Читать интересную книгу Золотая Русь. Почему Россия не Украина? - Алексей Шляхторов

Чужая элита

Если в землях прежнего Великого княжества Литовского католики (что, как отмечалось, означало их польскую самоидентичность) составляли хоть господствующее, но все же подавляющее меньшинство населения, то в Галиции ситуация была значительно трагичнее. Здесь не было ни казачества, ни близости Московского рубежа, ни даже степи, где могли укрыться недовольные, и поэтому всякое сопротивление религиозной и этнической ассимиляции было во много раз более трудным делом. И при этом полонизация началась здесь на три века раньше, чем в землях Великого княжества Литовского. И нельзя не восхититься тому обстоятельству, что Галиция в таких неблагоприятных условиях смогла сохранить свой восточнославянский характер. Другое дело, что века польско-католического господства наложили неизгладимый отпечаток на все стороны жизни галичан, что сказывается и в XXI веке. Полонизация Галичины началась сразу после покорения края Казимиром III. Показательно, что хотя колонисты с католического Запада прибывали в Галицкое княжество еще за столетие до этого, при Данииле, но во Львове при занятии его поляками в 1349 году еще не было ни одного католического храма, в котором бы Казимир III смог устроить благодарственный молебен по случаю своей победы. Но сразу после покорения Галичины сюда двинулись католические миссионеры. Уже в 1367 году при Казимире III было создано католическое архиепископство в Галиче (в дальнейшем перенесенное во Львов), причем потребность архиепископства объяснялась не удовлетворением духовных нужд малочисленных на тот момент католиков, а стремлением к распространению католицизма. Католические деятели могли похвастаться определенными успехами. Многие бояре оказались «совращены» в латинство, что, впрочем, объяснялось вполне земными причинами в виде желания заполучить привилегии польского панства. И уже в XV веке произошло окатоличивание практически всей местной русской аристократии. Гордые боярские роды Кердеевичей, Ходоровских, Цебровских с многовековой родословной, влились в ряды польской знати. Города с инонациональным населением окатоличились и ополячились значительно позднее аристократов. Только к концу XVII века города стали польскоязычными. Немецкое и армянское население окончательно влилось в число местных поляков. Разбогатевшие горожане нередко приобретали имения в деревне и превращались в шляхту. Так, богатое семейство Штехеров из Львова, приобретя село Малые Винники, превратилось в шляхтичей Винницких. Евреи продолжали исповедовать иудаизм и пользоваться в быту языком идиш. Русины, жившие в городах, занимали самую низкую социальную позицию. Современные украинские историки обычно приходят в экстаз, когда пишут про то, что города Галиции имели полное самоуправление на основании Магдебургского права. Однако они склонны умалчивать, что, в отличие от городов Великого княжества Литовского (где католиков было мало и городские свободы распространялись на всех свободных горожан), в Галиции городскими свободами пользовались только католики. Иначе говоря, русин (как и армянин, и еврей) мог стать полноправным горожанином, только сменив веру. Так, в уставе цеха львовских ювелиров говорилось, что «львовские ювелиры не должны между собой ни терпеть, ни принимать ни одного мастера-еретика или схизматика, лишь католиков, разве что какой-то еретик из русин или армян соединился бы с римской Церковью». Интересно, что некоторые польские короли предпринимали меры по прекращению дискриминации православных, заботясь о политической стабильности, но все благие пожелания королей саботировались католической верхушкой цехов. Понятно, что постепенно все больше и больше русин принимали католичество, вливаясь в ряды привилегированного городского слоя. В период Великого восстания два раза (в 1648 и 1655 гг.) Львов дважды осаждал Богдан Хмельницкий. Однако львовское бюргерство совсем не симпатизировало мятежным «селюкам». Правда, и воевать бюргеры не хотели, поэтому Хмельницкий, взяв со Львова большую контрибуцию, удалился. Как видим, уже тогда существовала огромная разница между инонациональным городом и сельским населением края. Подобное положение просуществует до XX столетия. Упадок экономики и, соответственно, городской жизни в Польше в конце XVII и почти всего XVIII веков привел парадоксальным образом к окончательной полонизации городов Галиции, поскольку в приток новых жителей из деревни, который происходил бы в случае экономического развития, увеличил бы долю русин, что открыло бы возможность к новой русификации городов. Но застой городской жизни привел к закостенению и социальной, и этнической структуры населения галицийских городов. На протяжении трех веков, вплоть до конца XIX столетия, города Галиции представляли собой еврейские местечки с вкраплением польскоязычного католического населения. Сопротивление русинских крестьян, испытывавших жесточайший социальный гнет наряду с национальным и религиозным, носило характер вооруженного разбоя. Уже в 1550-х гг. упоминаются действовавшие в Карпатских горах «опришки» – благородные разбойники, защищающие народ. Центром опришковства было Покутье – горная местность между реками Прут и Черемош, на стыке границ тогдашних Польши, Молдавии и Валахии, ныне – Коломыйский район Ивано-Франковской области. Опришки действовали вплоть до конца XVIII столетия, то есть три века! (Впрочем, отдельные группы опришков существовали еще в первой четверти XIX века.) Подобное явление не могло быть столь длительным, если бы не испытывало поддержку местного населения. Самый знаменитый из опришков, память о котором доныне сохранилась в русинском фольклоре, Олекса Довбуш был убит в 1745 году. Нельзя не признать, что, если в Галиции крепостной не мог укрыться в инонациональном городе, ему достаточно сложно было пробираться в Запорожскую Сечь, и в этих условиях опришковство стало действительно наиболее яркой формой борьбы за защиту русинского населения от последствий колонизации и крепостничества. Наиболее упорные и смелые галичане все же пробирались на Днепр к казакам. Галицкое происхождение имел знаменитый казачий атаман Петр Сагайдачный, тоже не без греха: ходил с королевичем Владиславом на Москву, грабил земли русские, штурмовал, а потом каялся в этом, но храбро сражался с турками и защищал православие против унии. Из галичан Перемышля вышел отец Богдана Хмельницкого. В период освободительной войны 1648–1654 гг. в Покутье образовался обширный освобожденный район, где местными повстанцами руководил Семен Высочан. Последствия двух процессов – колонизации и ассимиляции – были для Галичины роковыми: местные русины лишились почти полностью своей элиты, поскольку боярство ополячилось, а городские слои состояли из иноземцев. Русины, в основном крестьяне, в большинстве своем крепостные, и лишь небольшая часть низших слоев городского населения, могли опираться только на церковь. Католические иерархи всячески стремились подорвать влияние православной церкви. Королевские власти ввели множество оскорбительных для православных законов. Так, например, все православные должны были в обязательном порядке отмечать католические праздники. При судебных разбирательствах с католиками показания православных не принимались и считались недействительными. Православное духовенство должно было платить подушный налог, в отличие от полностью освобожденного от податей католического духовенства. Кстати, все податные сословия Галиции должны были платить налог с земли, и только для русских попов была введена подушная подать. Королевские власти по совету иерархов католической церкви стремились подорвать православие тем, что на протяжении полутора веков не давали выбрать митрополита Галицкого и тем самым рукополагать духовенство. Впрочем, православные получали посвящение от митрополита Молдавии. Курьезно, но находящаяся в зависимости от турецкого султана Молдавия оказалась борцом за права русин в Польше. Но раз среди прихожан уже почти не осталось более или менее состоятельных шляхтичей и горожан, православная церковь стала именно народной, имея поддержку среди масс забитых крестьян. Конечно, православные значительно преобладали численно. В середине XVI века в селах пропорция между православными храмами и католическими костелами составляла 15: 1. Другое дело, что православные приходы были бедными, порой один священник обслуживал несколько приходов. После Брестской унии в Галиции началось навязывание униатства. Главную роль в борьбе против унии стали играть городские церковные братства из мирян, не подчиняющиеся местным церковным иерархам.

Городские братства

Во Львове такое братство возникло в 1572 году и 14 лет спустя получило от антиохийского патриарха Иоакима право патриаршей ставропигии, то есть независимость от местных церковных владык. Это имело огромное значение, поскольку местный православный епископ Гедеон Балабан склонялся к церковной унии. Впрочем, в дальнейшем Балабан выступил против униатства, примирившись с Братством. Инициатором создания братства во Львове был Юрий Рогатинец, прославленный мастер-ремесленник, внедривший «новый вид и стиль седельного мастерства», а одновременно с тем, по словам его соратников, неформальный «патриарх и доктор» для львовян, общественный деятель, талантливый публицист. Львовское братство в 1585 году открыло свою школу, в которой преподавали и светские науки. По образцу Львовского вскоре открылись братства и школы и в других городах – Перемышле, Галиче, Красном Ставе (Красныставе) и других. Львовские братчики имели солидный опыт борьбы за свои права с католическим большинством Львова. Не удивительно, что многие галичане возглавили борьбу против унии и на всей территории Малой Руси, находящейся под польским господством. Так, Елисей Плетенецкий из-под Львова возглавил Киево-Печерскую Лавру, неподчиненную униатскому митрополиту. Когда же униатские иерархи попытались сместить Плетенецкого, то весь православный Киев выступил в его защиту, а назначенного на его место униата утопили в Днепре. Преемником Плетенецкого стал еще один галичанин из деревни Копыстна в окрестностях Перемышля – Захарий Копыстенский, блестящий писатель и полемист. Галичанин Памва Берында, поэт и переводчик, стал одним из первых издателей православных книг. Преподаватель Львовской братской школы, происходивший из мещан Белза, Лаврентий Зизаний в 1596 году издал азбуку и церковнославянскую грамматику. Среди наиболее известных православных публицистов, борющихся с унией, был афонский монах Иван Вишенский, происходивший из Судовой Вишни под Львовом. В 1620 году Иерусалимский патриарх установил новую православную иерархию, то главой всей церкви, не признающей унию, стал опять галичанин Иов Борецкий. Он был ректором Львовской братской школы, в 1615 г. переехал в Киев, возглавив теперь школу при основанном там братстве. В 1620 году Иов стал новым митрополитом Киевским, Галицким и всея Руси. Дважды Иов посылал в Москву посольства с просьбами о помощи, которая была так нужна в трудном деле борьбы с униатами и королевской властью за право существования православия в Речи Посполитой. Но бурный подъем православного (что для тех времен означало также и этнического) пробуждения был недолгим. Кризис Речи Посполитой во второй половине XVII века привел к упадку городской жизни. В результате постепенно деятельность братств угасала. И униатство окончательно восторжествовало. В 1700 году львовский епископ Иосиф Шумлянский объявил о присоединении к унии (греко-католической церкви). Однако решительное сопротивление епископу оказали Львовское Успенское Ставропигиальное братство и монастыри Галиции. Львовское братство продолжало борьбу с унией до 1708 г. Добило братство разорение Львова войсками шведского короля Карла XII во время Северной войны. Еще дольше, чем братчики, противилось введению унии православное монашество Галиции. Манявский скит в Карпатских горах сумел продержаться, не признавая унию, до 1786 года. Монастырь этот так никогда и не был совращен в унию – его упразднил своим приказом император Иосиф II после того, как Галиция вошла в состав империи Габсбургов. Этот же монастырь окормлял две последние оставшиеся православные церкви в Галиции – во Львове и Бродах. Обе церкви были в нанятых частных квартирах, по предписанию общеобязательного закона, существовавшего еще с середины XV века, который запрещал православным строить новые или ремонтировать старые православные храмы. Наиболее несгибаемые сторонники православия переезжали на Левобережную Украину или в Московское царство, где многие беженцы из Галиции сделали неплохую карьеру. Среди них был Стефан Яворский, уроженец местечка Явор, при Петре I местоблюститель патриаршего престола и президент Святейшего Синода, то есть фактически возглавлявший всю Русскую церковь. Итак, в XVIII веке уния все же восторжествовала среди русин Галиции. Восток и Запад Малой Руси уже не связывали духовные узы – главные культурные скрепы эпохи. Галиция все больше и больше теряла свой русский характер. В 1720 году городе Замостье состоялся собор униатской церкви, на котором униатство подверглось заметной латинизации. Были внесены поправки в порядок литургии в соответствии с римско-католическим каноном, признаны католические дополнения в Символ веры (филиокве), введен ряд чисто католических праздников. В униатских храмах теперь могло не быть иконостасов, зато установлены скамьи, священники стали брить бороды и даже внешне стали напоминать ксендзов. Правда, на правобережной Украине эти новшества из-за сопротивления казачества не успели утвердиться, а вскоре последовало возвращение малороссийских земель по правому берегу Днепра в состав России и ликвидация унии. Но Галиция, которая при разделе Польши досталась Австрии, осталась униатской, вместе со всеми латинскими новшествами. Одно время, на рубеже XVI и XVII столетий, как уже упоминалось, была сделана довольно удачная попытка защиты от религиозных преследований путем организации еще не ополяченным и не окатоличенным городским населением православных «братств». Львовское братство развило весьма интенсивную культурно-религиозную деятельность, но она продолжалась не долго и уже в первой половине XVII века быстро пошла на убыль, сдавая одну за другой позиции под давлением мероприятий правительства, которое всячески содействовало наступлению католицизма. Особенно усилилось и сделалось успешным это наступление после провозглашения Брестской унии (1596 г.). И за одно столетие, к началу XVIII века, православная Галиция формально сделалась униатской, католической. Это не значит, что народ воспринял догмы и дух католичества. Но после перехода в унию высших церковных иерархов, автоматически начала считаться униатской и их паства, мнения и согласия которой никто не спрашивал.