зубах у него торчала папиретка, исходящая маленькими облачками зеленого дыма.
В костюме или фигуре вошедшего в паб человека не было чего-то особо примечательного, но она сразу поняла: это он!
Не озираясь по сторонам, человек с кофром быстро прошел к стойке и, положив на нее мятую купюру, хрипло сказал:
– Еловый грог. Самый большой.
Полковник Криглих наполнил кружку, и великан двинулся вместе с ней к лестнице.
Тяжело ступая по ступеням, отчего те отдавались жалобным скрипом, он поднялся на галерею. Когда человек с кофром прошел мимо Полли, она сделала вид, что ее очень интересует содержимое собственной кружки.
Великан не обратил на нее внимания и вскоре скрылся на узкой деревянной лестнице, ведущей на этажи – там, как помнила Полли, располагались меблированные комнаты.
Немного выждав, она поднялась на ноги и, нащупав в кармане пальто пистолет, двинулась следом.
Почти в тот же момент, как она оказалась на третьем этаже, одна из выходящих в темный коридор дверей закрылась. К ней тянулся след из висящих в воздухе и медленно тающих зеленых облачков.
Полли подкралась к двери и прислушалась: из комнаты доносились голоса.
Она склонилась к замочной скважине и прищурилась, вглядываясь.
В комнате были двое. Человек с кофром застыл в нескольких шагах от двери черной громадиной (повезло, что он не загородил собой все остальное), стоявший рядом мужчина в котелке, круглых защитных очках на глазах и с натянутым на лицо шарфом, видимо, чтобы сохранить инкогнито, казался в сравнении с ним совсем крошечным.
«А ты еще кто такой?» – подумала Полли.
Незнакомец хорошо подготовился – разобрать в его облике хоть что-то было решительно невозможно. Единственное, что бросилось Полли в глаза, это подзорная труба, висевшая у него на поясе.
– Наш общий друг уверял, что на вас можно положиться… – говорил таинственный незнакомец, и в его приглушенном шарфом голосе Полли послышались знакомые нотки. И все же, как она ни пыталась узнать его обладателя, у нее не вышло.
– Так и есть. – Обладатель крючковатого носа поставил кофр на пол. – Вы позволите? – он кивнул на кружку. – Мой ежедневный ритуал.
– Конечно-конечно. У меня ведь впереди еще целый день…
– О, это не займет много времени, – ответил великан, вытащил из губ папиретку и поднес к ним кружку, после чего – Полли едва сдержалась, чтобы не ахнуть в голос – выпил кипящее содержимое одним впечатляющим глотком и даже не поморщился.
– Так и горло недолго сломать, – заметил человек в котелке.
Вытерев губы, крюконосый вернул папиретку на место и кивнул собеседнику.
– В записке вы сообщили о поломке, – сказал он. – Это невозможно.
– Вы говорили, что они надежны.
– Они надежны.
– Тогда почему одна из ваших ворон сломалась?
Господин с кофром не ответил.
«Что еще за вороны? – удивилась Полли. – И как ворона может сломаться?»
Человек в котелке взял с приставленного к узкой железной кровати стула коричневый сверток, развернул бумагу и продемонстрировал собеседнику черную механическую птицу. Автоматон не подавал признаков жизни.
– Что произошло? – спросил великан.
– Я не знаю. В какой-то момент она начала истошно каркать, ее глаза погасли, а крылья заклинило. Потом она замолчала и задымилась.
– Вы не лезли к ней под крышку?
– Разумеется, нет: вы ведь запретили это делать.
Крюконосый пристально поглядел на собеседника, после чего склонился над кофром и открыл замки.
– Я заберу сломанную. Взамен возьмите эту.
Он достал из недр своего футляра еще одну механическую ворону.
– Сколько у вас вообще этих игрушек? – спросил незнакомец, заворачивая птицу в бумагу.
– Это не игрушки! – разъяренно рявкнул великан, отчего его треугольная борода встопорщилась, и на миг Полли показалось, что он будто бы стал выше, а его глаза загорелись, хотя в следующее же мгновение наваждение исчезло. – Это мои верные слуги, часть древней свиты. Им больше сотни лет!
Полли с удовольствием отметила, что этот тип, как она и думала, играет свою роль и прикидывается Крампусом весьма убедительно. Жаль только, что он лишь прикидывается…
Таинственного незнакомца между тем нисколько не смутили слова собеседника. Он проворчал:
– Больше сотни лет? Неудивительно, что они ломаются. Надеюсь, с этой ничего не случится: для моего дела мне нужны две.
Лжекрампус поморщился, спрятал сломанную птицу в кофр и закрыл замки.
– Если на этом все…
Незнакомец кивнул:
– Не смею вас задерживать.
Крюконосый взял кофр за ручку, приподнял на прощание цилиндр и двинулся к двери.
Полли опрометью бросилась прочь. Быстро преодолела коридор и ринулась вниз по ступеням.
Оказавшись на галерее общего зала, она заняла свой столик. За время ее отсутствия кружка с едва початым грогом исчезла. Пропажа быстро обнаружилась: тип с деревянным носом за соседним столиком как ни в чем ни бывало попивал из нее, причмокивая языком и старательно делая вид, будто кружка всегда принадлежала только ему. Полли не было до этого дела.
Не прошло и минуты, как великан с кофром спустился в общий зал. Не задерживаясь ни на галерее, ни у стойки, он прошел через паб к выходу и толкнул дверь, впустив в помещение порыв ветра и вихрь снега.
Полли сорвалась с места и бросилась за крюконосым великаном, провожаемая недоуменными взглядами старых солдат вокруг.
Выбежав на улицу, она огляделась по сторонам. Падал снег, мимо, покачиваясь на двух механический ногах, прогромыхала старуха в бурой шали. Крюконосый исчез.
Сбоку раздался смех, и Полли обернулась. Двое бродяг и пес в двууголке глядели на нее насмешливо.
– Кого-то потеряла, курносая?
– Где он? – спросила девушка. – Куда он делся?
– Кто?
– Высокий человек в цилиндре, у него был бордовый кофр!
Вместо ответа и бродяги, и пес задрали головы, уставившись куда-то вверх.
Полли проследила за их взглядами, но там был лишь снег.
«Они что, рассчитывают, будто я поверю, что крюконосый взмыл в небо?»
И тут что-то упало к ее ногам.
Полли недоуменно уставилась на дымящийся зеленый цилиндрик, размером меньше мизинца.
Одноглазый бродяга втянул носом воздух, причмокнул и потянулся к нему, но Полли была быстрее. Она схватила докурок, снова поглядела вверх.
В вое ветра ей послышался рваный каркающий смех.
***
В табачной лавке «Раухен», как и везде в Тремпл-Толл, сейчас было не протолкнуться.
Но Полли все же сделала это – протолкнулась. Прижимая к лицу платок и жалея, что