Поездка на охоту в Монтану — главная тема в наших с отцом разговорах. Это была наша мечта.
Жаль, что мы так и не увидели, как это сбылось.
ГЛАВА 22
Вайелин
— Итак, все готовы? — крикнула мама.
— Готовы! — закричали мы, Хлоя была громче всех.
Папа нажал на выключатель, и гигантская елка засверкала. Звуки «Рождественской песни» Ната Кинга Коула наполнили воздух и по моему телу разлилось тепло.
Зрелище было прекрасным, и не только из-за рождественской елки. Из-за всего. Больше всего привлекали внимания мои родители. Они посмотрели на елку, оглядели комнату, посмотрели на свою семью, а затем друг на друга. Это был не просто мимолетный взгляд. Нет, это был взгляд абсолютной любви. От того, как они смотрели друг другу в глаза, у меня перехватило дыхание. Их любовь была похожа на сказку, только еще более удивительная.
— Выглядит красиво, Джон, — тихо сказала мама. — Каждый год в этот момент я всегда испытываю трепет.
Подняв руку, пап отвел прядь темно-русых волос мамы от лица.
— Далеко не так красиво, как ты, дорогая.
И вот он. Самый интимный из обменов. Я провела с родителями всю свою жизнь, но никогда по-настоящему не обращала внимания. Я оглядела комнату и увидела похожее. Стид и Пакстон. Амелия и Уэйд. Митчелл и Корин. Любовь, наполнявшая эту комнату, вызвала слезы на глазах.
Потом я почувствовала, как дорогие руки обнимают меня, и поняла. Нет, это не потому что мое сердце раньше так не чувствовало. Не потому, что каждый раз, когда я оказывалась рядом с этим мужчиной, мне хотелось раздеть его догола и скакать на нем часами.
Ничего подобного не было.
Все было в том, как Джонатан смотрел на меня. То, как его глаза приобретали совершенно новый вид, когда он смотрел на меня. Как он держал меня за руку. Как целовал меня страстно, но одновременно как-то мягко и сладко.
— Ты погружена в свои мысли, моя милая Вайелин.
Его голос был подобен одеялу холодной зимней ночью.
Я понятия не имела, что заставило меня произнести эти слова, но я считала, что они были правильными. Я ощущала их глубоко в своей душе
Я обняла Джонатана за шею, приподнялась на цыпочки и прошептала:
— Я люблю тебя.
Навсегда я буду помнить улыбку на его лице. Джонатан пальцами впился в мои бедра и притянул меня ближе.
— Ты только что сделала меня самым счастливым человеком на земле, Вайелин Паркер. — И прижался своими губами к моим. Поцелуй вышел милым и невинным, все-таки вокруг нас и мой отец и братья. Джонатан отстранился и прислонился своим лбом к моему. — Я тоже тебя люблю.
Кто-то потянул меня за свитер, заставив посмотреть вниз. Хлоя уставилась на нас большими голубыми глазами.
— Тетя Мели велела мне подойти сюда и спросить, о чем вы все шепчетесь. Ну, на самом деле она сказала мне подкрасться и послушать, что ты говоришь, и я должна узнать, говорила ли ты… — она прикрыла рот рукой, — любовное слово.
Джонатан наклонился и посмотрел Хлое в глаза.
— Возвращайся и скажи тете Мели, что ей нужно поработать над своим маленьким шпионом, чтобы он не выдавал своих секретов.
Смеясь, я наклонилась и поцеловала Хлою в щеку.
— Я люблю тебя, Хлоя Кэт.
Щеки Хлои порозовели.
— Я тоже тебя люблю, тетя Вайелин! — И отправилась к Амелии.
Джонатан выпрямился.
— Она явно нас не слышала, иначе уже носилась бы по дому и доносила на нас.
Я скрестила руки на груди и уставилась на свою сестру, которая в ответ подняла бокал с вином.
— Напомни мне никогда не посвящать Хлою ни в один секрет!
Обняв меня за талию, Джонатан кивнул.
— Ладно, ребята, пора ужинать!
— Когда, черт возьми, у твоей мамы было время приготовить ужин? — спросил он.
— Она не готовила. Это единственное время года, когда сюда приходят помощники и готовят ужин, чтобы мама могла провести время с нами. Обычно это происходит в ночь украшения и в канун Рождества. Мама любит проводить время с семьей, и мысль о том, чтобы все время находиться на кухне, не приводит ее в восторг.
— Это имеет смысл.
Мы направились в столовую, когда неожиданно для всех раздался звонок в парадную дверь.
— Я открою, — сказал Трипп. Проходя мимо нас, он резко остановился. — Твою мать.
— Что случилось? — спросила я, поворачиваясь и заглядывая в окно.
Из гостиной прекрасно просматривался вид перед домом. Старый грузовик, припаркованный позади Триппа, был легко узнаваем. Так же, как и женщина, выходящая из него.
Слегка прикрыв рот, я