понял, что Маю больше ни в чем не подозревают.
На лице рыжеволосой застыла маска спокойствия. Женщина одарила Маю дежурной улыбкой, сказала:
— Великая герцогиня в рабочем кабинете. Она распорядилась проводить вас к ней, как только вы появитесь. Для ваших друзей, миледи, я велю приготовить комнаты.
Едва только мы вышли из кареты, Мая взяла меня за руку. Сейчас она крепко сжимала мои пальцы, словно боялась, что я сбегу.
Чайка держалась на шаг позади нас.
— Как мама себя чувствует?
— Великая герцогиня Волчица Шестая чувствует себя хорошо. В данный момент она проводит совещание с главой Службы Безопасности Дворца.
— Сорока тоже здесь? — сказала Мая. — Какая прелесть. Очень кстати.
И посмотрела на меня.
— Что встали? — сказала она. — Мама ждет нас.
* * *
Мы вошли в Крыло герцогини. Миновали Большую и Красную спальни. Рядом с очередным постом стражи свернули в короткий тупиковый коридор, где располагалась лишь одна дверь.
Около этой двери рыжеволосая и остановилась. Обратилась к Мае, по-прежнему не замечая меня и Чайку:
— Великая герцогиня ждет вас, миледи. Ваших друзей я провожу в Крыло наследницы. Они подождут вас в Малой гостиной.
Мая дернула меня за руку.
— Пу… эээ… мужчина останется со мной, — сказала она. — Позаботьтесь о моей подруге Чайке.
Не дожидаясь ответа рыжеволосой, постучалась в дверь.
* * *
Пока мать с дочерью обнимались, шмыгали носами и просили друг у друга прощения, мы с леди Сорокой сидели на противоположных краях дивана, старались не издавать ни звука. Сорока удостоила меня кивка головы. Я ответил ей тем же.
Наконец, когда страсти слегка поостыли, великая герцогиня отстранилась от утирающей рукавом слезы Маи, состроила скорбную мину и сообщила:
— Но есть и плохая новость, дочь. Твой муж, принц Нарцисс, погиб. Да. Сегодня вечером. Выпал из окна. Мы выясняем, почему и как это произошло. Разбираемся: сам он это сделал, или ему помогли. Выражаю тебе свое соболезнование.
«Я же говорил: если представить, что он взял хороший разбег…».
«Помолчи, колдун».
— Да пошел он!.. — сказала Мая. — Гадёныш.
Повернулась ко мне, протянула руку.
— Давай свои документы.
Я вынул из сумки бумаги, протянул Мае. Та передала их матери.
— Что это? — спросила великая герцогиня. — Откуда это у вас?
— Вот он утверждает, что забрал все эти документы из того самого свадебного кортежа. Я в них пока не заглядывала. Знаю, что там, лишь со слов Чайки.
Леди Сорока выпрямила спину, насторожилась.
— Из кортежа, в котором везли твоего мужа? — спросила Шеста. — Пупсик, ты был там? Ты видел, кто напал на наших людей?
— Он утверждает, что ехал в том кортеже. И мало того: что, на самом деле, он и есть мой настоящий муж — принц Нарцисс. Правда, прелесть?
* * *
Великой герцогине я выдал ту же версию своей истории, что и Мае. Умер во дворце матери. Меня спасла богиня. Поумнел. Во время нападения лежал на полу кареты, не в силах пошевелиться. Очнулся, взял бумаги, убежал в лес.
— Великолепно, — сказала леди Сорока. — А в лес-то зачем? Бандиты же к тому времени уже ушли. Ты не заметил, кстати, кто на вас напал?
— Я их почти не видел. Только слышал. Но говорили они на имперском.
Леди Сорока и Шеста переглянулись.
— Почему же ты не дождался помощи? — спросила великая герцогиня. — На той дороге оживленное движение. Ты мог остановить любую карету. Тебя бы привезли к нам.
— Потому и не дождался, — сказал я.
— Не поняла, — сказала Шеста. — Что означают твои слова?
— Все просто. Я не хотел ехать к вам. Потому и сбежал.
— Какая прелесть! Почему не хотел?!
— Прости, Мая, но с какой стати я должен был к вам стремиться? Я вас не знал. Тебя — тоже. Моего согласия на эту свадьбу никто не спрашивал. А в башне я прожил девятнадцать лет. Отапливал комнату дровяной печью, пользовался керамическим горшком. Хватит! Или ваша Мужская башня лучше той, что во дворце моей матери? Сомневаюсь. Жить в клетке мне не нравится. Вот я и предпочел свободу. А разве кто-то из вас поступил бы иначе?
— Великолепно, — сказала леди Сорока. — Но есть же договор. Великое герцогство и королевство Уралия заключили соглашение… Ты был обязан явиться к своей жене. Это прописано в семнадцатом пункте, если я не ошибаюсь…
— Меня это не касается.
— Если ты действительно принц Уралии, то касается.
Я одарил ее глуповатой улыбкой Пупсика.
— Я, конечно, прошу прощения, миледи Сорока, но мне плевать на все ваши бумаги и договора. Они ваши — не мои. Я ни с кем не заключал никаких соглашений. И выполнять их не намерен.
— Тогда зачем ты все это нам принес, малыш? — спросила Шеста.
Помахала пачкой моих бумаг.
— Если ты не собираешься выполнять условия брачного договора, то зачем явился сюда? — сказала она. — Твой предшественник не имел при себе документов. Но его личность хотя бы подтвердили в посольстве. А все это вполне можно…
Герцогиня не договорила.
Перевела взгляд на леди Сороку.
— Я тоже об этом подумала, — сказала графиня Нарынская. — У этого хотя бы есть бумаги. Это моя вина. Я обязана была все тщательно проверить. А не доверять чужим словам.
— Ты и проверила, подруга.
— Обратилась в посольство?
— Ну кто же мог такое предположить? — сказала герцогиня.
— Я должна была предполагать все варианты!
— Что ж, этот случай будет нам наукой.
— О чем вы говорите, мама? — спросила Мая.
— Пытаемся понять, кто из твоих мужей настоящий.
— Конечно Пупсик! Какая прелесть. Я хотела сказать…
— Мы тебя поняли, дочь.
— Ничего ты не поняла, мама! — сказала Мая.
Подперла руками бока.
— Моим мужем будет Пупсик!
Герцогиня снова помахала моими документами.
— Нужно еще проверить подлинность всего этого!
— Проверь их так!.. мама, чтобы они оказались подлинными. Тебе понятно?
— Не совсем.
Мая топнула ногой.
— Хочу Пупсика! — сказала она. — Слышишь?! Он лучше, чем ваш предыдущий принц. А если он вас чем-то не устраивает, то это ваши проблемы! Пупсик мой! Вам ясно?! И только попробуйте навязать мне другого — вылетит в окно, как предыдущий.
— Так это ты… его? — спросила герцогиня.
— Мама! Конечно, нет! Но очень теперь жалею, что не успела удавить гаденыша сама! А я собиралась это сделать сразу после того, как вышла бы из этого кабинета! Ты слышала, что он говорил о нас с бабушкой?! И о Сороке, кстати, тоже! Чайка говорит, что из-за слов гаденыша в городе считают, будто я пыталась захватить в герцогстве власть! Что это я приказала тебя отравить!
— Мне рассказали, дочь, — сказала Шеста. — Мы выясняем, кто распространяет подобные слухи.
— Найдите