Когда она стала взрослой? Всего несколько мгновений назад она была неистовым ребёнком, выражающим каждую из пяти тысяч мыслей, проносящихся в её мозгу, и спрашивающим Рейвен, каким был её третий любимый динозавр.
Майк хмыкал и вставлял огня всякий раз, когда это требовалось для разговора. Хотя он всегда будет её младшим братом, Майк был на пути к тому, чтобы стать чем-то большим, чем она когда-либо могла надеяться стать. Ему просто нужно было принять душ.
Хотя за обеденным столом не было зловещего пустого стула, один голос, одно присутствие заметно отсутствовали. Никто не спрашивал Рейвен о последних новостях расследования. Беар перестал посещать воскресные вечерние ужины почти год назад, но теперь его отсутствие было непроизвольным, и, как бы сильно его уход ни жалил раньше, его нынешнее отсутствие оставляло дыру в её груди. Было больно.
Её внутренности скрутило. Желудочная кислота забурлила у неё в горле. Если она не найдёт способ вырвать Беара из злых лап Королевы Воронов, она навсегда потеряет своего брата.
Она сжала свой обеденный нож. Нет, потерять Беара было неприемлемо.
— Рейвен, дорогая. Что случилось? — спросила мама.
Все замолчали и повернулись к ней.
— Я, эм.
Она заставила свои пальцы разжаться и осторожно положила нож на пустую тарелку.
— Я скучаю…
Её прервал стук в парадную дверь.
— Я открою.
Джуни вскочила из-за стола и бросилась к входной двери с грацией и скоростью, бросающей вызов количеству еды, которую она поглотила.
Входная дверь открылась, и в столовую ворвался прохладный воздух летней ночи. Звук бормочущих голосов разнёсся по коридору.
— Рейвен! — крикнула Джуни. — Это тебя.
Рейвен нахмурилась и оттолкнулась от стола. Кто, чёрт возьми, придёт за ней к родителям? Во-первых, у неё с самого начала не было большой светской жизни, а во-вторых, те немногие друзья, которые у неё были, писали ей, а не появлялись без предупреждения во время воскресного ужина. Это время с её семьей было священным.
Её грудь сжалась. Коул? Неужели он передумал? Или он решил всё уладить после их ссоры?
Она повернула за угол и пошла по коридору. Джуни отодвинулась в сторону, её улыбка была широкой, а в глазах светилось безумие.
Что с ней было не так?
На пороге стояли два воина. Они носили такие же фейские одежды, как и Коул, но не так красиво и, конечно, не так опасно выглядели. Их тёмные взгляды холодно оценивали её, когда она сделала последние шаги, чтобы встретиться с ними. Воздух у двери сгустился, и она двинулась сквозь мягкий пузырь пространства. Магия окутала вход.
Подожди. Почему она продолжала идти? Почему она не выкрикнула предупреждение?
Ответ ударил её по лицу. Потому что стая лис не продержалась бы долго против двух опытных воинов фейри, а она хорошо знала свою семью. Они бы не убежали. Не тогда, когда Рейвен или Джуни столкнулись с опасностью.
Её кожу головы покалывало всё больше и больше с каждым шагом, который она делала навстречу воинам тёмных фейри и энергии Тёмного мира, исходящей от них.
— Королева Воронов требует твоего присутствия, — сказал Первый Воин глубоким хриплым голосом.
В отличие от чувственного голоса Коула, в котором звучали мрачные обещания, голос этого парня звучал так, словно его слишком много раз избивали во время тренировок с мечом. Он не шептал. Он также не заглядывал ей через плечо, чтобы проверить, нет ли кавалерии. Вероятно, дверь была заговорена.
— Пойдём с нами сейчас, без боя, и мы оставим твою семью невредимой, — сказал второй воин таким же тоном.
Рейвен взглянула на свою заколдованную сестру и сглотнула. Тёмная Иная магия обвилась вокруг горла Джуни в безмолвной угрозе.
Рейвен приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть через плечи воинов в тёмный двор снаружи. Ни злобного козла. Ни Коула. Ни охраны.
— Убийцы Камханайча не помогут тебе, — сказал Второй Воин.
Ну и чёрт с ним. Что это вообще значит? Отозвал ли Коул охрану в безмолвной истерике, или воины Ллос нейтрализовали их?
— Решай сейчас.
Не нужно было принимать никакого решения. Рейвен отступила в сторону и поцеловала сестру в щёку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я люблю тебя.
Джуни моргнула, и её улыбка стала шире.
С сердцем, застрявшим в горле, как гигантская палтусовая кость, Рейвен выпрямила спину, расправила плечи и шагнула вперёд.
ГЛАВА 30
Сегодня четверг… или, как я люблю это называть: "Четвёртый день ситуации с заложниками".
— Неизвестный, но, вероятно, ещё один заложник.
У Рейвен заныла шея, когда она подняла глаза и увидела высокие тёмные башни. Чёрный кирпич поблескивал в лунном свете. Ближайший океан разбился о скалистый берег. Замок зловеще возвышался на вершине утеса, который со всех сторон, кроме входа, спускался к бурлящей воде внизу. Морской бриз дразнил её волосы, как пальцы любовника, и доносил аромат моря и нежных летних цветов. Вороны, сороки, сойки, вороны и другие птицы, которых она не узнала, кружили над шпилями и входом в крепость Ллос, Королевы Воронов.
Громкий стон эхом разнёсся по ущелью. Дерево заскрипело, цепи зазвенели, когда подъёмный мост вздрогнул и опустился.
Птицы каркали и продолжали парить над головой.
Рейвен провела потными ладонями по шортам. В такой обстановке она предпочла бы что-нибудь более в стиле фейри, например, неотразимое бюстье, какие-нибудь крутые кожаные сапоги до колен и накидку. Определённо накидка, и определённо не спортивное бельё в уродливых шортах и рубашке, пропитанной засохшим потом и застарелой кровью. Ей требовался пересмотр гардероба. Конечно, было лето, но она почти каждый день выглядела одинаково.
Её кожу головы покалывало. Сушеные самородки Одина… она превращалась в своего отца.
— Пойдём, — сказал один из них. — Королева Воронов ждёт.
Рейвен покачала головой. Сейчас она должна беспокоиться о выживании, а не об одежде. Почему она не могла сосредоточиться, как нормальные люди? Она прокрутила в уме и составила список причин, по которым Королева Воронов не должна отрубать ей голову.
Они повернулись, не сказав больше ни слова. Ноги Рейвен отказывались двигаться. Она застыла на месте, со скованными коленями и лишившись дара речи. Воины по обе стороны от неё крепче схватили её за руки и потащили вниз по мосту. Её свинцовые ноги волочились по железу и камню. Её сердце бешено колотилось в груди. Постоянные предупреждения Коула крутились у неё в голове. Она стряхнула их. После отказа Коула просить аудиенции у Ллос или помочь проникнуть в её логово, она решила найти способ проникнуть внутрь и украсть своего брата. Теперь у неё не было особого выбора в том, как она встретила большую, плохую и психологически нестабильную Королеву.
Время для плана С, что бы это ни было.
Оставайся позитивной. Её брат мог быть здесь, и она хотела, нуждалась в том, чтобы он был в безопасности. Всё ещё может быть выход из этого положения. Ей нужно было сохранять ясную голову и не зацикливаться на обстоятельствах.
Они молча прошли через внутренний двор и вход в большой зал. Потолок открывался в ночное небо, и естественный красный лунный свет падал вниз. Несмотря на то, что он был открыт снаружи, нежный запах цветов исчез, подавленный и заменённый железом и чем-то угрожающим. Колонны и стены из чёрного кирпича и полы из полуночного гранита составляли зловещий декор. Их шаги эхом отдавались впереди. Глаза-бусинки вороновых, сидевших на крепостных валах, следили за их продвижением.
Она никогда не видела столько воронов в одном месте. Их сущность соприкоснулась с её.
Её сердце сжалось. Беар? Он позвал их сюда как знак или Королева Воронов? Хотя она намеревалась посетить этот двор, она планировала полностью изучить Ллос, прежде чем войти.
Знала ли Ллос, какими навыками обладал Беар? Страх скользнул по её спине. Королева Воронов питалась энергией ворона. Смысл слов Коула ударил её по лицу. Если бы Ллос узнала о способности Беара подзывать к себе птиц, она бы никогда его не отпустила. Он обеспечил бы её птичьим буфетом власти.