Полтора года назад мой коллега Женя Додолев откровенно признался в «Звуковой дорожке» («МК» от 25 марта 1988 г.), что почему-то он всегда вспоминает Аманду Лир, слушая Виктора Цоя. Аманда Лир, судя по ее продолжительному молчанию, осталась, видимо, довольна комплиментом и не стала опровергать авторитетное суждение. Не так давно Витя и «Кино» побывали на родине Аманды в Италии, в городе Риме. Они пробыли там всего трое суток, и, конечно, никак не могли встретиться с обворожительной итальянкой. Не потому, что было времени в обрез, а потому, что много-много лет назад начавшая свою певческую деятельность Аманда Лир умчалась из Италии на Британские острова вслед за Дэвидом Боуи, который предрек ей звездное будущее. Как был прав старик Боуи! Да и ладно.
Пусть теперь Аманда кусает свои локти, завидуя всей московской рок-публике. А завидовать есть чему! Долгожданный праздник — концерты «Кино» в Москве — начнется уже завтра.
Целый год скучали верные бойцы московского рок-фронта, лишенные общения с одним из своих любимцев и его славной командой. Скучали и не могли взять в толк, почему «Кино» объезжает Москву стороной. Но Цой не виноват. Год назад, тоже в октябре, на памятных концертах в Лужниках обожатели Витиного творчества, впав в экстаз, поломали несколько рядов алюминиево-брезентовых стульчиков, неизвестно зачем выставленных в партере. Очень рассердились тогда на Витю и решили, что это он во всем виноват: вместо того чтобы петь легкомысленные песенки, лучше бы занялся утихомириванием зрителей.
С тех пор, правда, решилась проблема, над которой «ЗД» безуспешно билась очень долгое время — партеры на всех роковых концертах стали наконец освобождать от архаичных сидячих рядов. Клин, как говорится, выбили клином. Но «киношники» оказались крайними, и все это время были лишены визы на въезд в пределы Москвы и области.
Но мир не без добрых людей. Героическими усилиями директора концертных программ Юрия Айзеншписа удалось пробить и эту мощную стену. В результате 19 октября сего года, выйдя из вагона «Красной стрелы», Виктор Цой благополучно ступил на московскую землю.
О радостной встрече в редакции «МК», куда Витя приехал прямо с вокзала, в тот же вечер сообщила «Экспресс-камера» устами Наташи Тюриной, а наутро — мы.
С дороги Витя был очень уставший и совершенно неразговорчивый. Мы попили кофе (что видели все, кто смотрел «Экспресс-камеру»), а потом Цой сказал, что вообще не любит давать никаких интервью, потому что вопросы все одни и те же, часто глупые, а напечатанные ответы совсем не совпадают со сказанным на самом деле.
Мы Вите искренно посочувствовали и спросили, с чего бы он начал свою деятельность, если бы его выбрали народным депутатом.
— Я бы, наверное, взял самоотвод, — ответил Цой. — Не мое это дело политика, не умею я этим заниматься и ничего хорошего из этого не получится. Я уже занимаюсь своим делом, — резюмировал он.
Что касается «своего дела», то здесь творится следующее. Летом выпущен новый магнитофонный альбом «Звезда по имени Солнце», во Франции вышла уже настоящая пластинка с песнями разных лет, а в Нью-Йорке опубликована предпоследняя работа «Кино» — альбом «Группа крови»(пластинка отменного качества), магнитофонная запись которого заняла в итоговом хит-параде «ЗД» за 1988 г. второе место (см. «МК» от 6 января сего года).
— А почему в Нью-Йорке-то? — не удержался я от глупого вопроса.
— Потому что я в плохих отношениях с фирмой «Мелодия», — сказал Витя, — и никогда ни на какие отношения с ней не пойду. Ни сейчас, ни в будущем…
Далее Цой пояснил, что находится в большой обиде на «Мелодию» за то, что у него даже никто не спросил разрешения на выпуск альбома «Ночь» как пластинки. Это неэтично и бескультурно, считает Цой. Вот американцы, перед тем как выпустить «Группу крови», обратились с официальным предложением.
Не считая омрачившую Витино житие неприятность с «Мелодией», все остальное в биографии «Кино» вроде нормально.
Успешно прошел кинодебют в фильме «Игла». Говорю это не ради протокола. Из всех кинематографических начинаний наших рок- и поп-именитостей «Игла» с Цоем представляется произведением, наиболее приближенным к понятию «искусство кино». У Цоя самые серьезные намерения на дальнейшую работу в кинематографе, которая ему очень понравилась.
Утверждение о несомненной популярности группы «Кино» и Виктора Цоя давно уже перестало быть откровением. Как сказал один близкий к «киношным» кругам человек, популярность песен Цоя идет от народа, они не нуждаются в искусственном насаждении и назойливой рекламе.
Похоже, Витя не очень обременен поисками славы. Хотя, безусловно, ему, как любому нормальному человеку, весьма приятно, что его произведения находят отклик у многих людей. Однако он заверил в беседе, что никогда не споет песню, которая ему не нравится. Даже если все будут предрекать ей стопроцентный успех в хит-парадах.
Цой вышел из андеграунда, но он не радикал в своем творчестве. Он предпочитает призывам и революционным лозунгам философские рассуждения, что очень соответствует его флегматичному характеру. С другой стороны, его философия — вполне конкретная политика, далекая от абстрактного миросозерцания.
Все это в сочетании с красивой музыкой, которую кое-кто из идеологических противников обзывает «коммерческой», очень нравится московским (и не только московским) рок-фанам. Поэтому они в считанные дни вымели все билеты на концерты «Кино» из касс Дворца спорта «Крылья Советов».
«Московский Комсомолец», 26 октября 1989 г.
Михаил Садчиков,
Звезда по имени «КИНО»
НА РОДИНЕ ГЕРОЕВ…
Группа, казалось бы, на виду, но попробуй — «подступись» к ней. Недаром же из интервью в интервью, из одной газетной статьи в другую кочуют одни и те же факты из трудной истории группы («Не признавали, зажимали»). По собственному опыту знаю: взять интервью у Виктора Цоя — задача непосильная. Так было и раньше, когда Цой только-только начинал, и теперь, когда он в «горячей» десятке. Нет, он может не отказать корреспонденту, но, проговорив с ним битый час, обнаруживаешь в блокноте или на кассете диктофона весьма односложные ответы, за которыми явно читается нежелание (или неумение?) открываться или откровенничать в жанре интервью. Иной раз, не скрываясь, может сказать: «Это прессы не касается», ответив таким образом на сложно-психологический вопрос: «Бывали ли такие случаи, когда вы отступились от своего, смалодушничали?» Н-да, по части пространных бесед Цой уступает галантному и углубленному Гребенщикову (вот уж кто — чемпион мира в интервью!), резковатому и афористичному Шевчуку, парадоксальному и загадочному Курехину. Но в «жанре всенародной любви» в 1988-м и 1989-м Цою и «Кино» не было равных… Ну а уж раздобыть о «Кино» нетривиальные сведения — это моя забота, и, надеюсь, я с ней справлюсь…
Год Змеи был отмечен для «Кино» неслыханным количеством концертов. 56 раз выходили они на сцену. Это не просто рекордный год — за все предыдущие восемь лет существования вместе взятые «Кино» не сыграло столько концертов! А тут им рукоплескали залы Волгограда, Свердловска, Витебска, Минска, Харькова, Алма-Аты, Краснодара, Сочи, Красноярска, Москвы и Ленинграда.
— Неужели вы всегда выступали во дворцах спорта? — спрашиваю я директора группы Юрия Белишкина.
— Почему?! В Минске дали четыре концерта на футбольном стадионе, где было на каждом по 18 тысяч зрителей, был превосходный звук, отличный прием. Нас услышали 70 тысяч зрителей!
И это происходит на фоне тотального падения интереса к рок-группам и рок-концертам в Советском Союзе! Теперь тот, кто собирает зал в 600–800 мест, ходит в героях. Ведь нынче произошла фантастическая поляризация интересов публики: еще два-три года назад группы жили одним миром, ждали как манны небесной ежегодных ленинградских рок-фестивалей, музыканты работали «сутки через трое» сторожами в котельных, а что теперь… Выступает в ноябре в СКК перед группой «Кино» «разогревающая» команда «Петля Нестерова» (перспективный коллектив, молодые ребята, искренние, внешне привлекательные, неглупые) и их обсвистывают, оплевывают, закидывают бенгальскими огнями «кинофаны»… Подай им Цоя и все тут!