– Хочу Муромца! – повторил Салджбэк.
– До Кремля далеко, стар я уже так много ходить, – посетовал богатырь.
– Я могу сплавиться по реке, – предложил Боб.
– А пускай этот шакал за ним и сходит, – потребовал Салджбэк, указав на него.
Василий напрягся. Он уже готов был вытащить из кармана гранату, как вдруг богатырь распахнул кафтан. В лучах утреннего солнца сверкнула кольчуга. Из расписных ножен с шипением выполз меч-кладенец. Кто-то из посольства подал ему шлем. Заклацали автоматные затворы. Люди в черных костюмах плотнее подступили к отряду.
– Я и есть Илья Муромец! – произнес богатырь.
Послышался лязг оружия. Толпа гастарбайтеров в страхе попятилась прочь, тыча в богатыря саблями и копьями. Даже самые сильные воины задрожали от страха перед русским витязем. Только Салджбэк не оробел.
– Какой смэлый герой, а монголы уважают храбрэцов. Следовало бы казнить тэбя, но я помилую тэбя, а за милость мою, ты послужишь мнэ. Что скажешь?
– Не было еще такого, чтоб русский богатырь перед чижиком прогибался!
– Хэ! Штё??? – возмутился Салджбэк и забегал вокруг сундуков.
Стоило Илье Муромцу взмахнуть мечом, и голова предводителя монголов покатилась в толпу. Страх охватил оккупантов. Толпы людей бросились врассыпную. Василий вырвал чеку и запустил гранату в шатер, прямо под подушки, на которых сидели советники хана. Осколки разнесли четыре жирные фигуры на куски. Автоматчики открыли прицельный огонь, убивая всех, кто держал оружие. В ответ в них полетели стрелы.
– Началось! – завопил кто-то из толпы русских, поднимая саблю. – Теперь уж никого не щадите!
Откуда-то сверху из-за облаков раздался сильный голос:
– Так немногочисленное русское посольство под предводительством Ильи Муромца и Василия Кличкова совершило беспримерный подвиг, остановив десятитысячную армию жестоких монголов мечтавших поработить Россию.
– Меня забыли! – закричал Боб. – Представители подводного царства тоже участвовали!
Василий схватил автомат сраженного стрелой агента и с диким хохотом стал поливать свинцом обезумевшую от страха толпу монголов. Он выл от удовольствия, наблюдая, как взрывались их головы, как валились под ноги простреленные тела.
– Васек, здесь нет никаких монголов… – раздался откуда-то со стороны робкий голосок.
Василий дернулся и припечатал кулаком пустоту. Разомкнув веки, он увидел перед глазами свод пещеры. Костя лежал на полу с разбитой губой и скулил, обхватив голову руками. Василий вскочил и осмотрелся.
– Не ной, четырехглазый. Ты мужик или кто?
Ему приснился такой классный сон. Если бы не этот сопляк, он бы покрошил всю эту нечисть в капусту. Жаль, что она была ненастоящая. Тут Василий застыл. Взгляд его коснулся сумки, на которой лежали две пластиковые зажигалки. Включенный фонарик был там же, освещая шершавую стену пещеры. Чего-то не хватало. Он посмотрел по сторонам. Так и есть, пропал самый правильный человек на свете.
Василий вытащил из-за пояса нож и схватил фонарик. Первая мысль, промелькнувшая в голове: «Диму утащил маньяк». Но это глупо. Совершено невозможно. Если бы в пещеру забрался убийца, они бы все сейчас лежали с перерезанными глотками. Никакого маньяка не было. Был один трус, который наконец себя проявил.
– Кончай ныть! – рявкнул Василий, с тревогой поглядывая в сторону прохода.
Он схватил Костю за руку и заставил подняться. Паренек был напуган. Смахивая слезы с пылающих щек, он продолжал шмыгать носом и похрюкивать.
– Чего ты все время ноешь?
– А ты чего дерешься?
– Помалкивай.
Василий обошел место стоянки и заглянул в лаз. Луч света осветил ворох камней и песка. Дальше в глубине царила тишина. Он отошел в противоположную часть пещеры и уселся возле камня, которым они заблокировали выход из тоннеля. С минуту Василий слушал, не доносятся ли оттуда шорохи, но все было спокойно. Ни маньяка, ни Димы. Они остались вдвоем под землей. Невероятно. Он был уверен, что эти двое неразлучны, иначе к чему столько красивых слов. На деле же оказалось, что сталкер ничем не лучше любого уличного чмошника. Слишком рано он расслабился и поверил ему. «Правильные герои» вроде Димы любят много рассуждать, они заставят тебя поверить в свое благородство и силу духа, а когда поймут, что собственная жизнь дороже, поступят примерно так же.
– Вот сука! – не выдержал верзила.
Взгляд его упал сначала на нож, потом на Костю жавшегося в темноте возле сумки. Следовало бы отыграться за предательство. Просто прирезать труса и двигаться дальше. Однако этот дохляк мог пригодиться. В голове Василия созрел план. Костя поползет сзади. Если убийца нападет с тыла, он хотя бы успеет это понять и убежать.
– Доволен? Твой дружок нас кинул. Клялся в вечной любви и смылся. Вот какая он тварь!
Василий положил зажигалки в карман и взял сумку. Костя молчал, с тревогой наблюдая за действиями громилы.
– Когда он ушел?
– Не знаю, – пробормотал Костя. – Я проснулся минуту назад.
– Почему спал? Нас могли прирезать во сне!
Костя потупил взор, не зная, что ответить.
– Тебе задали вопрос, чмо четырехглазое! Я тебе разрешал спать?
– Но ты тоже спал…
Рука Василия непроизвольно разжалась. Он выпустил сумку и схватил паренька за воротник рубашки. Такое прощать нельзя. Нужно пометить аутсайдера, оставить на щеке порез поглубже, как делали в старину на Руси, помечая предателей и ничтожеств. Костя весь дрожал, беспомощно отбиваясь тощими руками. Внезапно вся ненависть ушла. Василий вдруг понял, кто в действительности перед ним. Жалкое, слабое, безвольное существо. Просто паразит, которого нетрудно задавить. Сильный человек об такого руки марать не станет.
Василий с отвращением толкнул Костю, словно тот был прокаженным. Возможно, они еще успеют нагнать Диму. Ага. Нагнать. Тогда он отрежет ему голову. Иных вариантов нет. Скорее всего, тем самым он подпишет себе смертный приговор, но лучше уж так, чем давать кому-то второй шанс. Раньше он часто доверял людям, и всякий раз его обманывали. Потом он стал их за это бить и обманы тотчас прекратились. О чем это говорит? Собаки понимают только язык палки. Василий Кличков никому не прощал ошибок и тем более оскорблений. С друзьями иначе, но Дима не был его другом. Он был его врагом.
– Слушай меня, – обратился он к Косте. – Я лезу первым. Ты за мной. Отстанешь – умрешь. Ты мне не нужен. Понял?
Костя кивнут, и глаза его вновь наполнились слезами. Очевидно, он был шокирован побегом товарища. Василий это понимал. На его месте он и сам бы опешил от такой подставы. Все же он не собирался жалеть паренька. Костя тоже не был его другом. Он был обузой, трусом, слабаком и помощи не заслуживал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});