Итак, мы выражаем надежду, что вы согласитесь работать у нас. Сейчас я вам расскажу об условиях работы. Лично я был бы очень рад и горд работать с такой коллегой, как вы. Не многим удается сочетать в себе художника и историка искусства эпохи Возрождения!
Профессор рассказал про условия и особенности работы. Пенни была приятно удивлена, узнав, какую зарплату ей предлагают. Конечно, главной статьей ее расходов станет жилье. Скорее всего, ей, как и очень многим, придется жить в Местре или Маргере, а на работу ездить автобусом или поездом. Она быстро подсчитала, сколько ей останется на все прочее. Получалась неплохая сумма. Возможно, она даже сможет откладывать понемногу. В конце профессор Инноченти подтвердил, что отпустит ее в Лондон на персональную выставку. Выслушав его, Пенни улыбнулась во весь рот и сказала «да».
– Профессор, я с радостью принимаю предложение. Трудно представить более удивительное место работы. А работать под вашим началом… этого мне не выразить словами.
Было решено, что к работе она приступит в начале января. У нее оставалось немного времени, чтобы вернуться в Англию и сделать все необходимые приготовления. Первой, кому она позвонила, выйдя из галереи, была Кэролайн. Часы показывали почти половину двенадцатого. Пенни надеялась поймать ее во время утреннего перерыва. Так оно и случилось.
– Пенни, привет. Как твое собеседование?
– Привет, Кэролайн. Я по этому поводу и звоню. Они предложили мне работу и хотят, чтобы я начала уже в январе. Ты не возражаешь?
– Ничуть. Пенни, я так рада за тебя!
– Для меня это просто идеальная работа, да еще в таком удивительном месте. Я сама едва верю.
– Какие у тебя планы на остаток дня? Наверное, упьешься просекко до бесчувствия?
– Нет. Сегодня мне нужна трезвая голова. Я отправлюсь путешествовать по островам. Хочу насладиться видами и запомнить. Просекко подождет. Сообщи эту новость Оливии и скажи, что вечером я ей позвоню. Не забудешь?
– Нет. Только успей позвонить ей до восьми. Она сегодня снова встречается с Джонатаном. Похоже, их отношения развиваются очень стремительно.
Невзирая на радость от новой работы, Пенни ощутила легкую зависть. Ее подруги нашли свою любовь, и только она, полюбив с первого взгляда, тут же растоптала свое счастье. Усилием воли она поднялась над завистью, сказав:
– Кэролайн, я так счастлива за вас обеих!
– Пенни, ты обязательно его найдешь, – ответила Кэролайн, успевшая изучить ее характер. – Я это знаю. А пока устрой себе праздник. Ты же получила работу, о которой и мечтать не смела. А твой Рико сумеет все понять. Вот увидишь.
Сев в вапоретто, Пенни отправилась к острову Мурано. В ней все еще бурлили противоречивые чувства и радость тесно переплеталась с печалью. Небо немного прояснилось, но оттуда падали холодные снежинки, опускаясь ей на щеки. Пенни не пошла в салон, а осталась на открытой центральной площадке, жадно вбирая в себя впечатления. Вапоретто плыл мимо «острова мертвых». Ветер совсем стих. Погасли волны. Казалось, что водный автобус плывет не по воде, а по маслу. Но конечно, это была вода, имевшая серо-зеленый оттенок. Такой цвет Пенни видела впервые. Она сделала несколько снимков, перегнувшись через борт. Она знала, что рискует упасть, но очень хотела запечатлеть носовую волну. Пенни мысленно поклялась себе в скором времени перенести эти впечатления на холст.
Вапоретто высадил ее на острове Мурано. Пенни пошла бродить по острову, разглядывая его при дневном свете. Время перевалило за полдень, и возле дверей ресторанов топтались зазывалы, всячески стараясь завлечь туристов в свои заведения. Пенни и без них знала, где ей перекусить. Она дошла до ресторанчика, в котором они с Кэролайн сидели в первый вечер, и заказала жаркое из кролика с полентой. Кролики на Мурано не водились, это был промышленный остров, но блюдо оказалось отменным.
Насладившись жарким, Пенни отправилась смотреть удивительную церковь в византийском стиле. Скромная снаружи, церковь была щедро украшена внутри. Глядя на мозаичный пол, Пенни сразу вспомнила пол в холле палаццо, где она скоро начнет работать. Оттуда она направилась в другую знаменитую церковь – Сан-Пьетро-Мартире, где были собраны картины легендарных Веронезе, Беллини и Тинторетто. Словоохотливый местный житель рассказал ей, что большинство других церквей и исторических зданий было разрушено сначала французами, а затем австрийцами, захватившими эту часть Италии в XVIII и XIX веках. Нынче производство стекла подчинило себе практически весь остров, и, хотя на фабриках работали удивительно талантливые художники, облик Мурано при всей его привлекательности был более индустриальным, нежели культурным. Пенни вновь села в вапоретто и отправилась к следующему пункту ее путешествия – острову Бурано. Посещение Мурано несколько разочаровало ее, что не умаляло кулинарных достоинств жаркого из кролика.
Бурано разительно отличался от индустриального Мурано. Здесь был настоящий рай для художников. Дома соревновались между собой по части живописности. Издали это виделось удивительной мозаикой красных, зеленых, желтых и синих стен. Зрелище завораживало. Пенни делала снимок за снимком, зная, что еще не раз приедет сюда, когда начнет работать в Венеции. Любоваться этой жемчужиной лагуны можно было бесконечно.
Состояние дежавю она испытала уже на острове, когда делала снимки опасно накренившейся колокольни. Перед колокольней находился магазин кружев. Пенни выбирала ракурс, чтобы он не попал в кадр. В этот момент из магазина вышел высокий мужчина и пошел по улице, которая вела к лагуне. У него была копна темных волос и черная кожаная куртка. Пенни вспомнился свой недавний сон. Мужчина повернул голову. У него была борода. Пенни едва не вскрикнула от волнения, сунула мобильник в карман и побежала вдогонку. Неужели вселенная и впрямь дала ей второй шанс? На этот раз их не разделял канал, и Пенни сумела нагнать его раньше, чем он углубился в прибрежный сад.
Подбежав, она тихо окликнула его по-итальянски:
– Рико, это вы?
Мужчина повернулся к ней и удивленно развел руками. Его голубые глаза с недоумением смотрели на Пенни.
– Wie bitte?[15] В чем дело?
Пенни остановилась как вкопанная. Недоразумение заставило ее густо покраснеть. У нее хватило сил покачать головой, сказать, что обозналась, и извиниться перед немецким туристом. Он пошел дальше, а она плюхнулась на ближайшую скамейку, дав успокоиться бешено колотящемуся сердцу. Ей хотелось горько и зло посмеяться над собственной глупостью.
Пока она сидела, ей из Девона позвонили родители. Утром, сразу после собеседования, она позвонила им, но телефон не отвечал, и она оставила голосовое сообщение, сказав только, что у нее очень хорошая новость. Теперь появилась возможность обстоятельно рассказать обо всем. Реакция родителей была вполне предсказуемой. Мать тревожилась, что ее маленькой девочке