наручники, отчего я едва не потерял сознание. После чего обвинил меня в покушении на убийство одарённого аристократа и начал угрожать смертной казнью, которую он тут же приведёт в исполнение, — ответил я.
Княжна внезапно выпрямилась и, посмотрев на дознавателя, спросила:
— Это правда? Я как директор данного учреждения требую подробного отчёта, что происходит с моим учеником.
— Вы не вправе спрашивать, что тут происходит, и тем более требовать, вы сами находитесь под подозрением, а на данного человека у меня уже есть два требования немедленного расследования, и в случае признания его виновным привести приговор в исполнение, иначе дворяне приведут его в исполнение самостоятельно. Они воспользовались правом личной мести и считают, что их роду нанесено оскорбление, а также сознательная угроза жизни их наследников и их личного вассала. В связи с тяжестью причинённых телесных повреждений, я переквалифицировал дело на попытку преднамеренного убийства. Тем более у меня уже есть свидетельские показания трёх аристократов, поэтому не вижу причин затягивать процесс. Его допрос — простая формальность, поэтому не мешайте следствию, вашей некомпетентностью мы займёмся позже. На вас также подано заявление в преступной халатности, но, так как вы — дворянка, то следствие будет проводиться в дворянском собрании этого города завтра утром и могу заверить, что там вопрос будет решён не в вашу пользу, — произнёс следователь, сделав знак охранникам. Два охранника подошли к княжне и попытались взять её под руки, но она, вырвавшись, потянула цепочку, висевшую у неё на шее, и вытащила медальон с изображением княжеского герба.
— Я требую княжеский суд, — произнесла она, после чего добавила. — И только попробуйте прикоснуться ко мне руками, иначе лишитесь их к утру.
— Можно посмотреть ваш медальон, слишком невероятно, что представитель княжеской крови работает директором в захолустной школе, — произнёс дознаватель, сделав шаг к княжне.
— Значит, вы сомневаетесь в моих словах? — гневно произнесла она. — Ну что же, вы сами этого хотели.
Нажав на медальон, отчего из него выскочила небольшая булавка, о которую она уколола палец и влила в неё странную магическую энергию золотистого цвета. Медальон тут же вспыхнул ярким золотым цветом, и на руках у всех присутствующих, в районе кисти, загорелись гербы княжества, но этого ей показалось мало, она, подняв медальон вверх, произнесла,
— Подчинитесь клятве княжескому роду.
Все трое охранников и дознаватель упали на колени и, сдерживая боль, произнесли:
— Подчиняемся.
Сразу после этого, княжна опустила руку и убрала магию из браслета. Свет мгновенно исчез, а упавшие на колени охранники рухнули на пол, один дознаватель только упёрся в пол руками и смог избежать падения.
— Прошу прощения, Ваше Высочество. Что прикажете? — произнёс он дрожащим голосом.
— Арестовать подавших заявление дворян, других участников — под домашний арест. Данного молодого человека и его семью я беру под личную охрану. Я свяжусь с отцом и улажу все вопросы, — произнесла она.
— Слушаюсь, — произнёс дознаватель, склонив голову.
— Пошли со мной, — сказала она, взяв меня за руку и увидев наручники, сдёрнула медальон с шеи и приложила его к ним, напитав энергией. От этого они, вспыхнув, осыпались серебристым песком на пол.
Дальше она повела меня через всю школу в свой кабинет и только, когда закрыла дверь, позволила себе расслабиться и от этого чуть не рухнула на пол. Мне пришлось её подхватить и усадить в кресло, стоящее при входе.
— Что я наделала? — прошептала она.
— Судя по всему, спасли мне жизнь, и теперь я вам обязан, — ответил я. Видя, что её начинает колотить дрожь от пережитого напряжения.
— Позволите? — спросил я, присев перед ней на колено и взяв её за руку.
— Д-да, — дрожащим голосом произнесла она.
Я, взяв её ладонь в свою руку, нашёл в кармане свой кристалл с живой, который был на одну треть разряжен. Очень медленно я прокачивал энергию из кристалла через оба своих источника и вливал в её руку, при этом я старался направить её с целью расслабить и взбодрить одновременно.
Девушку сразу же бросило в жар, а её дыхание участилось, но при этом она расслабилась и внезапно бросилась мне на шею, разрыдавшись. Я не ожидал такого напора и на секунду застыл, а потом обнял её и стал гладить по голове.
— Успокойся, всё хорошо. Теперь всё будет нормально, — тихо говорил я.
Так мы стояли на коленях друг перед друго, минут пять. Девушка перестала плакать и уже просто прижималась ко мне, замерев в моих объятьях. Мне было с ней очень хорошо, а жар девичьего тела, прижимающегося ко мне, начал будоражить мои мысли, но нас бесцеремонно прервала вбежавшая в кабинет секретарша, которая, увидев нас в довольно пикантном положении, вскрикнула:
— О-о, прошу прощения, я не вовремя.
После чего тут же пулей выскочила обратно. Это как будто разбудило княжну, и она, вскочив, отошла от меня на два шага, засмущавшись.
— Прошу прощения, что скомпрометировал вас, больше такого не повториться, — произнёс я, вставая с колен.
— Это я во всём виновата, просто с вами я впервые смогла расслабиться. Последние два года я жила совершенно одна, брошенная семьёй, а в вас я почувствовала опору и защиту. Хотя сама вам только что её предоставила. Трудно признать, но вы — первый человек, который за последние два года вызывает во мне сильные чувства, и это ненормально. Вы ещё подросток, и я старше вас на шесть лет, и мы не можем быть вместе, прошу простить мою слабость, надеюсь, произошедшее останется между нами, — произнесла она, отворачиваясь и глядя в окно.
Я стоял две секунды, не зная, что делать, но, определённо, меня к ней влекло и, не знаю, как назвать это чувство, игрой гормонов или банальным желанием, но равнодушным от наших объятий я не остался. Да и мой прежний жизненный опыт диктовал совершенно другие действия, поэтому я сделал шаг вперёд и, осторожно взяв её за локоть, развернул её к себе.
Она стояла, закусив губы и закрыв глаза, из которых текли слёзы.
Я медленно притянул её и очень осторожно поцеловал её в губы. От этого она вздрогнула и пусть медленно, но ответила на мой поцелуй, очень неумело, робко, но с чувством. Пьянящее чувство охватило меня, и я потерял счёт времени, но я, как более опытный в этих делах, сам прервал поцелуй и посмотрел ей в глаза, после чего достал платок и медленно убрал следы слёз, вначале с одной щеки, потом с другой.
— Ты сводишь меня с ума, но сейчас не время и не место для продолжения