Возвращаюсь к паровой машине. В свете фонарей и факелов Вик страшен от грязи, как чёрт. Жанна и Берг тоже не краше. Да и я, наверное, лазая всюду, приличный вид потерял. Долго смеёмся глядя друг на друга. К веселью присоединяются и матросы.
— Вроде бы всё в порядке, — говорит Вик. — Можно разогревать котёл. Пауль, распорядитесь, пожалуйста, подвезти дрова. Серж, вот, смотри. С подачей воды всё в порядке. Краны, конечно, сильно прихватило, но разработаются.
Вик с заметным усилием провернул заскрипевший кран. Где-то внутри что-то зажурчало и забулькало.
— Гляди на эту стеклянную трубку. Видишь, вода поднимается. Котёл наполовину уже был заполнен. Повезло, что тут всё из меди. Железо бы сгнило за сто лет. Можно загружать дрова и разжигать огонь.
Через пять минут пламя весело охватило дрова и загудело в топке.
— Хорошая тяга, — похвалил Вик. — Гореть будет жарко.
— Замечательно. Пока котёл разогревается, займёмся смазкой.
Я ещё раз прошёлся и осмотрел части машины. Надо попробовать стронуть её механизм вручную.
— Пауль, нужно попытаться провернуть вот это колесо против часовой стрелки, — сказал я, указывая на огромный маховик. — Или хотя бы раскачать его туда-сюда.
Несколько матросов бросились толкать и пихать это колесо. Раздался ужасающий скрип и маховик провернулся на пол оборота, потянув за собой в движение и другие части машины. Хорошо, что я ещё сообразил перед этим разъединить муфту сцепления паровой машины с генератором. Иначе ничего с места не сдвинулось бы.
— Здорово! Начинаем аккуратно смазывать трущиеся места. Чуть-чуть. Подмажем, когда машина заработает. Можно посидеть и отдохнуть, пока она разогревается.
Вся команда собралась у котла и, затаив дыхание, наблюдает, как Вик время от времени раскрывает топку и подбрасывает поленья в бушующее пламя. Пар потихоньку пошёл. В трубке указателя давления пара началось шевеление — шарик пополз вверх. Вик дёрнул какой-то рычаг, где-то раздалось шипение, и шарик упал вниз.
— Сброс пара прекрасно работает, — констатировал машинист-кочегар и обнадёжил: — Не взорвёмся.
Через полчасика можно было запускать машину. Я расставил людей в нужных местах, объяснил задачу и предупредил об опасности работающей машины. Трахнуть или замотать зазевавшегося она очень просто может. Вик перевёл направо рычаг подачи пара в цилиндр. Раздался ужасный скрип и скрежет трущихся деталей. Механизм хрустнул и медленно пошёл, приостанавливаясь и дёргаясь от напряжения.
— Не зевать! — заорал я диким голосом, стараясь перекрыть зубодробительный скрип. — Мазать, что сказано!
И замершие было в ошеломлении люди, начали быстро и суетливо промазывать жиром работающие штоки, оси и валы. Страшный скрип почти разом стих, а через полминуты уже слышалось лишь ровное пыхтение пара и ритмичное, но далеко не тихое постукивание механизма на холостом ходу. Все столпились напротив машины и с изумлением, заворожённо взирают на это ожившее диво.
— Поразительно! — промолвил Берг. — Никогда такого не видывал. И что дальше?
— Дальше? Дальше нужно запустить вторую часть машины. Мазальщики, за мной! Вот к этим круглым штукам ближе, чем на пять шагов не подходить!
Кто его знает, какой силы электрическое поле возникнет вокруг катушек. Хотя ограждение создатели не поставили. Стало быть, экранировано хорошо. Но бережёного Бог бережёт. Все рубильники на мраморном щите я разъединил и пошёл к муфте сцепления. Рывок рычага, лязг соединения и опять душераздирающий скрип и скрежет. Правда, тут смазчики не растерялись. Быстро наступила рабочая стабилизация и ритмичность движения механизма. Раз-два, раз-два, туда-сюда, туда-сюда маются рычаги и штоки. Внутри катушек шума не слышно. Хорошо.
Подхожу к щиту. Перекрестился в мыслях и замкнул большой рубильник. Ничего не произошло. Странно. Искра при замыкании есть. Отключаю и снова включаю ток. Опять ничего. Наверное, рубильник не для генераторной, где мы находимся. Одновременно врубаю оба малых рубильника. Лампы под потолком мгновенно вспыхивают ярким и ровным, желтоватым светом. Видимо, в колбах ламп какой-то газ. Вся наша компания очарованно вздыхает. Виден каждый уголок зала и в мелочах каждая деталь работающих машин.
Вик, похоже, сильно устал. Оглядывается вокруг себя, не находит ничего пригодного и садится прямо на пол, оперевшись спиной на стену. Жанна и Берг присоединяются к нему, а матросы разбрелись по залу. Собирают фонари, гасят факелы и заворожённо созерцают гипнотизирующее движение машинных механизмов.
— Команде мыться и обедать! — распоряжается Берг.
— Нужно оставить кого-то присматривать за огнём, — озаботился Вик.
Добровольцами сказались все матросы. Отобрали двоих. Вик их проинструктировал, и мы толпой вышли из тоннеля, с любопытством оглянувшись в его уже освещённую глубину. Ничего не увидели — там дальше поворот. Прямо на берегу ополоснулись и, погрузившись в шлюпки, отправились трапезничать на "Эмилию".
— Интересно, что мы там поразительного ещё увидим? — сам у себя спросил Берг, сидя в салоне за столом. — А ваше заклинание и в самом деле сработало. Откуда оно вам известно.
— Много путешествуем по свету и много видим, — скромно признался Вик. — Я думаю, Пауль, нам теперь вряд ли потребуется много помощников. Но пусть идут все желающие. Оставьте на судне только вахту из числа тех, кто в пещере уже побывал.
— Справедливо. Пусть все идут.
— Только несколько фонарей всё же с собой возьмите. Вдруг случайность какая, — проявил я предусмотрительность.
После обеда опять высадились на остров. Не очень высоко на склоне вулкана из густых кустов выбиваются клубы дыма. Работает наш пещерный паровоз без колёс! Отдали продовольственный паёк дежурным кочегарам, остававшимся здесь, и двинулись дальше. За поворотом тоннеля открылся огромный, ярко освещённый машинный зал. Словно попали на фабрику из фильма Чарли Чаплина "Новые времена". Или из чешского фильма "Тайна острова Бэк-Кап".
Как-то неправдоподобно, гротескно, по-жюльверновски выглядит то, что там находится. Совсем не то, что сейчас в промышленности — строгость линий. В этом зале прямо-таки буйство железных форм. Токарные станки со станинами на львиных лапах. Огромный пресс в ажуре плавно изогнутой основы высотой с двухэтажный дом. Приводные колёса с орнаментом кривых линий в середине. Витая каллиграфия литых табличек с какими-то надписями. Большое разнообразие всяких лапок — звериных и птичьих, на которые опираются тяжеленные станки. У нас такая мода в технике была в девятнадцатом веке — в начале индустриализации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});