монастырей и те здоровенные «братья», которые отсюда вышли, и есть аналог магических подразделений вооружённых сил, — пожал плечами кое-кто. — Заточены мало под какие задачи, но отцы-священники считают, что с армией их новообразование если что справится. На первых порах.
— А они справятся? — серьёзно спросила герцогиня Камберлендская, проводя мысленные параллели с собственным государством.
— Смотря с какой армией, — охотно ответил мастер эпатажа под стремительно краснеющие лица церковников. — Если с магической её составляющей, как сёстры Барсуковы, то могут: у них ноу-хау, портативные полевые блокираторы. Они думают, будет сюрприз для аристократов в уличных столкновениях, а-га-га-га! А сами рассчитывают теми заклинаниями пуляться, которые ОМП. По площадям и с дистанции, как парламент давеча сожгли.
— А ты так не думаешь? — осторожно поинтересовался царевич, утратив даже тень предыдущего апломба. — Что церковная братия может справиться?
Он незаметно отодвинулся от инквизиторов и сейчас сидел наособицу.
— Читай классику, — Ржевский не посчитал нужным расшифровывать детали, поскольку вторая его пятерня как раз улеглась на живот Михайловой и под прикрытием крышки стола аккуратно двинулась вверх, в сторону груди.
— Ответь. — Сын монарха скорее просил, чем требовал.
— «Для точного выстрела достаточно одной руки и одного глаза», — блондин нехотя оторвался от занимательного лапания иностранной герцогини прилюдно. — «Если есть пара правильных рук и хотя бы один исправный карабин, Первая Кавалерийская всегда рядом». А уж в условиях городской застройки и вовсе, — он пренебрежительно присвистнул, покосился в сторону инквизиторов и глумливо сморщился. — Натянем по самые гланды. Сзади, а-га-га-га! Наши снаряга и тактика лучше, а порядок всегда бьёт класс.
— Финансы. Войска. А производство? — Елене по-прежнему хотелось деталей.
— По промышленности они действовали якобы царскими руками. Церковь за последние полгода столько долей скупила у перспективных людей типа Демидова, да через подставных лиц, что… Точнее, часть Церкви и не скупила, а отобрала рейдерски, — договорить Ржевскому не дали.
— Какая интересная фантазия. — Старший церковник хлопнул в ладоши, перебивая.
Параллельно он стрельнул взглядом вбок, с тщательно скрываемой тревогой оценивая стремительно задумавшегося Наследника.
— Чё, не знал, а-га-га-га? — опять на ровном месте обрадовался Ржевский, обращаясь к тёзке. — Они ж тебе явно не всё сказали! План у них такой: дорога к трону расчистится твоими усилиями, раньше на Юлю ставили. Затем папаша твой то ли в ящик сыграет, то ли на людях своё сумасшествие продемонстрирует. А тут и они с актуальной программой, как чёртик из табакерки — бац и в дамки.
— Ты же сейчас вбиваешь между нами клин? — достаточно спокойно предположил принц. — Преследуя собственные цели?
— Не без этого, — покладисто согласился потомок одиозного кавалериста. — Но это не отменяет самого расклада, я тебя не за что не агитирую. Своя голова на плечах есть, не маленький. К себе тебя не зову — тебе ещё в суде отбиваться.
— А ты сам к власти не примериваешься? — ровно поинтересовался царевич. — Вон, так в нюансах хорошо разбираешься. Как оказалось.
— У меня другие приоритеты. Если есть доход и есть с кем приятно поразвлечься, власть ваша здоровому мужику нужна примерно как в жопе зубы, — блондин масляно покосился на Елену взглядом, который невозможно подделать. — Кстати! Пока что на соучастника ты не натрудился, только на свидетеля. — Ржевский подумал и добавил. — С возможностью переквалификации дела в зависимости от обстоятельств, которые откроются по мере более глубокого дознания. Пожалуй что даже следствия.
— Не круто загибаешь? — Дмитрий Михайлов был несказанно удивлён поворотом беседы, хотя старался этого не показывать.
Герцогиня видела, что на родственника влияет и неуверенность, сквозящая со стороны церковников.
— Не я загибаю, Димуля. Закон, — блондин спокойно кивнул в сторону судьи. — Отвечать ты не передо мной будешь, а перед Уголовным Судом Империи. Пока что, по имеющимся материалам, в роли свидетеля. Это они, — пренебрежительный кивок в адрес иерархов, — уже на пожизненный паровоз наворотили. А за тобой кроме преступного бездействия особых грехов пока не числится.
— А как ты это всё собираешься доказывать? — почти дружелюбно поинтересовался старший инквизитор. — Если речь о каком-то там вашем мирском суде? Ржевский, как ты это всё собираешься доказывать? Ну допустим, предположим утопический вариант, что твоя никчёмная болтовня всё же к чему-то приведёт?
Вслух не прозвучало, но между строк повисло: обвинения серьёзные, обнародования сидящая напротив сторона не допустит.
Упомянутые процессы столь же глубоки, сколь и масштабны, а в церковные документы и планы снаружи ходу нет.
— Догадки доказательством не являются, — средний инквизитор ухмыльнулся вслух уголком рта.
Идеальная среда для любого заговора по захвату власти — закрытая снаружи структура, как её ни назови и какую вывеску на ней ни повесь, подумала про себя герцогиня. Часть церкви — не хуже прочих. Надо иметь ввиду дома.
— Да бог с тобой! — отмахнулся блондин в который раз. — Для качественно укомплектованной бригады дознавателей доказательная база по вашим подвигам — раз плюнуть! Тем более что она уже собрана.
— Как? — в коротком вопросе наследника прозвучала целая гамма.
— Если знать, что и где искать, поиски долго не займут, — пожал плечами маргинал.
— А откуда ты знаешь, что и где надо искать? — вежливо уточнил религиозный чин, невежливо перебивая.
— Да это все знают, — нетрезво фыркнул Ржевский. — Кто с головой дружит. Лист всегда прячут в лесу, точка. А вас подвело то, что вы всегда считаете других глупее себя.
Повисло ещё одно напряжённое молчание.
— И потом, ты забыл. Внутри любой структуры всегда есть своя оппозиция, — Дмитрий Иванович Ржевский демонстративно зевнул. — Отец Шурик вот прямо сейчас в вашем штабе на Мойке вместе с представителями общественности и нашим усилением от Первой Кавалерийской потрошит ваши архивы и склады. Как думаешь, почему ни на один из ваших амулетов за всё то время, что мы тут языками чешем, не было ни одного сообщения? А-а-а-га-га-га, ну вы идиоты, оторванные от оперативной работы! О, каламбур, — маргинал озадаченно оценил собственное отражение в зеркале.
Церковники переглянулись и резво полезли за артефактами.
— Ну у вас и рожи! — продолжил ржать Ржевский, то ли старательно отыгрывая имидж, то ли наоборот.
Искренне являясь самим собой.
БАХ! Церковники окутались непонятным сиянием и вскочили, опрокидывая стулья.
— РЭБ надо было качать, как японцы, — всё с той же дружелюбной улыбкой ласкового дебила потомок гусара щёлкнул ногтем по верхней пуговице.
В воздухе повисло дёргающееся изображение центра столицы.
Из достаточно известного здания пары одинаково одетых людей выводили и выводили по одному согнутых в поясе типов в рясах.
Руки каждого церковника были скованы наручниками, а одинаково одетые имели унитарного шрифта единицу и букву К на груди.
— Вот так надо работать, — снисходительно бросил Ржевский. — Учитесь, пока я жив, хотя оно вам уже без надобности. Нет больше у