А Свят, не замечая меня, в городом одиночестве восседал на бархане, терзаемый тяжкими думами. Зеленые глаза мрачно смотрели вдаль, черные брови сведены к переносице, лоб наморщен… Чего это он там так сосредоточенно обдумывает, интересно?..
Не удержавшись, я решила немножко подшутить над своим спутником и, тихонько подкравшись к нему со спины, спокойно осведомилась:
— Не видать меня?
— Нет пока, — рассеянно отозвался он.
И еще пару секунд настойчиво всматривался в подернутый маревом пыльный горизонт, а потом подскочил, как ошпаренный и резко обернулся:
— Касси?! А ты что здесь делаешь?!
— Тебя жду, — любезно объяснила я, пряча ухмылку.
Свят кубарем скатился с бархана, на ходу подбирая свалившееся с его головы жалкое подобие тюрбана, в котором я опознала запасную рубаху, и недоверчиво уставился на меня:
— Ты как сюда попала?
— Как и ты, через портал, — я пожала плечами.
— Я о другом, — нетерпеливо перебил он, снова напяливая на голову тюрбан. — Как ты именно в пустыню попала?
— Пришла, — меня начали раздражать его бесконечные вопросы. — Через горы, реки, поля и черт знает, что еще… А вот почему ты здесь сидишь?
— Да я так подумал… — замялся харт. — Если один из нас посидит и подождет, пока другой его найдет — вероятность встречи будет больше, чем если мы разбредемся по потоку, кто куда… А поскольку ты вряд ли стала бы на одном месте сидеть и ждать…
— Ты решил меня дождаться, — дополнила я. — Как обычно. Ладно, потом все обсудим. Пошли.
— Куда?
— Куда-куда… На кудыкину гору воровать помидоры… Сосновый лес этот проклятый искать, куда же еще!
— И это создание — с нами? — уточнил Свят, с интересом уставившись на маленького чистильщика.
Я обернулась и удивленно приподняла бровь. Равнины, откуда я пришла, уже не существовало, ее место полностью заняла пустыня, но котенок — терпеливо поджидал меня, сидя на песке. И, видимо, чтобы не скучать, вырастил вокруг себя целый оазис. А если еще минут пять посидит — от пустыни останется один песок, а все барханы заполонят высоченные пальмы с толстыми стволами и огромными шикарными листьями. Да, жизнь, она в любой среде обитания — жизнь… Всегда найдет, откуда просочиться, какую форму принять и как выжить…
— Да, — коротко ответила я, невольно отмечая краем глаза странное шевеление на верхушке ближайшего бархана. — Я тебе потом объясню, как это. Пойдем.
— Ладно, — покладисто согласился он. — Потом так потом.
Дальнейшие события развивались настолько стремительно, что я ничего не запомнила и мысленная картинка, как и при встрече с Властителем гор, осталась смазанной и нечеткой. И потом, несколько дней спустя, я так и не смогла с уверенностью сказать, с чего же все началось, в каком порядке проходило и почему мне опять несказанно повезло.
Виновником же внезапной кутерьмы стал некий песчаный монстр, который внезапно выскочил из того самого бархана, где Свят пару минут назад размышлял о смысле жизни. А как именно монстр выглядел, история знает, но молчит, а мы уже и не узнаем никогда. И объяснение — довольно простое. Оперативно отпихнув харта в сторону, я выхватила клинки, успев прежде быстро поменяться местами с Райлит, и несчастное голодное существо в считанные секунды оказалось изрублено в капусту. А собирать кусочки существа, дабы узнать, как оно выглядит, естественно, не решился никто. Я — потому что мне от созерцания конечного результата заметно поплохело, Свят — потому что находился в шоке, а чистильщику, понятно, подобные мелочи — до лампочки. Но, предположительно, как мне позже объявил харт, нам попалась невероятных размеров ящерица с шестью конечностями и одним хвостом. Шесть ног и хвост он видел лично, а за точное опознание головы — не ручается.
Впрочем, мне и потом, и сейчас на принадлежность монстра к какому-либо виду — плевать с высокой колокольни. Мне просто стало очень и очень дурно. Во-первых, из-за безумной жары, во-вторых, из-за резкой смены ролей между двумя личностями, а в-третьих… Ну, а, в-третьих, хотела бы я посмотреть на того психа, которому нравится вид и, особенно, запах свжевыпущенных внутренностей… Да еще и смена эта… Я просто не успевала покинуть тело и пришлось действовать спонтанно, в его пределах, иначе на месте монстра сейчас оказался бы Свят… А зря я его искала, что ли?
— Проклятье… — отошел от шока мой спутник, пока я, стоя к нему спиной, усиленно терла виски, пытаясь одновременно дышать ртом. — И откуда оно только взялось?! Тебя учуяло, не иначе. Я ведь без малого сутки здесь проторчал, а оно и не чесалось…
— Ну, спасибо, — повернувшись, обиделась я. — Опять я крайней оказалась! Выбирайся тогда из потока без меня, если тебя так смущает мое опасное общество!
— Кась… — он как-то криво и виновато улыбнулся. — Извини, ладно? Это ведь я должен был оттолкнуть тебя и прикрыть собой… Ты как?
— Жить буду, но от помощи не откажусь, — проворчала я, прижимая руку к животу и судорожно сглатывая. — А про то, кто кого прикрывать должен… Это ты брось. Вчера ты меня прикрыл, сегодня — я тебя, а завтра — опять ты меня. А раз колдовать здесь все равно нельзя… — я равнодушно пожала плечами, — подумай сам, чем бы ты меня прикрыл…
Эк у него совесть внезапно прорезалась, даже удивительно! Подумать только!.. То впутывает меня черт знает, во что, а я сама разбирайся, то вдруг защищать рвется… Рыцарь печального образа, угу.
Мы под руку побрели к солнечному котенку, который с флегматичным видом сидел под раскидистой пальмой и поджидал нас, а потом — направились следом за ним сквозь изменчивые пласты будущего. По пути я немного оклемалась и шепотом объяснила харту, кто такой наш проводник и почему под его лапками даже мертвая пустынная почва покрывается зеленью. Свят молча подивился и тоже шепотом признался, что о чистильщиках миров он слышать-то слышал, но никогда особенно в них не верил.
Еще примерно пара страшненьких монстров (во сне их увидишь — не проснешься!..) нам по дороге встретилась, но, как я и предполагала, связываться с чистильщиком никто не рисковал. Видимо, та противная тварь, пусть земля ей будет пухом, очень уж проголодалась. Правда, почему она столько времени просидела в засаде — непонятно. То ли Свят ей сразу невкусным показался (а чего там вкусного — кожа да кости, зубы сломаешь, подавишься, и, напоследок, отравишься), то ли она на диете и питается исключительно павшими воинами, что маловероятно. Но — Райлит мне сей феномен объяснять не спешила, а сама я не особо интересовалась. В конце концов, у каждого — свои тараканы в голове, даже и у предположительно ящериц.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});