– Убирайся из дома! – крикнул он. – Проваливай и бабу свою забирай.
– Конечно! – ответил Айвен.
Сделав резкий выпад, он вдруг отклонился и ударил Астахова ногой в колено. Тот рухнул, но тут же поднялся и, хромая отступил. Схватив с тумбы белый ящик – тот самый холодильник, от которого Айвен оторвал провод, – Астахов швырнул им в противника. Айвен пригнулся, и холодильник, просвистев над его головой, влип в большой монитор, отчего тот мгновенно погас и покрылся трещинами.
В ту же секунду в голове Милы словно что-то взорвалось. Эмоции и побуждения Айвена вошли в нее чужеродным фоном. Презрение, холодная сосредоточенность убийцы, готовность нанести удар…
С нехорошей улыбкой Айвен вскинул кулаки, и как призрак заскользил вокруг Астахова.
– Отцепись от меня! – завопил тот. – Проваливай!
– Конечно, – повторил Айвен и резко ударил кулаком в лицо. Что-то хрустнуло, Кибераполлон плавно осел, даже не вскрикнув, не издав ни единого звука. Под носом показался потек темной крови. Астахов как мешок завалился набок и больше не двигался.
Айвен постоял над ним несколько секунд, затем обернулся к монитору и тут же бросился к пульту управления на стене. Коснувшись его в нескольких местах, бормоча что-то себе под нос, он ринулся к одной из тумб, стукнул по ней пальцем и снова рассеянно взглянул на разбитый монитор.
Постояв минуту неподвижно, Айвен развернулся и направился к Миле.
* * *
Обливаясь потом, Улыба вбежал на территорию Зеленого квартала, и лишь оказавшись в двух сотнях метров от дома Астахова, перешел на быстрый шаг.
«Ухо» продолжало маячить в его воображении. Вот его собственная рука, снимающая минирадар со стены. Плиты розового песчаника. Пальцы цепляются за их края. (А локти-то до сих пор побаливают.) Затем они с Руди о чем-то спорят, но на этот раз приходят к согласию.
«С чего бы это здоровому мужчине без вредных привычек, живущему в благополучной семье, имеющему прекрасную работу, страдать провалами в памяти?» – думал Улыба, вышагивая по улице.
Смутно вспоминалось, что как-то это коснулось и Руди, ведь он согласился в конце концов, что «уха» было два, хотя это на самом деле не так. И еще. Что-то они, вроде, слышали такое, что вызвало у них сильное беспокойство, но что могло волновать полицейских при исполнении служебных обязанностей кроме как чьи-то противоправные действия?
Противоправные действия…
Нет, ничего такого не было. Все, что слышали Мальтон-Джек и Уокер в своих наушниках – бесконечно-длинный, скучный разговор между объектами и хозяином дома. Казалось, этот разговор не прекратится никогда. Любопытно, сколько чашек чая было выпито во время этой беседы?
Вот оно, то место. Расширение дороги наподобие небольшой площади. Освещенный фонарями парапет, отделяющий газон от проезжей части.
Улыба свернул, не доходя до парапета метров сорок, и почти сразу оказался в темных зарослях. Ему захотелось включить фонарик, но он отверг эту безумную идею. Теперь ему надо быть особенно осторожным, чтоб не привлечь внимание не только объектов, но и своих коллег, заступивших на ночное дежурство.
Двигаясь на ощупь, Улыба добрался до того места, где они днем разговаривали с капитаном из группы захвата. Вполне удобный уголок, чтобы скрываться от посторонних глаз, но слишком далеко до дома.
Постояв несколько минут, Улыба собрался с духом и, стараясь быть неслышным и невидимым, двинулся к большому камню, отделявшему заросли от внутреннего дворика. Но стоило ему сделать несколько шагов, как он ослеп от яркого света, ударившего ему в лицо.
– Мальтон-Джек! – изумленно прошептал кто-то. – Какого дьявола ты тут делаешь?
– Да-да, это я… ищу часы, потерял их тут, кажется, – выговорил Улыба заготовленную фразу.
Свет фонаря на мгновение переместился, выхватив из темноты лицо, и погас. Улыба успел заметить, что перед ним сержант Бжезинский из их отдела, которому он лично три часа назад передавал коробку от полифункционала. Улыба успел также заметить, что Бжезинский зажал рукой край воротника, где был спрятан микрофон.
– Ты сейчас что-то слышишь, Ян? – неожиданно для самого себя спросил Улыба. – Трансляция идет?
Ответом ему было недоуменное молчание. Только спустя полминуты Бжезинский раздраженно спросил:
– Какого черта, Улыба? Решил меня подставить?
Наблюдатели из разных смен не имели права обмениваться информацией, касавшейся объектов, и Улыба это знал, просто этот вопрос как-то сам собой слетел с его языка.
– Прости, Ян, – поспешил успокоить его Улыба. – Понимаешь, в мою смену были кое-какие проблемы с этим, вот я и решил спросить. Но все, рот на замке. Если у тебя мелкие проблемы, ты сам без труда с ними справишься, я же тебя знаю, ты профессионал.
Бжезинский помолчал, потом произнес:
– Ладно, я тебя не видел. Обойду дом, когда вернусь, надеюсь, ты уже смоешься.
Хрустнула ветка, и Мальтон-Джек понял, что легкий и быстрый Бжезинский уже далеко.
– Эй, Улыба… – вдруг послышалось из темноты.
– Да, Ян?
– А что, часы хорошие?
– Золото.
– Ясно… Сейчас ты вряд ли их найдешь. Если что, ближе к утру, когда начнет светать, я пройдусь, может, замечу.
– Спасибо, Ян.
Дождавшись, пока ветки перестанут потрескивать, Улыба двинулся к камню.
Через минуту он уже опирался на него.
Окна, выходившие на патио, были тонированы, и Улыба не мог знать, спят ли обитатели дома, смотрят ли они головид или продолжают вести свой нескончаемый монотонный разговор о достоинствах Новой Системы, который извел даже Улыбу, несмотря на то, что тема была ему близка. А может, они сидят у окна, включив функцию ночного видения, и любуются деревьями? Улыба спрятался за камень, чтобы его не заметили. То, что объекты по-прежнему внутри, он знал наверняка, иначе, зачем дежурить возле дома наблюдателям?
Как ни напрягал Улыба зрение, нельзя было отсюда в темноте увидеть то место, куда Уокер утром прицепил минирадар.
Придется ползти. Он вышел из-за камня, кряхтя, опустился на четвереньки и прислонил набитый ужином живот к холодным плитам. Пропитавшийся потом во время бега костюм остыл, теперь он лип к телу и мешал движениям. Улыба двинулся вперед и тут же отчетливо вспомнил, как уже делал это сегодня. Он точно также медленно полз по каменной поверхности, цепляясь руками за щели. Полз к дому, чтобы снять «ухо». Рука коснулась стены. Не здесь это было, дальше, между окнами, прямо над цоколем. Вот в этом самом месте. Разумеется, здесь ничего нет. Для чего же он тогда пришел?
Теперь память прояснилась. Улыба вспомнил отчетливо, как из-за шума в наушниках пришлось отключить минирадар. После того, как они с Руди вызвали группу захвата, – а вызвали они ее, когда услышали слова Смита о том, что он собирается допросить хозяина дома каким-то страшным способом, и, надо заметить, к тому времени хозяин был уже связан, – так вот, после этого ни Мальтон-Джек, ни Уокер уже не цепляли «ухо» на стену. Оно так и осталось лежать в кармане Улыбы, пока он не обнаружил его там, когда искал электронный ключ. Потом минирадар перекочевал в коробку от полифункционала, где – о нет! – возможно, лежит и до сих пор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});