Кошку взяли с собой. Она устроила скандал, когда её попытались уговорить остаться в "котоноске". В итоге Николаев посадил животное в "прогулочный карман", который теперь всегда делал во всей верхней одежде. Кошка любила сидеть или там, или у него на плече. Мария настояла, чтобы кошке сделали ошейник — и по закону положено, и искать проще: в ошейник вмонтировали маячок.
Определённо, с каждым новым концом света вокруг становилось больше полезной техники.
— Смотрите! — Дарья попятилась. — Что это?! Вон, из-под земли лезут! Как грибы!
— Хороши грибочки, — Мария посмотрела на свои диски. — Ага, началось. Даша, началось! Смотрите вокруг!
Вовремя предупредила — земля вспухала небольшими холмиками повсюду, в том числе и рядом с ними тремя. И оттуда начали выбираться…
— Жабы! — поразилась Мария. — Или что-то похожее. Мамочки, ну и вонь от них!
Естественно, в их "обмундирование" входили и маски. В них стало не так удобно, но хоть не вставал комок в горле. Существа, ростом с хорошую собаку каждое, действительно напоминали жаб.
— Они повсюду, — указала Мария. — Начали!
И они начали.
"Жабы" продолжали "прорастать", их становилось всё больше. Но, как и во многих предыдущих случаях, они не стремились отчего-то врассыпную, а нападали на тех, кого видели, а люди старались, чтобы их было трудно не заметить.
Николаев не сразу ощутил, а когда ощутил — не сразу поверил. Кошка была надёжно застёгнута! Но вот она — вскарабкалась ему на плечо, и…
Он чуть не выронил оружие — так неожиданно это случилось. Кошка заорала — издала низкий, громкий рёв, закончившийся грозным шипом. Мария и Дарья успешно очищали землю от "прорастающих" чудищ, но и они чуть не выронили своё оружие.
— Мамочки! — Мария отшатнулась. — Даша, её глаза! Ты видишь?!
Николаев не видел глаза Кошки, но он видел другое: те "жабы", что успели выбраться из земли и быстрыми прыжками неслись к людям, падали — переставали двигаться и лежали, едва заметно дрыгая конечностями. Стоило Кошке умолкнуть, и чудища начинали оживать, но она начинала новую "арию", и чудища вновь валились, кто где был.
— Ого, — заметила Мария. — Ну точно, живой предмет. Даша! Даша, сзади! Смотри, их много!
Дарья моментально обернулась, направив взгляд Винни-Пуха в сторону входа. А оттуда длинной чёрной лентой неслись…
— Это кошки! — поразилась Мария, и приготовилась накрыть их огненной лентой.
— Нет! — крикнула Дарья. — Он их не сжигает! Это не враги!
Так и было — кошки, крупные — потом уже смотрели на фото и поражались — бежали, оглашая воздух шипением и рёвом — и вступали в сражение тут же, где замечали этих, бородавчатых и склизких.
— Это Жора, — ожила рация. — На нас бегут кошки! Много кошек!
— Не стреляйте! — крикнул Николаев в ответ. — Это союзники! Не стреляйте! Передай остальным — по кошкам не стрелять!
Минут через десять всё было кончено. Дарья, вначале не без испуга, ходила мимо неожиданных союзников — каждая кошка была ей по колено в холке, но людей они не трогали — обнюхивали, и всё. Кошка на плече Николаева успокоилась, и — не успел поймать — спрыгнула на землю и принялась ходить среди чёрных сородичей. А те, к великому удивлению людей, принялись собираться вокруг них кольцом. Да таким плотным, что вскоре стало не пройти — посреди были люди, у ног которых ходила Кошка, натираясь о ноги и мурлыча, задрав хвост трубой — а эти спокойно собирались вокруг. Кто спокойно умывался, кто просто сидел, глядя на людей.
— Чёрт, — Мария сорвала маску. — Слушайте, воздух какой свежий стал! Откуда они взялись?
— Не могу утверждать, — Николаев присел, погладил Кошку, — но есть чувство, что это она позвала. — Теперь и он увидел, что оба глаза Кошки светятся красным.
Кошка замерла. Подошла к одной из чёрных, и уселась, глядя на ту, изредка подёргивая хвостиком, и шевеля ушами.
— Они разговаривают! — поразилась Мария. — Слушайте, они разговаривают! Точно говорю!
Дарья осторожно подошла к живому барьеру, присела, боязливо протянула руку — но ближайшая кошка безропотно позволила себя погладить и потёрлась о руку Дарьи.
— Живые и настоящие, — подтвердила Дарья, выпрямляясь. — И что теперь?
— Внимание, всем внимание, — голос дяди Гоши. — У нас прорыв, в точках три и семь, нужна помощь, нужна помощь, мы летим к точке семь.
Кошки как будто ждали сигнала — тут же понеслись назад, таким же живым ковром, каким прибыли в парк. И по дороге они исчезали. Просто становились прозрачными, таяли на бегу и пропадали.
— Бежим, — указал Николаев туда, где был припаркован "козлик". — Сейчас подберём остальных, кто рядом.
* * *
Во всех точках прибытия появлялись жабы. Точнее, во всех точках, в которых могли бы быть люди — по словам Фёдора, рисунок всегда симметричный, и требуется не слишком много усилий, чтобы отыскать остальные точки. Ведь давно уже никто не "сбрасывается" в одиночку, всегда по двое-трое.
Когда люди — все, кроме дяди Гоши и тех, кто отбивался в лесу, прибыли в "точку три", кошки уже завершили разгром противника — ходили, проверяли всё вокруг, а к людям отнеслись спокойно и дружелюбно. Мёртвые жабы превращались в неприятно пахнущие лужицы и — становились туманом, испарялись без следа.
И — никого из горожан. Похоже, все спали, или как это объяснить — не было ни милиции, ни кого-то ещё. Самое неприятное — это милиция, сказала Мария как-то раз. И убивать нельзя, и так отвлекают, что можно не успеть отбиться. А когда увидят, с чем надо биться, обычно сами пугаются до потери пульса.
К полудню, когда отбились в последней из точек, люди уже порядком устали. И снова: как только прибывали, война уже была, по сути, окончена — но всё равно оставалось и людям, да столько, что можно было гадать, сколько же этой пакости перебили кошки.
И — ни одного кошачьего тела. Что они, неуязвимы, что ли? Жабы чем-то плевались — и вряд ли безобидным — а когти у них были сантиметра по три длиной.
— Собираемся в парке, — сообщил дядя Гоша в половину первого. Город как вымер — видны животные и птицы, но людей нет. И нет аварий на дорогах, прочего — люди не исчезали прямо из автомашин и поездов. Что-то другое, но некогда выяснять. — Активность в точке пять, летим туда.
Николаев, Мария и Дарья переглянулись: "точкой пять" было место их прибытия. Что там опять, ведь никогда не было так, чтобы в одном и том же месте был повторный прорыв!
Минут через двадцать все уже поднимались на борт дирижабля.
* * *
— О боже мой, — Мария указала вперёд. — Смотрите! Они что, все бегут туда?!
Под дирижаблем шевелился рваный чёрный ковёр — бежали кошки. Те самые, Смолин всю дорогу делал снимки, и вообще, как сказал потом, нам давно пора брать с собой видеокамеры. Всем на голову, снимать всё, что происходит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});