И золотые жилки, расползавшиеся по просвечивающей коже девушки, начали тускнеть.
– Тяжело удержать в себе сияние, если ты не выкован в огнях Танталы, – «объяснила» старшая хозяйка, мать сира-проклинателя. – Но Эйвелин храбрая девочка. Сильная. Нужно лишь немного потерпеть. Она справится, это ее предназначение, как и всякой нийяры. Не беспокойтесь, мисс…
– Вы?! – мисс Ламберт вдруг распахнула глаза и теперь со священным трепетом косилась на свекровь. Словно не меньше моего удивилась ее присутствию в доме.
Вот товарищ с хоботком ее не смутил!
– Тише, тише, – сирра Рэдхэйвен качала голову невестки в ухоженных руках с идеальным маникюром. Словно баюкала. Даже напевала еле слышно какую-то потустороннюю песнь. – Если будешь много нервничать, Эйвелин, Лита вырастет трусихой. А она должна быть храброй и сильной, как мать.
– Лита?
– О таком прабабка тэль Лаэлей и не догадывалась, да? – профыркала златовласая дама. – Тоже мне, пророчицы… Толку с них, как с гхарра молока! Только и норовят, что всех запутать…
Она внезапно ухватила мое запястье, повернула ладонью к себе, всмотрелась. Я замерла перепуганной цапой, застигнутой за поеданием бесценного черноягодника. Не то чтобы я в чем-то успела сильно провиниться… Но аура леди заставляла нервничать.
– Не стоит рвать цветы в чужом саду, – погрозила она пальцем, выпустив руку. – Особенно если речь идет о черной лотте. Ай-яй-яй, Алисса…
– Что? Как вы?..
– Древний дар некромантии не самый популярный, и от него попробуй еще избавиться, – укоряюще качала она головой, поджимая красивые губы. – Мы пожинаем, что посеяли, – ее взгляд упал на живот Эйвелин. – И сеем то, что пожали.
Неужто пепел от изнаночной лотты остался на моей ладони? Я внимательно осмотрела кожу, но не нашла черных следов. Хотя…
Определенно, этих символов тут раньше не было. Я словно за мокрую страницу книги подержалась, и часть чернил впечаталась в кожу. Какие-то полустертые символы… Будто отраженные в зеркале или написанные задом наперед.
– Ты отдала слишком много, беглянка, – сирра ткнула пальцем мне в висок, и я медленно сползла на ковер. Бухнулась рядом с Эйвелин, которая наконец прекратила постанывать и ровно засопела.
Тут же осознала, что жутковатая дама права. Обычно я берегла резерв, предчувствуя близящуюся пустоту. Но вид мисс Ламберт так напугал, что я забыла о всякой предосторожности. И отдала все без остатка. Слишком много, всю себя.
Я облизнула шершавые губы, предвкушая мощный магический откат. Эпичный, первый в варховой жизни Алиссы Лонгвуд. И рядом не было ни обезболивающих шариков-артефактов, ни маломальского запаса эшерской дварфовой…
Болезненная резь в глазах сменилась чернотой, в ушах зазвенело. Перед тем как распрощаться с сознанием, я успела почувствовать, что меня куда-то упорно тащит вязкая сладковатая тьма.
Глава 23
Нос мой весьма приятным образом утыкался в теплую, мягкую растительность. Не так чтобы очень густую, но ощутимую. Щеке тоже понравилось по ней скользить, но закралось подозрение, что за наслаждение придется расплачиваться. В Эррене ничего не бывает бесплатным, даже сыр в силках для россох.
Всю ночь я во сне куда-то летела, проваливаясь в вархову бездну. В горло заливался темный туман, он горчил и напоминал о самых дрянных моментах в жизни Алиссы Лонгвуд. Но сейчас тоскливая горечь прошла, и матрас, что, баюкая, покачивал меня на себе, размеренно дышал свежестью и уютом.
– Слезьте с меня! – возмущенно прохрипела, обнаружив в матрасе и иные признаки жизни. Вполне себе человеческие.
– Вообще-то, мисс Ви-и-и-ка, это вы на мне… кхм… отдыхаете, – сообщил сосед снизу.
И моя щека запоздало догадалась, что и мягкость, и теплота, и растительность принадлежат магистру Райсу.
– Почему на вас рубашка расстегнута?
– Граймс завещал лечиться тактильным контактом, – серьезно сообщил мужчина, весьма стесненный моим присутствием в кровати.
– Что вы забыли в моей спальне, сир Райс? – зыркнула на него строго и возмущенно.
На него! На заспанного, носатого и едва одетого магистра! То, что я выкупила у тварей его душу, не означало, что и тело теперь будет спать в моей постели.
Или означало?
– Я в своей, – проворчал Райс, рассеянно похлопывая меня по… кружеву. – И вы в моей. Мы все… в моей. Какие диагнозы в таком случае ставят психиёлоги?
– Финальная стадия огхарревания, – отрешенно пробормотала, елозя щекой по короткой шерсти, покрывавшей магистра в некоторых, строго отведенных для нее местах. – Но почему в вашей? У меня была своя… С красивой медной ручкой на двери…
– Одному Варху известно, почему вы ей не воспользовались… Вика, – окинув меня напряженным взглядом, выдохнул Райс. Подмятый мной. И местами порванный.
Пара пуговиц на рубашке была вырвана с корнем, и я, Имира свидетельница, совсем не помнила, как это натворила. Да и откуда у меня силы рвать чужую одежду? И почему ремень от брюк валяется на полу, рядом с моим розовым платьем?..
На мне, по счастью, оставалась тонкая батистовая сорочка, какие ко всякому приличному наряду прилагаются. С оторванной левой оборкой и расшнурованным «плечом» справа.
Память не давала подсказок. Ни гхарровой капельки. Я не смогла бы даже сказать, сама сюда приползла или меня перенесла чья-то добрая душа. Такая, знаете ли, с хоботком… И, может, не слишком добрая.
Произошедшее ночью показалось сном. Дурным. Вероятно, у меня из-за отката галлюцинации начались. Сообразительный морок-помощник, странная леди с золотом в глазах, птица, метущая хвостом джантарики? Что вообще происходит в странном доме на утесе?
Я попыталась осторожно сползти с застывшего камнем магистра, но вторая рука упрямо легла мне на бедро. Первая уже была там.
– Лежите уже… – недовольно прохрипел Райс. И вздохнул с такой надрывной тяжестью, словно я весила, как общественный вояжер. С шестью пассажирами. – Еще только рассвет, вы совсем без сил. К завтраку восстановитесь.
– Ваша рука. Она на моем бедре, – я без особого страха столкнулась с его черным засасывающим взглядом. Вархова воронка! Того и гляди затянет.
– До этой минуты оно не протестовало.
Каждым кружевным завитком я ощущала степень двусмысленности ситуации. То есть я, младшая целительница, воспитанница мэтра Сайлэ… Так вот я этой ночью тайно пробралась в чужую спальню, влезла в чужую постель, избавилась от лишних преград… И запрыгнула на магистра? Боги Эррена…
– Почему я на вас забралась? – обиженно всхлипнула. – И почему… почему одежду сняла?
– Вы не помните… Вика?
– Ни гхаррова копыта!
– Может, и слава богам, – насмешливо прохрипел Райс, и подозрения закрались самые дикие.
К счастью, мои волосы, беспардонно расстелившиеся по заросшей груди магистра, все еще были светлыми. Они забавно вились, на концах превращаясь в мелкие спиральки. И хоть немножко, но защищали настоящую Алиссу от неминуемого позора.
– Вы черпаете силы из нашей «брачной» связи. Восстанавливаетесь.