– Прощай, Стэфан…
– Удачи, Нина.
Спускаясь по лестнице, думаю только ободном. Дома меня ждёт моя вредина. А ждёт ли?
Бросив окурок, Лебедев спешит к тачке. На прощание какой-то девчонке в мини-юбке машет. Вот засранец! Сколько меня не было? Полчаса?
– Погнали.
Почти два часа уходит на проклятую дорогу. Пробки, чтоб их за ногу! Когда уже почти до дома доехали, всего-то каких-то пару километров осталось. Сейчас свою девочку зацелую! Поговорим. Всё как есть скажу. Понимаю, что правда – это оружие против меня. Плевать! Сам дам в руки нож, пусть режет. Лишь бы на меня своими голубыми глазами смотрела, как раньше. Ничего больше не надо!
Набираю Кате, понимая, что задерживаюсь так, что это может стать поводом для ссоры. Катя на нервах. Ей и особой причины не надо.
– Кать… Нет, нет! Подожди, не кидай трубку.
Показываю фак Стасу, когда он, издеваясь, шевелит бровями. Его хитрющая рожа отражается в зеркале дальнего виденья.
– Ну, прости, маленькая. Знаю, задержался. Хочешь, чебурек тебе привезу?
Отодвигаю подальше от уха динамик, в котором раздается громкое ядовитое «НЕТ».
– Ты не будешь чебурек или сосиску в тесте?
Представляю себе образ Кати, когда она отвечает. Меня буквально потряхивает от желания впиться в этот капризный рот. Прикоснуться языком к робкому язычку своей нежной девочки. Знаю, какой сладкий. Какой чувственный…
Ангельский недовольный голосок вырывает из коварных мыслей:
– Чебурек.
– Один или два не будешь? – ухмыляясь, уточняю. Вот вредина забавная!
– Два.
Да ты ж моя девочка! Проголодалась. Растерянно перевожу взгляд на телефон. Из него уже летят отрывистые гудки. Вот стервочка! Бросила трубку, должно быть, даже не испытывая угрызения совести. Откинувшись на сидение, меняю положение ног, пока не замечаю что-то вдалеке на озере… Несмотря на гетерохромию, зрение у меня отличное. Получше, чем у многих вместе взятых будет.
Что там?! Щурюсь, чтобы лучше разглядеть, а когда понимаю, волосы на затылке принимаются шевелиться. Бью с силой по водительскому сидению рукой.
– Стас, тормози!
Жалею, что про ремень проигнорировал. А сколько раз сам Катю за это отчитывал? Благо, за секунду до удара в лобовуху успеваю руку подставить. Вот за что уважаю Лебедева, так за его реакцию. Быстро, без лишних слов Стас сворачивает на обочину.
Выскочив наружу, бросаюсь к багажнику. Где чёртов аркан?! Хватаю лариат* и, как есть, в деловом костюме, бегу в сторону озера. На ходу срываю с себя пиджак, не задумываясь, кидаю его куда-то в сторону. Дорогие ботинки тонут в грязи почти по щиколотку. В голове пульс бьёт каким-то диким битом! Не успею. Падла! Чтоб оно всё… Не успею!
Обернувшись, кричу ошалевшему Лебедеву:
– Эду звони! Животина под лёд ушла!
*Аркан, или лариат (англ. lariat) – верёвка с петлёй на конце, предназначенная для набрасывания вокруг цели и последующего затягивания при натяжении верёвки. Известный атрибут американских ковбоев.
Глава 75
Катя
Взяв в руки деревянную фоторамку, разглядываю женщину, изображённую на фотоснимке. Я знаю, неправильно заходить в комнату Стэфана без спроса, но… он ведь теперь мой муж. Не так ли? Вновь перевожу взгляд на женщину.
Мама Стэфана. То, что это она – нет и малейших сомнений. Очень красивая, жгучая брюнетка с зелёными глазами. Чувственная, шикарная, с кокетливой родинкой на левой щеке. Про таких говорят «роковая»… Её чувственные губы, огромные глаза и шикарная фигура, должно быть, пленили с лёгкостью далеко не одного мужчину. Такая же, как и у Стэфана, экзотическая красота.
Метнув взгляд на настенные часы, на секунду прикрываю глаза. Медленно, но верно, ревность растекается по венам. Где он? Почему так долго? Может быть, Стэфан и вовсе обманул, что уже едет домой? Тогда с кем он сейчас? С Яной? Ниной? Прежде чем я успеваю успешно извести себя отравленными мыслями, из коридора доносится шум.
Дёрнувшись, сердце мчится вскачь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вернулся! И пусть приготовленный ужин уже давно остыл, и я далеко не в приподнятом настроении, но твёрдо решила – разговор состоится. Поспешно ставлю фоторамку на место и направляюсь к выходу из спальни. Останавливаюсь, как вкопанная, когда передо мной разворачивается картина маслом.
На пороге Лебедев и Дицони. Только вот мой Стэфан еле на ногах стоит! Оба, мягко говоря, выглядят плачевно, особенно насквозь промокший Стэфан. Мой муж, шатаясь, опирается одной рукой о дверной косяк, а с другой стороны его поддерживает Станислав Лебедев. В чёрных, как смоль, волосах Стэфана блестят капли воды, лицо бледное, губы синюшные. Под ботинками на полу разводы грязи, вода, прилипшее сено…
– Стэф, давай-ка…
Слова Стаса заглушает шум шлёпнувшейся на пол кожаной куртки, которую стянул со своих широких плеч Стэфан. Затем наступает очередь рубашки. Обычно загорелый, атлетически сложенный, сейчас он бледнее смерти.
Не замечая меня, Стас продолжает:
– Не так уж ты и пьян, раз можешь стоять, не держась руками за пол.
Повернувшись, Лебедев наконец-то замечает меня. Осекшись, Стас сильнее дергает Дицони пятерней за плечо. Оба смотрят на меня будто два правонарушителя, которых застиг суровый коп на месте преступления.
Сразу же беру быка за рога:
– Что здесь происходит? – бью с размаху плетью-взглядом Лебедева. – Что ты с ним сделал?!
Не смотрю даже в сторону Дицони. Ну, а что со Стэфана взять? Он никакой! А вот Стас… Всю свою праведную злость направляю на растерявшегося от моего напора парня. Взглядом кромсаю, да так, что потом ни один портной в единое не соберёт.
Выставив руки вперёд, Стас оправдывается возмущённо:
– Нет! А почему сразу я? – ищет взглядом поддержки у Дицони, но тому, кажется, на всё плевать. Выглядит смертельно уставшим, будто провёл несколько часов на ринге – не меньше!
Обращаю полный негодования взгляд на бутылку крепкого алкоголя в руке Стаса.
Моргнув, Лебедев будто только вспомнил про неё, поспешно прячет почти полностью опустошённую ёмкость за спину.
Не обращая никакого внимания на нашу перепалку, Стэфан плетётся в свою спальню.
Следую за ним попятам, как надзиратель.
– Стэфан, – свожу грозно брови, – ты не хочешь мне ничего сказать?
Остановившись возле кровати, Дицони непослушными пальцами расстегивает свой ремень. Склеры красные, лицо осунувшееся. Бросив лишь одно слово: «Спать», опускается на кровать, укрываясь с головой одеялом.
Фыркнув от ярости, поворачиваюсь к Лебедеву. Не знаю, что именно произошло, но я просто в бешенстве! Конечно же, я не монстр, чтобы нападать на человека в таком состоянии.
«Подожду», – едко усмехаюсь, а пока…
Вытолкав не особо упирающегося Стаса за порог спальни в гостиную, сверкая глазами, тычу пальцем в широкую грудь бывшего коллеги.
– Ты, – слова-стрелы находят безошибочно свою цель, – сейчас же мне всё объяснишь!
Лебедев, словно сдаваясь поднимает руки вверх и делает осторожный шаг назад, упираясь коленями в диван.
– Знаешь, сколько градусов в озере ранней весной?
Сложив руки на груди, подозрительно щурю глаза. Что за дурацкий вопрос? Нет, конечно! Озадаченно моргаю. Постой! Он что, хочет сказать, что Стэфан…
– Вот и я не знаю, – перебивает ход моих мыслей Стас, слегка наклоняя на бок голову, прежде чем продолжить. – А вот Стэфан знает! Так что, извини, Зимина, – оглядывается по сторонам. – Где здесь мусорка? Выкинуть надо упаковку от лекарства, – проследив за моим взглядом, бросает в ведро для мусора бутылку.
Срываюсь на нежданного гостя:
– У меня сейчас не то настроение, Стас, чтобы разгадывать твои идиотские шарады!
Тем не менее, подхожу к плите, чтобы нагреть воду в чайнике. Каким бы бесячим Лебедев ни был, но не напоить его в таком состоянии чаем просто вверх бесчеловечности.
– Между прочим, – ворчит Стас, оказываясь возле меня, – нельзя вымещать своё плохое настроение на первом встречном! – несмотря на то, что уже давно не работаем вместе, как всегда, поучает: – Надо уметь сдерживаться и выбирать, Зимина, – с намёком смотри в сторону спальни, где только что улёгся Стэфан.