Через неделю Гарик переехал в новую арендованную квартиру и устроился в просторном кожаном кресле ведущего журналиста отдела культуры. Теперь он не бегал по развалившимся подвалам отечественных архивов и киностудий, а брал интервью у звезд кино и эстрады, часто бывая на гламурных вечеринках украинского бомонда. Вольский ликовал. Изменив статус, он старательно поработал над своим имиджем, став еще более вальяжным и эпатажным. Он отпустил бакенбарды, нацепил очки и научился курить сигары. Ведь теперь он был фаворитом Главной. Да, об этом все знали. Но это ничуть не убавило уважения к нему; наоборот, везде и всегда он был желанным гостем. Казалось, достигнут предел его желаний. Ведь, получая огромное удовольствие от работы, он получал за это и довольно солидные даже по столичным меркам деньги.
Но все течет, все меняется. Постепенно его мечты и желания претерпели некоторую трансформацию, породив в голове много новых, еще более дерзких, поистине наполеоновских планов. Кресло журналиста стало жестковато, арендованная квартира маловата, а ревнивая любовница старовата. К тому же столичная жизнь, полная соблазнов и возможностей, могла дать намного больше. Так он думал. И не только думал, но и работал в этом направлении.
Глава 19
Каждый день, собираясь на работу, Гарик Вольский готовился к выходу так, будто именно сегодня на его пути встретится наследная принцесса какого-то заморского государства. В идеально выглаженном костюме, тщательно выбритый, стройный, красивый, подтянутый, он шел на работу, как на охоту. Жаль только, что вместо шикарного лимузина он вынужден был ездить в переполненном микроавтобусе.
И вот когда Вольский, крепко сжимая в руке кусок ненавистного металла, с грустью думал о своей нелегкой, почти загубленной жизни, в автобус вошла интересная молодая женщина. Не обращая на нее внимания, в обиде на судьбу, на проклятый болт, он задумчиво смотрел в окно. Из состояния нирваны его вывели раздраженные крики соседки по сиденью.
– Ты шо, дикая? Не можешь двери закрыть? – заголосила тетка, точка сидения которой узурпировала добрую половину его кресла. – Во деревня!
Только тут Гарик увидел, как перепуганная женщина старательно тянет ручку двери на себя, вместо того чтобы толкнуть ее вперед. На какое-то мгновение Вольский застыл. Это ощущение было сродни грому среди ясного неба. Перед ним была не просто женщина – это была настоящая женщина! Дама, истинная леди! Такие точно ни в автобусах, ни в троллейбусах не ездят. Он бы не удивился, если бы она компостер спутала с почтовым ящиком. Быстро встрепенувшись, он подскочил к ней, мило улыбнулся и помог закрыть дверь. Руки женщины дрожали, в глазах повисли две обжигающие слезинки.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – галантно предложил Вольский и застыл рядом.
Стоять и смотреть на нее можно было бесконечно. Это была очень красивая, ухоженная женщина лет тридцати-тридцати двух. Такую не всегда встретишь даже среди отечественного бомонда. Отбросив ненужную мысль о том, каким ветром, а точнее, ураганом, ее сюда занесло, Гарик беззастенчиво рассматривал новоявленную соседку. Довольно высокая, с роскошными округлыми формами, она была неотразима. Длинные темные волосы уложены в незатейливый пучок, из которого кокетливо свисала небольшая волнистая прядь. Большие карие глаза подчеркнуты такой тонкой работой визажиста, что можно было подумать, будто над ними колдовал настоящий художник. Маленький аккуратный носик с небольшой горбинкой делал ее профиль похожим на тот, который древние греки увековечили в своих скульптурах.
Но не только ее красота привлекла столь пристальное внимание Вольского. В строгом брючном костюме черного цвета, в яркой красной блузе с небольшим то ли галстуком, то ли бантом, она выглядела так безупречно элегантно, словно только что вернулась с показа мод. Все детали, аксессуары и даже французский маникюр говорили о том, что эта дама принадлежала к особой, высшей касте нашего общества.
Нервно поерзав на том же сиденье, на котором недавно сидел Гарик, она взволнованно посмотрела на часы и, тряхнув головой, обвела взглядом салон автобуса. Неожиданно на ней что-то блеснуло. Сердце Вольского предательски сжалось. Такого яркого сияния на одном квадратном метре он еще никогда не видел. Разве что по телевизору, в рекламе ювелирных украшений. Дама была вся усыпана бриллиантами. А то, что это были бриллианты, он знал точно.
Однажды, на втором курсе института, впервые прикоснувшись губами к руке своей любимой преподавательницы, он заметил довольно неприглядное и даже простенькое для ее статуса колечко с бесцветным камушком. Глядя на него, он искренне удивился, почему Анжела Вячеславовна не купит какой-нибудь пристойный перстень с красивым, ярким рубином, как у его матери. Однако спорить о вкусах было еще слишком рано.
Как-то, когда их отношения уже претерпели некоторые изменения, стершие границу недозволенного между студентом и преподавателем, Гарик пригласил ее отметить свою первую заработную плату, полученную на кафедре. Уютно устроившись в небольшом, но фешенебельном кафе, они пили шампанское и весело смеялись. Неожиданно для самого себя в благодарность за оплаченный счет счастливый и великодушный Вольский решил сделать благородный жест щедрого гусара. Достав из кармана банковскую упаковку пятигривневых купюр, полученную в бухгалтерии, он небрежно бросил ее на стол.
– А это, дорогая, мой подарок! Тебе! – радостно улыбнувшись, воскликнул он. – Я очень хочу, чтобы, не жалея ни копейки, на все эти деньги ты купила себе красивый перстень с ярким, дорогим камнем. Твоя прекрасная рука достойна лучшего, чем эта скромная стекляшка!
От избытка энергии и чувств он сказал это столь громко, что привлек внимание посетителей за соседним столиком. Замолчав, те пытливо посмотрели на необычную пару.
– Тс-с, – прошептала Анжела Вячеславовна и приложила ко рту палец.
Сообразив, что сделал что-то не то, Гарик смущенно замолчал. И только дома преподавательница провела с ним краткий курс эстетического воспитания, научив понимать и ценить прекрасное. Многое разъяснив, она рассказала ему и о том, что именно аксессуары являются основным критерием в оценке статуса и финансового состояния человека.
Поэтому сейчас Гарик молниеносно понял, что дама, сидящая перед ним, является особой респектабельной и далеко не бедной. Хотя, судя по ее возбужденному состоянию и выбранному виду транспорта, в данный момент она находилась не на самой светлой полосе своего жизненного пути. Ускоренным темпом в его голове начал созревать план наступательной операции. Благо, было на кого наступать.