Согласно зловещей логике, девушка нарочно поджидала дознавателя, чтобы в его присутствии вскрыть себе вены. При этом она не вскрикнула и вообще не произнесла ни слова. Линда сделала все, чтобы посадить его в тюрьму. Если обнаружат «стрекозу» или самодельный скрин, с которого велось управление, обеспечена еще одна уголовная статья.
Пиликнул скрин, отвечая на вопрос по поводу собственника. Не так давно Януш уже задавал компьютеру этот вопрос, выплывало одно малоизвестное риелторское бюро, и потому он остолбенел, встретив знакомый логотип. Итак, владельцем квартиры было Останкино, а Полонский арендовал служебную площадь по льготной цене, как привилегированный сотрудник.
Он вошел в собственную квартиру, этим объясняется поведение охраны и послушность замков. Черт подери, тогда кто же живет за стенкой?
Он откашлялся и повторил запрос, указав адрес в соседнем подъезде. Квартира в соседнем подъезде тоже значилась за ним, но владельцем жилья выступал аноним. Час от часу не легче! Если так пойдет дальше, окажется, что весь дом принадлежит Полонскому.
Януш вернулся в прихожую. Здесь его тоже ждал очередной сюрприз. Коробка оставалась на месте, но надпись с листа бумаги испарилась. Последняя версия детских шпионских чернил не оставляла ни малейшего следа. Черт, они даже по времени рассчитали, когда краска начнет исчезать, взаимодействуя с кислородом. В том, что на бумаге и коробке не найдется отпечатков пальцев, Януш не сомневался.
Меньше всего он верил, что в посылке окажется нечто, способное пролить тайну на смерть Милены Харвик. Он потянул крышку, но влажные пальцы соскочили. Больше всего на свете он боялся открыть коробку и найти на дне ее… палец или ухо жены. В этом мире все нереальное вчера оказалось реальным; скрипели и непоправимо рушились стены, которые он считал непоколебимыми.
Если там действительно письмо с важной информацией, то он должен прочесть его первый. Если там бомба, то лучше он откроет коробку сам.
Януш открыл коробку.
Большая цветная фотография, и больше ничего.
Со снимка ему показывала голую задницу наглая рыжая сука, в корсете и расклешенных брюках. Ее лица не было видно, лишь кончик сигареты дымился, и краешек скулы выступал из-за спутанной огненной прически. Однако он узнавал теперь мисс Лилиан, и не видя лица. Она стояла в вызывающей позе, расстегнув обе молнии на брюках, выпятив гладенький зад.
Та самая, что не так давно вылизывала ноги покойной Линде. Та самая, из-за которой бедной пианистке Лиз проделали дыру в затылке.
Поперек гуттаперчевой белой задницы шла размашистая надпись:
«Держись, хани, осталась пара шагов! Целую во все места!»
22. На бегу
Хорошо, что я не заметался, как заяц, ошалевший от света фар. Я подождал еще минут пять, сделал несколько дыхательных упражнений, успокоил пульс и набрал Ксану.
Она назло не отвечала. И отключила маяк.
Моя жена никогда не отвечает мне в рабочие часы, считая такие звонки прямым посягательством на ее свободу. В результате я нашептал ей несколько теплых фраз и решил не тревожить раньше времени. Раз я еще не в наручниках, стало быть, ход за мной, и фигура еще цела.
Покидать помещение нельзя.
И я позвонил Клементине Фор:
– Как тебе идея произвести обмен пленными? Я нашел одну из девиц, которая была с Юхановым в момент его гибели.
– Договаривай, Полонский.
– Лучше я тебе покажу…
Я показываю ей труп.
– Трам-тарарам! – растерянно произносит Клео. – Полонский, это становится традицией. Там, где ты, – непременно появляется свежий покойник…
– Очень смешно.
– С чего ты взял, что она из тех, кто был с Юхановым?
Я вздохнул и терпеливо рассказал ей про Линду и про сценарий. Про настоящую Линду и про рыжую девку в черном парике. Про пропавших многодетных соседей и странную пару, вселившуюся без регистрации и без детей.
– Хорошо, Полонский, у меня уже каша в голове от твоих похождений. Как ты туда попал?! Куда ехать?
– Никуда, пока не поклянешься мне в честном обмене. Вы меня допрашиваете на месте. Я говорю, что получил странное сообщение, будто кто-то хочет передать нечто важное. Сама знаешь, это нормальная практика в работе с агентурой. Я пришел, увидел труп и позвонил тебе.
– И после этого я тебя должна буду отпустить?
– Ты пришлешь мне повестку… через неделю. Соглашайся, иначе я звоню в район. Возможно, меня арестуют, но я им не скажу, кто была эта девица. А еще я звоню в службу безопасности моей лавки, потому что боюсь милиции и хочу, чтобы меня прикрыли. Ты знаешь, что собой представляют наши особисты.
Клео подвигала челюстью, но ожидаемая гроза так и не разразилась. Я старательно изображал спокойствие.
– Почему ты не хочешь прикинуться анонимом?
– Потому что здесь мой запах, в умывальнике ты найдешь частицы моего эпидермиса, и квартира оформлена на мое имя.
– Фьють!.. – У Клео расширились зрачки. – Во что ты еще влип?
– Что тебе ответить? Работа такая…
– Януш, у нее тоже была в глазу… эта штука? Она сохранилась?
– И глаза, и уши у нее в порядке, насколько я смог разглядеть, но я уверен, что оба принта выжжены. Девушка слишком долго была у них в руках… Клео, если вы едете, прихватите опознаватель. В этой квартире под обоями могут быть «черви».
– Кого ты учишь, мальчишка?
Они заявились через десять минут; даже сквозь звуконепроницаемые стены я почувствовал вибрацию, когда тяжелая реактивная машина села на крышу. Клео, Бекетов и еще двое незнакомых парней. Они приволокли опознаватель и очень скоро отыскали двух давно мертвых «жуков» и «стрекозку» старого образца. Эти еще не умели сами рассыпаться на части и были очень похожи на настоящих насекомых. Впрочем, ресурс свой они выработали несколько лет назад.
Итак, все то время, что я провел с трупом, за мной никто не следил. Я позвонил Ксане. Ее маяк моргал где-то за городом, номер был занят.
– Ты был прав, – сказала Клео. – Доктор просветил ее глазки «на скорую руку», там на сетчатке пятно сгоревшей ткани. Как они это делают, Януш?
Я пожал плечами. Мы стояли на кухне у открытого окна и любовались на закат. По стенкам, попискивая, ползали два электронных «криминалиста».
– Придумали что-то новенькое, дистанционно бьют лазером. Я читал, что у американцев есть пушка, способная выжечь кусок мозга с расстояния в километр, а глаз останется целым.
– Зачем же было ее убивать? – Клео нервно затянулась. – Я могу понять, что кто-то охотится за деньгами всяких там богатых извращенцев… Или они нарочно убивают ваших красивых актрис? Тогда кто будет следующей?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});