– Глинет специализируется на подобных шуточках.
– Не сомневаюсь, что с ними рабочий день проходит гораздо быстрее, – ответил Стивен, внутренне содрогаясь от того, насколько вымученно это прозвучало.
– Неужели это наш молодой мистер Искерот? – прозвучал сзади голос Уиндерсона.
Стивен обернулся и чуть не подпрыгнул, увидев перед собой Дейла Уиндерсона, стоявшего между ним и столом, лучась улыбкой и протягивая ему руку. Уиндерсон почему-то был освещен сзади каким-то призрачным светом; его лицо наполовину тонуло в сиянии.
– Что же, Стивен, ты собираешься пожать мне руку или так и оставишь ее в воздухе, чтобы какая-нибудь птичка свила на ней гнездо?
– Ох, простите! – Стивен шагнул к нему и сунул ему свою руку – которая прошла сквозь руку Уиндерсона без малейшего препятствия. Стивен уставился на нее, потом осторожно потыкал живот Уиндерсона. – Это голограмма! – Свет позади головы Уиндерсона в действительности оказался маленьким мобильным проектором, который висел в воздухе, словно миниатюрный летающий фонарик. Уиндерсон расхохотался.
– Но признай, чертовски хорошая голограмма! Большинство покупается, и ты оказался не лучше других! – Дикинхэм на заднем плане вежливо захихикал; его босс тем временем продолжал: – Я оборудовал проекторами и камерами наблюдения все наиболее значительные исследовательские центры «Западного Ветра». Предпочитаю обеспечивать себе личное присутствие на месте, в той или иной форме. – Уиндерсон повернулся к Глинет. – А кто эта очаровательная молодая мисс? – Несмотря на то что он находился в передаточной кабине в главном здании «Западного Ветра», голограмма отражала малейшее его движение.
– Мисс Глинет Соломон, – ответил Дикинхэм.
– Мистер Уиндерсон, – проговорила Глинет, делая шутливый реверанс и улыбаясь – в точности до необходимой степени.
– Ого! Реверанс! Мне это нравится! Дикинхэм, почему ты никогда не делал мне реверанса? Зовите меня просто Дейл, Глинет. Я тут обходил наши центры и решил проверить, не удастся ли мне подколоть малыша Стивена. Однако, судя по вашему виду, вы, ребята, здорово проголодались. Вот увидишь, Стивен, «Западный Ветер» неплохо обращается со своими служащими в этих центрах, расположенных на отшибе. Еда доставляется сюда в горячем виде.
– И она чертовски вкусная! – добавил Дикинхэм с избыточным энтузиазмом.
– Ну что ж, ладно, я побежал. Только не забудь, Гарри, Стивен очень важен для нас. Однако проследи, чтобы он побольше поработал на нижнем уровне, так сказать, как следует промочил ноги… хорошо?
– Да, сэр, я запомню это. Уже запомнил.
– Вот и ладненько. – Голограмма перебрала в воздухе пальцами, прощаясь с ними. – До следующей проверки! – Моргнула… погасла.
Стивен, посмеиваясь, покачал головой.
– Ну не болван ли я?
– Не болван, – ответила Глинет. – Хотите есть?
Они нагрузили свои разделенные на отсеки подносы boeuf bourguignon [50], неожиданно свежими овощами, рисом и яблочными чипсами и заняли столики рядом с длинным рядом окон, выходящих на долину. Там, снаружи, мерцающая радуга то показывалась, то пропадала в свинцовой паутине, тянущейся из низких туч. Внутри раздавался стук столовых приборов; некоторое время никто из них не поднимал головы от еды, разве что для того, чтобы сделать какое-нибудь случайное замечание.
В буфете появились другие работники, они рассаживались за столы по двое и по трое, и мужчины, и женщины были в белых халатах и сетках для волос, на лицах у них были жалкие улыбки или выражение тихой подавленности. У некоторых были носы с красными прожилками.
Светловолосый человек с длинными бакенбардами, сочными губами и рыхлым, одутловатым лицом шлепнул свой поднос на столик напротив Стивена. Дикинхэм представил их с заметным отсутствием энтузиазма.
– Это Фриц Крокер, он ведет у нас исследования по «Д-17».
Крокер ухмыльнулся им. Некоторые зубы у него были немного чересчур белыми, немного чересчур ровными по сравнению с соседними – искусственное совершенство рядом с естественной кривизной.
– Ну и как вам эта французская говядина, Стив?
«Что у него за акцент? Флоридский, что ли?» – Стивен одобрительно кивнул на свою тарелку.
– Гораздо лучше, чем я ожидал от буфета.
– Никто, разумеется, не знает, каков на вкус «Дирван-17», – небрежно заметил Крокер, – однако он там есть – ну, вы понимаете, остаточный, от корма, который получала эта говядина. Не можем же мы проводить открытые испытания вещества, которое не хотим потреблять сами, правда, Стив?
Стивен, который как раз жевал кусок говядины, посмотрел на Крокера, а затем в свою тарелку. Он с трудом проглотил то, что у него было во рту, едва не задохнувшись.
Крокер взорвался смехом.
И тут Дейл Уиндерсон вновь вспыхнул рядом с ними, он появился на стуле рядом с Крокером, сказав:
– Не обращай внимания на этого олуха, Стивен. Крокер подпрыгнул, не меньше Стивена испуганный волшебным появлением Уиндерсона.
– Крокер у нас шутник, – продолжал Уиндерсон. – Конечно же, мы не едим сами зараженную «Дирваном» пищу.
– Полагаю, мы принимаем на себя достаточный риск подвергнуться воздействию органических компонентов, уже работая с ним, – заметила Глинет, словно она говорила не с голограммой.
– Хм? А, да, разумеется. – Голограмма Уиндерсона прищурилась, по всей видимости, глядя на Глинет, словно пытаясь получше рассмотреть ее, но глядела она немного левее, чем нужно.
– Я просто хотел немного подшутить над новеньким, – сказал Крокер. – Еда безопасная, Стив, не беспокойтесь. Я вас разыгрывал.
– Я вижу, у вас принято устраивать друг другу розыгрыши, – произнес Стивен, пытаясь отыскать нужную улыбку и тон, чтобы показать, какой он свой парень. – Наверное, мне тоже стоит придумать парочку.
– Давай-давай, – сказала уиндерсонова голограмма, подмигивая. Потом он пристально посмотрел куда-то в пространство – по-видимому, на что-то в той комнате, где он в действительности находился. – Жонкиль! Все в порядке, моя милая. Ты совершенно не помешала. Иди сюда, встань в поле проектора и поздоровайся с ребятами. Ты помнишь Стивена… и Дикинхэма. Здесь, на этом экране.
Внезапно рядом с ним появилась половина женщины – правая половина. Голографическая проекция части тела Жонкиль.
– Привет, Стивен. Привет, ребята! – Все это она произносила половинкой рта.
– Вы здесь только наполовину, Жонкиль, – сказал Стивен с колотящимся сердцем. – Знакомое ощущение. Очень рад снова видеть даже половину вас.
Она засмеялась и подвинулась дальше в поле проектора, так что появилась остальная ее часть. Она выглядела так, словно ее тело налили в то, что на какой-нибудь другой женщине было бы обычным платьем-пальто. Серебристо-серое с голубым, консервативного покроя, на ней это одеяние производило эффект почти что нижнего белья – весьма возможно, оно было ей немного мало. – Так лучше? Теперь я вся там?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});