Читать интересную книгу Сладкая горечь слез - Нафиса Хаджи

Теперь во время патрулирования те немногие, кто решался подойти к нам, только выкрикивали обвинения. А когда взяли с собой в патруль переводчика — который нам нравился больше всего, местный, мы прозвали его Скользкий Сэм, — узнали, за что именно нас проклинают. Узнали, что не работает водопровод, канализация, нет электричества. Мы больше не видели на улицах женщин. Когда мы въезжали в Багдад, их было полно вокруг, и многие — в обычной европейской одежде, не то что в маленьких деревушках по пути в столицу. Сейчас и городские женщины закутаны в черное с головы до пят. Скользкий Сэм говорит, что теперь опасно выглядеть иначе. Говорит, раньше его сестра могла пройтись по магазинам в джинсах или юбке, но сейчас он ни за что не отпустит ее в таком виде.

Все перевернулось с ног на голову. Здесь стало гораздо, гораздо хуже. Для самих местных жителей. И для нас тоже. Скорее бы домой.

Ресторан «Халиль» по-прежнему работал. Я попросила позвать хозяина. Официанты недоуменно пожимали плечами. Потом вышел повар, спросил, чего мы хотим. Общались мы через Казима. Садиг полагал, что следует скрывать мое знание арабского. Сказал, это может вызвать нежелательный интерес. Я попросила Казима спросить про владельца по имени Али.

— Хозяина зовут Абу Мухаммад, — возразил повар.

Осталась всего неделя! Скорей бы увидеть маму, папу, Джо. В Багдаде все так же отвратительно. Дождаться не могу, когда выберусь отсюда.

Каждый раз, проходя мимо ресторана, вспоминаю врача, Сану. Вообще-то я вспоминаю о ней и о том, что она сказала, каждый раз, как встречаюсь взглядом с Фоли. И вижу, что она имела в виду. Он полностью уничтожен. Не просто напуган, как все мы. У него совершенно пустые, мертвые глаза, даже когда он шутит или смеется. Я слышал, как после похорон мальчика капитан убеждал Фоли не переживать по поводу происшествия. Что это, мол, была трагическая, но ошибка. Уговаривал просто стереть все из памяти и продолжать исполнять свой долг.

— Госпожа спрашивает про бывшего хозяина, которого звали Али, — терпеливо, в третий раз, пытался втолковать Казим.

— Бывший хозяин? Да я недавно здесь работаю, откуда мне знать про бывшего хозяина? — возмущался повар.

С трудом сдерживаясь, я дождалась, пока Казим переведет мне последнюю фразу.

— Спросите его, кто-нибудь здесь знает бывшего хозяина?

Еще через несколько минут раздраженных пререканий один из посетителей ресторана, старик, приковылял к нам.

— Почему вы ищете Али?

Я чуть не заговорила по-арабски. Но, опомнившись, повернулась к Казиму:

— Спросите его, знаком ли он с Али.

— Ну разумеется, я был с ним знаком. Вы что, не знаете, что он умер?

Сегодня дежурство на КПП. Контрольно-пропускные пункты я ненавижу даже больше, чем ночные рейды. Особенно в последнее время. Временные пункты проверки. Внезапная остановка в неожиданном месте, где никто не рассчитывает нас встретить. Парни из Взвода Тупоголовых застрелили беременную женщину. У нее начались роды, и муж вез ее в больницу. Оказалось, ехал слишком быстро.

Осталось всего несколько дней.

— Госпожа знает, что он умер. Она хочет знать, где он жил. Она старая подруга его жены, Саны. Хочет найти ее. Вы знаете, где сейчас живет его семья?

— Да, они живут в Дора.

— Понятно, но где именно? Нам нужен адрес.

Плохая ночь. КПП Тупоголовых атаковал заминированный автомобиль со смертником за рулем. Пара тяжелых ранений. Кирп погиб. Еще два дня, и я свалю отсюда.

Следуя указаниям старика, мы проехали КПП на пути в Дора. Казим настоял, что все переговоры будет вести сам. Несколько минут объяснений — шииты из Пакистана, совершают паломничество, сюда приехали в гости к другу, — и нас впустили.

Отыскав улицу, постучались в ворота нужного нам дома. Открыл молодой парень. Казим сказал, что мы ищем Сану.

— Здесь нет никакой Саны, — нахмурился парень. — Кто вы такие?

— Эти люди… эта госпожа… она подруга Саны. Хотела встретиться с ней. Это что, не тот дом?

— Я не знаю никакой Саны! — рявкнул парень и нервно огляделся по сторонам, прежде чем захлопнуть дверь.

Мы постучались к соседям. Безуспешно. Одна за другой двери захлопывались у нас перед носом. Я озиралась, прикидывая, в каком из домов жила семья мальчика, застреленного Фоли.

Мы начали привлекать внимание, вокруг постепенно собирались люди. Среди них были парни в черных платках, похожие на тех, что дежурили на КПП у въезда в район. Кто-то поинтересовался, с оттенком подозрения в голосе:

— Сана, говорите? Доктор Сана? У нее двое маленьких детей, Утман и Айша?

Казим покосился на меня. Я утвердительно кивнула. Казим, перестав расспрашивать собравшихся, повернулся ко мне и тихо прошипел:

— Эта женщина суннитка? Та, о которой вы спрашиваете?

Я растерянно пожала плечами.

— Если так, вы поставили нас в очень неприятное положение. Это шиитский район.

Тут кто-то из столпившихся вокруг указал на дом напротив:

— Вон те люди, они знают.

Меня до сих пор трясет. Поверить не могу. Сегодня ночью мы установили временный КПП. Приближался какой-то автомобиль, начал тормозить, он был довольно далеко еще, никаких оснований для беспокойства. Потом мы услышали взрыв. Наверное, что-то такое в выхлопной трубе. Но не слишком похоже. И один из нас дико заорал и открыл огонь, вслед за ним — остальные, очередь за очередью, пока машина не остановилась и из окон ее не повалил красный дым. Во внезапно наступившей тишине я услышал детский плач. Все застыли на месте.

Мы постучались в указанные ворота. Нам открыли, и Казим завел свою песню.

— Доктор Сана? — переспросил мужчина. — Зачем она вам? Она хороший человек! Разве недостаточно, что фанатики изгнали ее отсюда? Лишили дома и работы! Оставьте ее в покое! Она достаточно страдала — больше, чем любой из нас, а уж мы довольно настрадались!

Не сразу удалось успокоить хозяина дома. Я больше не могла сдерживаться и взяла инициативу на себя, невзирая на предостерегающие взгляды, что грозно бросал на меня Садиг.

— Переводите для Садига и Дины, чтобы они понимали, о чем речь, — обратилась я к обалдевшему от изумления Казиму. — И позвольте мне самой побеседовать с этим человеком.

Тот все еще с негодованием смотрел на меня.

— Мы друзья Саны, — начала я. — Мы не причиним ей вреда. Я… это вашего сына застрелил американский морской пехотинец? В 2003-м? В самом начале войны?

Он кивнул.

— Мне жаль. Я сочувствую вашему горю.

Он по-прежнему молчал, потом так же молча посторонился, жестом предлагая нам войти в дом. Нас угостили чаем с печеньем. Мы познакомились с его женой. И детьми. Говорили мы больше часа. В итоге я получила адрес Саны.

По пути к машине Казим отчитал меня:

— Вы должны были сказать мне, Джо, что знаете арабский. Вы обманули меня. А теперь что, хотите, чтобы я отвез вас в Адхамийа? Вы сумасшедшие? Это слишком опасно. Для меня и для вас. Ла, ла![141] Невозможно, Джо.

Когда мы возвращались в отель, впереди взорвался заминированный автомобиль. Нашу машину тряхнуло, мои челюсти громко лязгнули. Застряли там на добрых два часа, дожидаясь, пока дорогу не расчистят.

Садига и Дину происшествие, казалось, нисколько не встревожило, они продолжали обсуждать планы на завтрашнее утро. Я все же не понимала, что их так беспокоит в предстоящей встрече. Когда обо всем договорились, Садиг позвонил Казиму и долго уговаривал его присоединиться к нам завтра. Потом Дина позвонила своему мужу, Умару.

— Не волнуйся, Умар, у нас все в порядке. Я знаю. Но это нужно Джо. И ее брату. И я должна быть с ней. Она ведь моя внучка.

Когда с телефонными звонками закончили, я решительно заявила:

— Я очень благодарна за все, что вы для меня сделали. Но не позволю идти вместе со мной к Сане. Не сейчас. Казим прав. Вы же видели, как народ в Дора собрался вокруг нас. Это у шиитов В Адхамийа будет еще опаснее, особенно для вас. Я говорю по-арабски. Как-нибудь справлюсь сама, Казим поможет. Но для вас, друзья, это чересчур опасная затея. Я не хочу, чтобы вы сопровождали меня.

— Не смеши, Джо, — рассердился Садиг. — Я иду с тобой. Хотя в одном согласен. Ами, тебе не стоит идти с нами. Останься в отеле. Мы с Джо разберемся с делами Криса без тебя.

— Ну уж нет! Вы меня здесь не бросите! Я что, слишком старая и беспомощная, чтобы рисковать?! — возмутилась Дина.

Я переводила взгляд с одного на другую и не выдержала — расплакалась.

— Джо, что такое? — всполошилась Дина.

— Я… не рассказала вам… кое-что. Вы имеете право знать. Мы сейчас в зоне военных действий! Дина, ты здесь только из-за меня! И Садиг уже давно был бы дома, уехал из Багдада вместе с остальными. Эта бомба сегодня, нас чуть не убило. Еще несколько минут — и мы оказались бы точно рядом с ней. А я… скрыла от вас очень важное. Я соврала, Садиг, когда вы с Диной спросили меня про семейную фотографию.