Операционная панель «Хюммеля» засверкала разноцветными огоньками, на центральном дисплее появилось изображение красивой девушки в медицинском чепчике – визуальное воплощение личности искусственного разума, управлявшего сложной машиной.
– Добрый день, – сказал ИР по-немецки. Женским, разумеется, голосом, хотя люди почему-то привыкли думать о машинном разуме в мужском роде. – Какой язык общения изберет пользователь?
– Русский, – не раздумывая ответила Светка.
– Принято. В настоящий момент я не имею доступа в Интернет, кабель не присоединен, ИК-порт не обнаружен. Отправить регистрационные ведения в сервис-центр через линию Планка?
– У нее что, встроенный передатчик Планка?.. – с трудом выдавил потрясенный Федор, на время позабыв о невыносимой головной боли и хрипах в гортани. – Охренеть…
– Надо было внимательнее читать описание товара, который предлагаешь покупателям, – сквозь зубы ответила Светлана. – Так… Регистрацию отложить. Активируй систему диагностики, у нас больной.
– Принято…
Прозрачная крышка автохирурга приглашающее отошла в сторону. Сверкнула золотом эмблема производителя – пушистый шмель-хюммель.
– Куда полез, дубина?! – всплеснула руками Светка. – Раздевайся!
– Совсем?
– Совсем. Таких сотрудников, как ты, следует гнать из фирмы поганой метлой! Профессионализм на нуле.
– Я не техник, я менеджер, – сипло ответил Федор, сбрасывая футболку и джинсы.
– Забирайся внутрь, менеджер… Поработаешь подопытным кроликом.
Федор устроился на мягком ложе, дождался, пока крышка закроется и появится зеленый сигнал – полная герметизация. Любопытно, что будет дальше?
Дальше не было ровным счетом ничего – «Хюммель» впрыснул в капсулу газ-анестетик, и Федор просто вырубился.
Сорок минут умная машина тихонько гудела и попискивала, внутри мелькали гибкие манипуляторы, напоминавшие щупальца инопланетян из плохих фильмов ужасов, по мониторам ползли понятные только специалистам выкладки. Ваня уныло сидел на металлическом ящике поодаль и отчаянно чихал, Света не отрывалась от инструкции пользователя и тоже поминутно вытирала сопли платочком. Заглянул Полковник, выяснил, что все пока в порядке, и опять куда-то убежал – неизвестная зараза его практически не коснулась, все ограничилось едва заметной сыпью на руках и груди. Макеев ни разу даже не кашлянул и чувствовал себя отлично. Вот это иммунитет…
– Ванечка, подойди-ка… – Светка озадаченно уставилась на заключение «Хюммеля», уже начавшего выводить больного из наркоза. – Ты хоть что-нибудь можешь понять? Почитай.
– Я не доктор.
– Я тоже. Что значит «неидентифицированный искусственный механовирус»? Никогда ни о чем подобном не слышала.
– В организме пациента обнаружен постоянно мутирующий нанобот, – пояснила электронная добрая фея, обитающая в недрах «Хюммеля». – Классифицировано девятьсот двадцать модификаций, не представляющих потенциальной угрозы. В настоящий момент состояние больного удовлетворительное, механизмы возникновения аллергической реакции на чужеродный белок блокированы.
– Еще раз! – Светка постучала ногтем по панели. – Нанобот – это что такое?
– Искусственная жизнь, – ответил (или ответила?) ИР. – Сложная механическая молекулярная структура, максимально приближенная к естественным белкам. Ближайшая аналогия – вирусы.
– Значит, это искусственный вирус?
– Нет. Молекула нанобота прикрепляется к живой клетке, использует ее белки и ДНК для самовоспроизведения, но ущерб организму не причиняет. Численность наноботов стабилизировалась, они прекращают размножение. Оценка численности популяции затруднена, приблизительно семьсот триллионов. Объектами атаки прежде всего являлись нейроны и нервные клетки, но функционирование мозга, центральной и периферической нервной системы не нарушены.
– Что ни день, то сюрприз. – Светлана только плечами пожала. – Ваня, лечиться будешь? Когда Литвинов проснется?
– Да ну, – поморщился Волчок. – Со мной все в порядке. Наверное, это скоро пройдет?
– Здоровый организм способен адаптироваться в течение четырех-шести часов, – заботливо дополнил ИР «Хюммеля». – Нанобот выделяется со слюной и дыханием, возможность заражения при близком контакте – восемьдесят процентов. Способов вывести чужеродную структуру из человеческого организма мною не найдено. Советую обратиться в ближайший вирусологический центр для проведения экспертизы.
– Говоришь, эта штуковина безвредна? – прищурилась Светка так, словно разговаривала не с машинным интеллектом, а с живым человеком.
– На основании наблюдения за больным и доступных данных о строении молекулы можно сделать предварительный вывод о нетоксичности наноботов. Это нейтральная структура, не способная причинить вред. Распечатать данные?
– Давай…
* * *
Светка просидела с листами распечатки, ручкой и двумя неподъемными томами медицинского справочника до вечера. Изредка консультировалась с мощным ИР домашнего компьютера Федора, пила чай литрами и решительно отказывалась отвечать на любые вопросы.
Сам Литвинов окончательно пришел в себя через два часа после того, как выбрался из чрева «Хюммеля». Ваня перестал чихать к вечеру, красные пятна на лице исчезли, у Светланы аллергия прошла за пять часов. Удивительнее всего было то, что собаки тоже заболели – Вамба не захотел идти на улицу и с очень виноватым видом наделал лужу в коридоре, Лора отказалась от еды и провалялась на матрасике до ночи с горячим сухим носом и слезящимися глазами.
Пока богема развлекалась с невиданной немецкой игрушкой, Макеев реквизировал чей-то мотоцикл, скучавший без хозяина в подземном гараже, подобрал ключ к замку зажигания, на всякий случай забросил за спину раздобытую Светкой импульсную винтовку и устроил одиночную экскурсию по близлежащим районам. Объехал по главным проспектам Гражданку, Выборгскую сторону, заглянул на Петроградскую, потом на Охту и через два часа вернулся обратно. Сведения привез безрадостные.
Все магазины на Гражданском и Северном проспектах разграблены. Больница Георгия Победоносца на Поклонной пока функционирует, туда свозят раненых во время ночных погромов, число которых возрастает. Военные-резервисты дислоцируются на окраинах, но дезертирство становится все более актуальной проблемой – люди хотят немедленно вернуться домой. У въезда на Выборгскую трассу и автобан «Скандинавия» настоящее столпотворение, очень многие пытаются покинуть город.
Как ни странно, большинство пожарных частей в северной части Питера работают – сотрудникам просто некуда идти, многолетняя привычка и чувство долга сыграли свою роль. Серьезных пожаров, как на левом берегу, нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});