Рука разжалась передо мной, а я смотрела на странную штуку, похожую на … зажигалку.
- Спасибо, - прошептала я, сжав чужие пальцы и устраиваясь поудобней на плече.
- Зажигалка с адским пламенем есть, дрова есть… - перечисляло чудовище, пока я мычала и соглашалась. - Есть даже запас пищи…
Я открыла глаза, глядя на него с возмущением.
- Будешь спать – откушу кусочек! Ам! – рассмеялись мне в ухо, пока я с удивлением смотрела, как вспыхивает мокрое дерево. Я тянула руки к жаркому пламени, удивляясь, как такое вообще возможно.
- Тепло? – послышался сладкий голос на ухо, а мое лицо осторожно повернули к себе, проводя рукой по моей щеке. Я чувствовала прикосновение губ к своим губам и руку, скользящую по моему мокрому платью… - Не спи… А то кусну по дружески за попу! Или за что-нибудь еще аппетитное…
- Так, я не сплю! – возмутилась я, глядя на трогательный взгляд и зубы, которые впились в корсет.
- Я больше не буду… Я просто поцелую в знак раскаяния, - послышался голос, а по мне скользили руки, согревая и заставляя задыхаться. Ничего себе, какое тут раскаяние! Вот конкретно сейчас мне было все равно, придет за нами совестливая шлюпка или нет.
- Ты доигралась, - прошептало на ухо чудовище, а я уже и сама это поняла, как только почувствовала поцелуи на своей груди. – Теперь я буду постоянно прикасаться к тебе… И попробуй только отвертеться… Я обижусь и укушу тебя… А потом буду долго и нежно раскаиваться… Прямо, как сейчас…
В какой-то момент, я поняла, что мне уже совсем не холодно, а, скорее, наоборот…
- Что такое? Почему мы дрожим? – слышала я издевательский шепот, пока по моей обнаженной спине скользила рука. – Бедненькая… Тише… Не надо так дрожать….
- Я не от холода, - выдохнула я, чувствуя, как меня согревают свои теплом. Моя душа светилась маленькой звездочкой, а я взяла ее в руку. Мне казалось, что так теплее. Холод медленно и настойчиво брал свое. И даже высохшее платье уже не согревает…
- Ты как? – шепотом спросила я, потершись щекой о чужую щеку.
- Тебя грею, - послышался голос, а я поняла, что миру на нас плевать. Море плескалось, а я из последних сил тормошила чудовище, а он тормошил меня.
- Никогда не думал, что умру, как человек… - послышался тихий голос, а у меня задрожали губы. Я согревала дыханием его руки, понимая, что еще немного и согревать будет нечем. Сердце разрывалось на части, когда я понимала, что никто за нами не приплывет. Костер тлел, протопив во льду приличную дырку, и почти не давал тепла…
Я с силой сжала чужую руку с когтями, которая однажды ущипнула меня за попу, снова пытаясь согреть ее дыханием.
- Не спи, - прошептала я, чувствуя, с каким трудом мне дается каждое слово. Я думала, что к холоду можно привыкнуть, но нет… Ночь рассыпалась над нами звездами, а я смотрела на каждую из них, мысленно загадывая одно и то же желание, в надежде, что какая-нибудь из них сорвется с небосклона и упадет в холодное море. Но чужие звезды умирать не хотели, а я чувствовала, как меня пытаются согреть, уткнувшись мне в макушку. Сердце с замиранием следило за дыханием, прислушиваясь и вздрагивая, если в загаданный момент не услышала вдоха или выдоха.
- Я у родителей давно не был, - послышался голос. – Видимо, они по мне сильно соскучились… Мама, скажи папе, чтобы он не протягивал лапы. А то, смотрю…
Мои руки растирали, а чувствовала лишь призрак тепла.
- … ему не терпится познакомиться с Наташей, - послышался вздох, а я отчаянно дышала на когтистые руки.
- Как же так получилось? Есть ты, и есть ты? – спросила я, понимая, что пока слышу его голос, мне спокойней.
- А почему у тебя русые волосы и серые глаза? Почему у тебя на правой щеке ямочка, когда ты улыбаешься, а на левой нет? – слышала я тихий голос. Говори, говори… Только не замолкай! Прошу тебя! И я буду говорить…
- Не знаю, - пожала плечами я, чувствуя, как слезы отчаяния текут, когда я всматриваюсь в горизонт. – Никогда об этом не задумывалась…
- Я тоже не задумывался, - прошелестел голос, успокаивая мое сердце. – Единственное, что я подозреваю, что рога у меня от того, что мама в папином замке съела почти весь алебастр…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Да ты что! – улыбнулась я, чувствуя, как немеют губы и руки. Говори, не молчи! Я умоляю! - Прямо таки весь?
Пауза была слишком долгой, сердце предательски екнуло, а я из последних сил сжала чужие руки.
- Ты что-то спросила? – послышался голос, а я опустила голову, перебирая холодные пальцы. – Папа называет маму «душа моя»…
Душа моя… Душа. Моя… Моя душа. Я застыла, поймав себя на странной мысли. Я что-то спросила, думая о своем… Потом задала какой-то бессмысленный вопрос, а потом очнулась, понимая, что мне не ответили.
- Эй! – задергалась я, слезая с колен и тряся его. – Так, не вздумай! Слышишь! Черт, черт, черт!
Я чувствовала, как холодная рука прикасается к моей щеке, вытирая слезу.
- Попробуй только! – прошептала я, задыхаясь от ужаса и паники. Душа моя… У меня же есть душа! У него нет, а у меня есть! Как я раньше не додумалась! Только бы получилось! Только бы получилось! И тогда в аду отогреемся! Однажды я сказала, что отдам ее любимому… А сейчас отдаю за любимого!
- Я … - прокашлялась я, обнимая дважды любимого и прижимая его голову к груди. – Я душу дьяволу продам… Немедленно! Без отсрочки! За то, чтобы … чтобы мы спаслись и все пассажиры… А еще Аня и ее… как его там… Ну вы поняли… Просто забыла…
Тишина отозвалась ветром, а я смотрела на сверкающую сквозь слезы звездочку. Неужели она ничего не стоит? Совсем ничего? Неужели она бесценна только для меня?
Я чувствовала, как по щекам градом катятся слезы, а я задыхаюсь от отчаяния! Страшнее, чем продать душу только осознание, что она никому и даром не нужна!
- Эй! Я продаю душу! – закашлялась я, сжимая и пытаясь хоть чуточку согреть любимого. Черт с ней, с душой! Жила я без нее, и ничего! Ложку мимо рта не заносила… – Может, я назначила слишком высокую цену? Как там говорилось? Демоны стали ленивы. Они забирают души только у тех, кто и сам бы мог исполнить свое желание!
- Хорошо, - я прижала к себе голову любимого, нервно покачиваясь. – Хорошо… Ладно, я продаю душу, чтобы спаслись только мы…
Сердце дрогнуло, когда я вспомнила про еще одну пару, о которой не знала ничего. Надеюсь, что с ними все в порядке… Очень надеюсь…
И опять тишина. Звезды расплывались в слезах, когда я понимала, что и эта цена, видимо, слишком высока.
- Прости меня, - прошептала я, обняв любимого так, как не обнимала никогда. – Прости меня…
Горло сжал ком, а я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. «Ты хоть понимаешь, что ты делаешь!», - пронеслось в голове. «Понимаю!», - обреченно согласилась я, целуя любимого в макушку.
- Я, - прокашлялась я, чувствуя, что каждое слово дается мне с трудом и назад, если что, пути не будет. – Я душу дьяволу продам, лишь бы спасти любимого… Только его!
На глазах выступили слезы, а я опустила голову, едва слышно произнося: «Меня спасать не надо…».
И снова тишина, заставившая меня разрыдаться, как маленькая девочка.
- Я согласна отработать… Я готова пилить когти всем демонам ада… - задыхалась я, ища, что еще можно предложить. – Акрил… Гель… Шеллак…
- Так! Кто тут говорил про коготь? – послышался знакомый голос, а я вскочила, бережно опуская голову любимого. Сердце вздрагивало от радости, а душа светилась в кулаке.
- Мне как раз на коррекцию пора, - послышался жуткий голос, а я увидела знакомый силуэт Вовала. – А то сходил к одной на коррекцию! Хрень теперь, а не коготь! Глянь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я смотрела на огромную лапищу, видя корявую работу, выполненную, видимо, дрожащими руками.
- Половина уже отпала! – жаловался Вовал, тыкая мне в лицо своим многострадальным когтем. – Тут еще блестюлька была… Тоже отвалилась!
- Она тебе что? Поверх акрила гелем? – обалдела я, глядя на уродство.
- Так, давай договоримся! Душу, конечно, я заберу. Правила есть правила. Теперь уже окончательно, - сопел Вовал, пока я кивала, соглашаясь. – Но коготь сделаешь, да? Могу дать отсрочку… Ну, месяц… Не больше!