро управиться со своими фантомами. Поэтому и возникают различные недоразумения. Существует масса и других сложностей при общении с вами, и вы неверно оцениваете наши действия. Есть непонимание…»
— Да, конечно…
«В зоне вас не посещали никакие „темные силы“, были только ваши друзья, знакомые, которых и мы хорошо знаем. Около горы Крутой места прекрасные, и вы чувствовали себя отлично, но поскольку мы там были не одни — там присутствовали представители и других цивилизаций — то проводилось моделирование над вашим мозгом…
Здесь, на берегу океана, присутствуют сущности, взгляды которых мы откровенно не разделяем… и вы чувствовали себя не очень хорошо. Кроме того, нередко собираются представители с разной энергетикой… человек начинает страдать…»
— У сопки Крутой Неля видела, как на нас был направлен экран. Что это значит?
«Проводилось коллективное сканирование по самой малой программе, то есть, снимались обычные показатели — такие, как давление, температура тела… Эти общие параметры создают картину вашего состояния».
— В публикациях, посвященных нашей экспедиции, стоит ли открывать точное место наших стоянок?
«Нет, лучше не надо».
— Все, — охрипшим голосом сказала Вия, — больше не могу. Сплю!..
Я тоже вздохнул с облегчением — как раз была дописана последняя страница блокнота. Хотя и разговор прерывать не хотелось — теперь расстаемся до декабря, ОНИ заранее предупреждали.
Разве мог я в ту пору предположить, что все повернется по-другому. Что спустя месяц после завершения экспедиции я приеду к Вне в Питер, и она познакомит меня со своим хорошим знакомым Сергеем, тоже контактером. И уже он «увидит» рядом со мной моего нового контактера ВЦ из созвездия Лиры. Именно с ним я буду выяснять вопросы, возникшие у меня на Камчатке. Кто мог подумать, что эти вопросы и кое-какие другие обстоятельства ввергнут нас в круговорот таких событий, о которых я не мог и помыслить. В ту ночь я спал в палатке один — Володя и Игорь фотографировали. Заснул довольно поздно, проснулся рано — замерз.
У костра, завернувшись в тулуп, спал Игорь, Володя пил чай.
— Восход проспал, значит, много потерял, — это была его первая реплика. — Когда из-за моря встает солнце — это что-то необыкновенное… Мог бы и разбудить, подумал я и тоже решил попить чайку, однако в этот момент из палатки вылез Виктор и сказал, что надо сходить за цветами — у Вии сегодня день рождения.
— Отцвели уж цветочки, — недовольно буркнул я, отставляя кружку с чаем.
— Ну, что есть… Игорь, ты тоже сходи.
Минут через двадцать с букетом в руках я уже подходил к костру.
Кроме того, мы с Игорем преподнесли ей наш подарок — кусок японской сети цвета моря. Этим дело не ограничилось. Едва я поднял фотоаппарат, чтобы сделать редкий кадр — именинница с полевыми цветами и сетью на берегу моря, — как уже в объектив увидел у нее в руках коробку конфет «Ассорти» и банку растворимого кофе. У меня руки опустились.
В это время с вершины берегового обрыва раздался зычный голос Валеры, который поторопил нас — пора было отправляться в путь.
Все засуетились, начали собирать вещи, складывать палатки, кто-то побежал с ведром к морю залить костер. Лишь Неля сидела задумавшись, словно ее это не касалось.
Она смотрела на море, и как будто за что-то благодарила его — может, за оставленный в душе неизгладимый след, за минуты приобщения к неведомому, которое вдруг начало приоткрываться перед нами.
Мне вспомнилось, как в первый вечер она тоже долго смотрела на море. Я стоял неподалеку и с удивлением глядел на ее взволнованное лицо.
Неля рассеянно посмотрела на меня и тихо сказала:
— Это моя стихия, моя энергетика, я ощущаю ее каждой клеточкой тела.
Сейчас у нее было похожее выражение лица, только с небольшой печалинкой. По-моему, она не слышала ни голосов, ни шума… Лишь когда кто-то позвал ее, весело заметив, что экспедиция закончена, пора возвращаться, она словно бы очнулась. Обернувшись, громко объявила.
— Конец? Нет, это только начало…
Каждый из нас позже поймет, что это означало.
Восход приходит с востока
Вместо заключения
Черным проем окна заметно посерел — за ним уже вставал тусклый зимний рассвет.
Линда могла быть довольна, получилось именно так, как она хотела. Однако все чаще и длительней становились паузы в разговоре, да и голова уже работала как-то заторможенно. И не только от бессонной ночи — куда больше удручало состояние какой-то неудовлетворенности, недоговоренности. Крепкий чай, кофе уже не помогали…
Впереди маячил день, но у меня было такое ощущение, будто эта ночь мрачных раздумий все еще продолжается.
Что же дальше?
Рукопись книги лежала незаконченной, и как к ней подступиться я не знал. Легче всего заявить — не идет, нет вдохновения… Ну, не реализовался замысел — это же не смертельно, переживем. Такое часто случается с творческими людьми. Можно и так… если обманывать себя и других, но я-то знаю, что это не так.
— Вия, как быть с книгой? Спроси, что ОНИ думают по этому поводу?
Она вздохнула и взяла рамку.
— ОНИ тоже не уверены, что книга будет написана, — без всякого выражения сказала она. — Подожди, я спрошу более могущественного представителя. Посмотрим, что ОН скажет…
Я смотрел в окно на сероватый снег, тусклое утро погрузило меня в невеселые размышления.
Выходит, первый шаг, который мы сделали, отправившись на Камчатку, останется последним?
Я чувствовал себя так, словно шагнул на мост через бурлящую реку — меня тянуло на другой, солнечный берег, — и вдруг замер, неожиданно застигнутый обволакивающим, лишающим сил, плотным туманом. Я не мог сделать ни единого движения — разве что вернуться, отступить перед непроглядной завесой или раствориться в ней и исчезнуть.