Читать интересную книгу "Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ"

и протянул прямо на кинжале к моим губам.

Я пораженно уставилась на Сяо Ци – никогда не ела мясо с кончика ножа. Мужчина ласково улыбнулся. Я смотрела не на кусок мяса, с которого капало горячее масло, а на острое лезвие перед самым моим носом. Глубоко вздохнув, взяв себя в руки, я чуть склонилась и взяла сочный ломоть губами и дважды прожевала. Приятный вкус растворился на моем языке.

Сяо Ци наклонился ко мне и прошептал на ухо:

– Я этим кинжалом убивал людей.

Я резко проглотила кусок и чуть не подавилась. Сяо Ци быстро и заботливо протянул мне чашу. Посмотреть, что там была за жидкость, я не успела. Только сделав большой глоток, удивилась тому, какое в чаше оказалось крепкое вино – оно обожгло меня изнутри, от самого рта, и жар разлился по всему телу.

У меня перехватило дыхание, и я закашлялась до слез в глазах. Сквозь слезы я увидела улыбку Сяо Ци, а вокруг все разразились смехом. Я не удержалась и залпом выпила оставшееся вино. Пастухи восторженно закричали и захлопали в ладоши.

Сяо Ци улыбнулся, забрал чашу из моих рук и нежно похлопал меня по спине. Я попыталась оттолкнуть его от себя.

– Какая дерзкая девчонка – ну что ты можешь сделать мне? – Сяо Ци крепко прижал меня к себе.

Как же раздражало, что он дразнил меня. Я снова попыталась вырваться из его рук, как вдруг к нам подошла молодая румяная девушка – она уверенно протянула чашу вина Сяо Ци. Все снова разразились смехом и потешно посмотрели прямо на меня.

Я не понимала их обычаев, а вот Сяо Ци посмотрел на меня, покачал головой и ответил с улыбкой:

– Она у меня уже есть.

Ничуть не смутившись, девушка вызывающе посмотрела на меня и прямо спросила:

– Ты его женщина?

Я встретилась с ней взглядом.

– Я его жена.

Она глядела на меня мерцающими глазами.

– Я хочу пригласить его потанцевать со мной. Ты разрешишь?

Потанцевать? Я невольно улыбнулась и посмотрела на Сяо Ци – конечно, было бы любопытно увидеть его в танце. Едва представив себе это зрелище, я уже не могла сдержаться от смеха. В его глазах я увидела нетерпеливое ожидание ответа.

Превозмогая смех, я подавила улыбку и со всей серьезностью ответила:

– Я не могу тебе этого позволить.

– Почему? – Взгляд ее стал острее, даже сердитее, но говорила она спокойно.

Не сводя с нее глаз, я улыбнулась и сказала:

– Мой муж не дает врагу зайти на наши земли, а я не позволяю никому прикасаться к нему.

Девушка пораженно замолчала. Вокруг воцарилась тишина. После долгого и пристального молчаливого взгляда она топнула ногой, улыбнулась и вытянула передо мной большой палец.

– Молодец!

Пастухи зааплодировали и подняли в нашу сторону чаши с вином. Из толпы встал высокий молодой человек и запел девушке песню на непонятном мне языке, но слова ее звучали настолько пылко, что щеки девушки вспыхнули румянцем… Я невольно подумала о своем лице – похоже, я выгляжу ненамного лучше.

В свете костра Сяо Ци пристально смотрел на меня. Улыбка его была подобна терпкому вину, а из его горящих глаз будто летели искры, обжигающие меня. Он прошептал мне на ухо:

– Тут так принято: если мужчина принимает от женщины приглашение на танец, он должен стать ее любовником.

Я удивилась.

– Даже несмотря на то, что у него уже есть жена?

Он улыбнулся и, довольный собой, кивнул.

Я зажмурилась и перевела взгляд на поющих и танцующих вокруг костра пастухов, среди них были крепкие молодые мужчины, некоторые обладали выдающимися танцевальными навыками.

– Может, мне тоже пригласить какого-нибудь мужчину потанцевать?..

– Не посмеешь!

Я рассмеялась. Я встретилась с ним взглядом и поняла, что вина он выпил немного, но голова у него уже закружилась.

Глубокой ночью мы попрощались с веселыми пастухами и поехали обратно в город. Ночное небо искрилось яркими звездами. В тишине зеленых равнин слышался размеренный стук копыт. На плечи нежным полотном опустился бархат ночи. Я подняла лицо навстречу ветру, позволяя ему сдуть жар с моих щек, вот только сердце не спешило униматься.

– Иди сюда! – Сяо Ци приобнял меня, без лишних слов пересадил в свое седло и закутал в свою накидку.

Я оглянулась на него и встретила нежный взгляд.

– Тебе здесь нравится?

– Нравится, – ответила я с улыбкой. – Я никогда не видела таких красивых мест и давно не была так счастлива.

Сяо Ци шире улыбнулся и прошептал мне на ухо:

– Когда война закончится, я заберу тебя и покажу все четыре стороны света, от безграничных берегов Дунхая и неприступного западного Шу до роскошных югов Юньнани. Покажу, как цветут абрикосы, как стелется туман под пеленой дождя… Ты увидишь необъятную красоту природы, изгибы рек и гор, увидишь то, что представить себе не могла.

Война… от нее никуда не спрятаться. Прижавшись к его груди, я тихо вздохнула. Всю ночь мы старались не говорить о неизбежном – о войне. Хотя бы на полдня мы попытались отложить все переживания, чтобы просто пожить для себя в радости.

Я закрыла глаза и улыбнулась.

– Хорошо. А после нашего путешествия мы найдем самое красивое место, построим там дом и разобьем самый красивый сад. Будем начинать работать с восходом солнца, а с его закатом – наслаждаться отдыхом…

Сяо Ци крепче прижал меня к себе и прошептал:

– Я построю для тебя самый красивый дом на свете. Там будем жить только ты и я. И больше никто тебя не потревожит.

Я посмотрела на небо. Какая прекрасная спокойная ночь. И сегодня в глазах моих не было слез. Его рука на моей талии чуть сжалась, а тонкие губы мягко коснулись моего уха. Горячее дыхание ласкало мою шею. Так приятно и мягко, будто я снова сделала глоток сладкого терпкого вина. Я мелко задрожала в его руках, и у меня не было сил сопротивляться. Невольно наклонив голову, я позволила его губам целовать мою шею.

– Обними меня.

Он говорил тихо и, как обычно, спокойно, вот только голос его теперь звучал холодно.

– Что бы ни случилось – не отпускай меня.

Я открыла глаза и напряглась – меня объял ужас. В бархате ночи я чувствовала, как от Сяо Ци исходил жгучий холод – словно он обнаженный клинок, готовый оборвать чью-то жизнь. Моцзяо, кажется, тоже что-то заметил – он замедлил шаг и настороженно поднял уши. Цзинъюнь, ступая за нами, беспокойно заржала.

Сяо Ци одной рукой сжимал меч, а второй крепче прижал