перехватив его вещи, а второй подхватив кузнеца за плечо, не дал ему упасть на землю. Усадив жадно хватающего воздух японца на протоптанную тропу, я разжал его зубы и влил в него обезболивающее и восстанавливающее зелье. Конечно, можно было обойтись и без этого, так как никакой серьёзной травмы мой удар не нанёс. Вот если бы я так влепил любому местному, то могло бы дойти до разрыва внутренних органов, это да. Но Кейташи, как и любой землянин, обладал “мифрильным телом” и был куда крепче. Пока японец приходил в себя, я заговорил тихо и спокойно:
– Мне очень нравится кинотрилогия “Властелин Колец”, но один момент меня в ней всегда коробил. Та сцена, где огромный пещерный тролль ударяет копьём маленького хоббита, буквально пришпиливая того к скале. Да, потом оказалось, что копьё не смогло пробить мифриловую кольчугу, и Фродо выжил. Мне всегда этот момент казался очень натянутым. Так как пусть мифрильная кольчуга, надетая практически на голое тело, и выдержала удар троллиного копья, но вот сам хоббит подобной волшебной прочностью не обладал. А значит Фродо в тот момент всё равно должен был погибнуть из-за внутренних кровотечений и многочисленных ударных травм внутренних органов… И даже если каким-то чудом он бы не погиб, то травмы получить должен был такие, что ни о каком дальнейшем путешествии не могло быть и речи. - Вздыхаю с лёгким сожалением. - Впрочем, фильм всё равно превосходный, и подобные мелочи ему можно простить.
За то время, что я говорил, зелья подействовали, и Кейташи пришёл в себя. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза стали холодны, словно лёд. Незнакомому с японцем человеку могло показаться, что он сильно зол на меня. И это была бы правда только наполовину. Почти минуту он буравил меня тяжёлым взглядом, а затем развязал ремешок кошеля и достал оттуда три серебряных монеты. После чего протянул их мне.
– За потраченное зелье. - Сухо и безэмоционально произнёс японец.
От любого другого я бы этих денег не принял, но, зная упёртость, если не сказать грубее, характера Кейташи, не глядя смахнул серебряные с его ладони себе в кошель.
Не делая резких движений, японец снял мою руку со своего плеча, затем в полном молчании подобрал вещи и только после этого поднялся на ноги. Отряхнувшись от налипшей на его одежду травы, он наконец-то снова посмотрел на меня. Я к тому времени поднял свои копья и встретил взгляд японца прямо и открыто.
– У меня хорошее воображение. - Кейташи сейчас очень похож на школьника, который отвечает у доски учителю. - Мы идём в данж, в котором обитают каменные монстры, в том числе и громадные големы под три метра ростом. К чему приведёт попадание каменного кулака подобной твари по мне и моей броне, я теперь представляю. Очень хорошо представляю. Спасибо за урок. - При этих словах он поклонился в пояс. Когда японец снова выпрямился, его взгляд стал более живым, и он добавил, - Было больно.
Глава 15
Несмотря на некоторые опасения Кейташи, к Входу в Гранатовый Грот мы подошли почти за час до полуночи. Японец старался выглядеть спокойным, но по некоторым мелким признакам, таким как ускоряющаяся речь и частые постукивания пальцев по щиту, его нервозность не прошла мной незамеченной. И кузнеца можно понять, всё же вот так заявиться к Входу в данж и без предварительной договоренности попытаться навязаться в совместный поход, считается откровенно плохим тоном, и так почти никто и никогда не делает. Насколько я знал Кейташи, его не столько беспокоил вполне, с его точки зрения, вероятный отказ, сколько сама некорректность просьбы, с которой нам придётся обратиться к проходчикам. Меня тоже немного беспокоил предстоящий разговор с местной группой, но я примерно представлял, что и как надо говорить, так что переживал куда меньше японца.
Собрав хворост, развёл костёр недалеко от площадки Врат подземелья и, набрав воды из протекающего рядом ручейка, поставил её кипятиться. Затем предложил Кейташи разогреть еду и перекусить. Не то чтобы я был особенно голодным, но одно дело, когда местные проходчики заметят ожидающую их у Входа напряжённую и вооружённую пару бойцов, и совсем другое, когда эту же пару они увидят мирно перекусывающей. Всё же не зря в народе говорят, что первое впечатление самое важное.
Когда вода в котелке закипела, заварил чай, после чего, наполнив походные кружки, поинтересовался у сидящего напротив Кейташи, откуда он узнал о данном данже, да ещё в таких подробностях. Специально не касался этого вопроса раньше, пока мы шли, предпочёл потратить время на обсуждение более предметных вещей, таких как спор об “идеальном доспехе” и на прозрачные намёки, что все дороги ведут в Пятиградье.
– Никакого особого секрета в моей осведомлённости нет. - Сделав первый глоток горячего напитка, ответил Кей. - Около месяца назад, ещё до того, как выкупил кузницу в Хамне, я проходил этими местами. Остановился тогда в корчме и, как обычно, поспрашивал людей, чем и как живёт округа. Я как раз присматривал место для кузни и интересовался подобными деталями. Мне казалось тогда желательным, чтобы местоположение кузницы было рядом с данжами богатыми железом, тогда я не знал, что в области Рур с этим намного легче, чем в других местах Айна. Вот и спрашивал народ о подземельях и, хотя тогда был ещё Бронзой, интересовался и данжами более высоких рангов. - Залпом допив чай, японец снова наполнил кружку. - А хозяин местной корчмы оказался на удивление разговорчивым. Не только рассказал мне в общих чертах, но и просветил о таких деталях, как расписание местных проходчиков. Насколько я понял, его старший сын как раз входит в их группу, отсюда и отличная осведомлённость корчмаря. - Кейташи взмахом руки указал на возвышающийся рядом с Входом в Гранатовый Грот огромный многовековой дуб. - Верхушку этого гиганта видно даже из той корчмы. Так что я даже узнал место Врат. А что касается того, что добывается в местных подземельях, то, узнав причину моего интереса и желание приобрести или взять в аренду кузницу, хозяин постоялого двора также рассказал о том, какие ресурсы добываются в данжах поблизости.
Такая разговорчивость, особенно о подобных деталях, мало распространена на Айне, но, видимо, природная харизма Осколка притупила осторожность корчмаря, раз он позволил себе рассказать столь многое проходящему мимо путнику. Видимо, заметив моё лёгкое сомнение, японец дополнил:
– А