Были приняты неотложные меры по налаживанию незамедлительного движения на железных дорогах. Отступая, гитлеровцы полностью разрушили железнодорожные линии от Краснодара на Новороссийск и Тамань, имевшие важное оборонное и народнохозяйственное значение. Для их быстрейшего восстановления была привлечена молодежь. На восстановление железнодорожных магистралей со всех концов Кубани прибыло 2600 юных добровольцев.
Читателям известно, что накануне оккупации на Кубани действовала специальная группа во главе с Н. К. Байбаковым, которая выводила из строя нефтяные и газовые скважины, чтобы они не достались врагу. Причем, гитлеровцы так и не сумели их восстановить и воспользоваться нефтью и газом практически ни в одном районе промышленной добычи. И вот только за год кубанские нефтяники восстановили 8 комплексов бурового оборудования, которыми пробурили 8 нефтяных скважин и приступили к бурению еще четырех, ввели в строй 8 промысловых нефтекачек и водокачек, 15 котлов, компрессорную станцию, проложили нефтепровод Хадыжи — Краснодар протяженностью 90 километров, узкоколейную дорогу Хадыжи — Широкая Балка, построили 126 жилых домов.
В 1945 году страна получила от нефтяников Краснодарского края свыше 650 тысяч тонн нефти, что составило 33,6 % от добычи нефти в крае в 1940.
К 1 января 1944 года на Кубани были восстановлены и вступили в строй 504 государственных предприятия и 326 промышленных артелей. План выпуска промышленной продукции в 1943 году был перевыполнен. Но все же в 1945 году выпуск валовой промышленной продукции края составил лишь одну треть довоенного уровня.
Много пришлось потрудиться кубанцам, чтобы успешно провести первую после оккупации весенне — посевную кампанию. Большие трудности встали на их пути. Тракторный парк был разрушен, рабочее тягло истощено, семян недоставало. Хлеборобам пришлось одновременно ремонтировать тракторы, сельхозинвентарь, восстанавливать колхозы, совхозы, МТС и проводить сев. Колхозники, рабочие МТС и совхозов из‑под развалин сараев и мастерских извлекали обгоревшие части инвентаря, очищали их от опалин и грязи, оборудовали кузницы, организовывали ремонт плугов, борон, арб, по винтику восстанавливали тракторы и комбайны, по пригоршне собирали зерно для посева. Всего было собрано у колхозников 6 миллионов 700 тысяч пудов семян различных культур. При недостатке машин колхозники брались за ручной инвентарь, при нехватке тягла — впрягали своих коров, в знойные дни широко применяли поливы посевов и наперекор всем трудностям добивались успехов. Только в Адыгейской автономной области весной 1943 года руками было вскопано 4000 гектаров земли, под тяпку посеяна 41 тысяча гектаров различных сельскохозяйственных культур.
Созидательный труд окупился сторицей — хлеборобы получили в 1944 году хороший урожай, колхозы и совхозы дали Родине почти в три раза больше хлеба, чем в 1943. Правительственный план хлебопоставок был выполнен на 101 %. А в 1945 году Кубань дала Родине хлеба на 2,4 миллиона пудов больше, чем в 1944.
…Я с волнением беру в руки документы тех, теперь уже далеких и памятных лет, под которыми стоят подписи Павла Федоровича Тюляева, и будто слежу за ходом его мыслей и вижу уверенные движения его рук. Он был таким, каким должен был быть в то сложнейшее время правитель Кубани: истинное мужество его выражалось в самообладании и неукоснительном выполнении своего долга.
БЕССОНОВ
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
К. Симонов
1
С Кубанью Михаила Михайловича Бессонова непостижимым образом связал один случай. После демобилизации из Красной Армии, в ряды которой юноша в 1920 году вступил добровольцем, он с товарищем, также вместе с ним принимавшим участие в боях в Средней Азии против басмачей, накоротке посетил Краснодар, где ему никогда не приходилось быть. И попали они, как люди любознательные, к тому же еще и бравые воины, на судебный процесс революционного трибунала по делу епископа Ейского, викария Кубанского Евсевия (Рождественского) и еще 19 человек, обвиняемых в организации саботажа против изъятия церковных ценностей и в «контрреволюционных действиях».
Суд проходил в помещении «Детского городка» (ныне Дом офицеров), а затем в «Мон Плезире» (кинотеатр «Кубань»),
По распоряжению Евсевия в мае 1922 года во время изъятия церковных ценностей в Михайло — Архангельском соборе Ейска был дан колокольный набат, послуживший сигналом для сопротивления верующих. Произошли беспорядки, ликвидированные «воинскими силами». Кроме того, Евсевия обвиняли в связи с патриархом Тихоном и распространении воззваний «антисоветского содержания». 4 января 1923 года епископ был арестован и привезен в Краснодар. Процесс над ним, получивший название «Кубанская тихоновщина», длился 23 дня и был «показательным»: заседания, возглавляемые председателем областного суда М. П. Дроздовым, проводились в помещениях зрелищных заведений и собирали много народу, особенно в субботние вечера. Широко освещавшая процесс газета «Красное знамя» не скупилась на гневные ярлыки по отношению к обвиняемым, а выступления в суде в качестве представителя общественного обвинения председателя местного общества «Безбожник» Белоусова порой принимали скандальный характер: «воинствующий безбожник» оскорблял не только чувства верующих, но и закон. Мнения публики разделились: как сообщало «Красное знамя», дамы, некоторая часть работниц, представители нэпа и священнослужители сочувствовали епископу, а «партийная масса» осуждала его…
Председатель «воинствующих безбожников» потребовал для Евсевия смертной казни. Суд, признав всех обвиняемых виновными и руководствуясь «революционной совестью», приговорил епископа Евсевия (Рождественского) к лишению свободы «со строгой изоляцией» на семь лет. На Кубань Евсевий больше не возвратился.
Бессонов, повидавший не со стороны банды басмачей, удивился тогда жестокости решения революционного трибунала и в душе был не согласен с вынесенным приговором. Все же, несмотря на то, что его сердце ожесточилось в смертельных боях с басмачами, в душе он слыл человеком добрым и отходчивым, хотя и мог под горячую руку любого, что называется, поставить на место.
Затем, немного позднее, Михаил Бессонов, теперь уже по партийным делам, в то время он работал в одном из райкомов ВКП(б) Ставрополья, в целях обмена опытом работы присутствовал на заседании коллегии агитпропа окружкома РКП (б) краевого центра, где рассматривался вопрос «о просветительской работе среди хлеборобов Дубинки». Как оказалось, эта работа продвигается трудно: дубинские были «обижены налогом, с них берут и единый сельхозналог, и арендную плату за землю, и целый ряд местных налогов». «При проведении антирелигиозной кампании, — сообщал докладчик Краснобаев, — мы были биты местными попами. Результатом было то, что попы начали кампанию по достройке церкви. Были выделены сборщики, которые собрали до 53 тысяч рублей. Начались работы по достройке…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});